Выбери любимый жанр

Чародеи. Пенталогия - Смирнов Андрей - Страница 49


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

49

— Так за этого три пласы дают, а не две, — напомнил Родерик.

— Интересно, чем питаются арахниды? — задумчиво сказал Дэвид, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Известно чем, ответил Алабирк. — Зверьми и птицами. Скотину иногда в деревне какую–нибудь сопрут. А если человек одинокий идет по лесу, то и человека могут.

— А гнома? — усмехнутся Дэвид.

Алабирк ухмыльнулся в ответ:

— А гномы в одиночестве по лесам не шатаются.

* * *

Радног оказался средних размеров городком, окруженным частоколом и многочисленными деревянными башенками. Почти все дома также были деревянными, но в центральной части города использовали и камень — правда, все равно в сочетании с большим количеством темного, пропитанного различными составами дерева. В магистратуре обещанное вознаграждение им выдали без всяких задержек, стоило только предъявить клыки арахнида. Пласы являли собой большие полоски серебра, которые можно было рубить на части для того, чтобы получить более мелкую денежную единицу. Помимо рубленых монет в обращении также использовались круглые монеты с чеканкой. Они были больше размером и ценились раза в два выше. Одна пласа равнялась примерно сорока рубленым или двадцати чеканным серебряникам. Чеканить монету имел право не только король, но и другие крупные землевладельцы. Помимо серебряных изготовлялись также и золотые монеты, но их было мало и особого доверия они ни у кого не вызывали, так как на королевском чеканном дворе в золото добавляли слишком много меди. Исключение составляли золотые с профилем Черного Герцога — в них меди не было вовсе. Получив вознаграждение и тут же по–братски его разделив, гномы и люди, заметно повеселев, высыпали на крыльцо магистратуры.

— Надо бы отметить, — зевнув, заявил Родерик. Слова предводителя легли членам «Последнего союза» медом на душу. Алабирк и Эттиль, как самые молодые, были немедленно брошены на поиски ближайшего питейного заведения. Оно, естественно, незамедлило отыскаться. Оставив лошадей во дворе, отряд просочился внутрь заведения и с налета захватил самый большой стол, потеснив какую–то местную компанию. Пить стали сразу и много, не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг. А зря! В трактир потихоньку подтягивались местные, присоединяясь к той самой группе, которую «Последний союз» заставил уступить самый большой стол. Местные вполголоса о чем–то говорили, с раздражением посматривая на приезжих. По мере умножения количества горожан в трактире, а также — общего объема выпитого, раздражение усиливалось, а голоса становились громче. Когда число местных увеличилось втрое, один из них, рыгнув в сторону «Последнего союза», во всеуслышание заявил:

— Понаехало гномье вонючее… Честному человеку в своем городе уже и в трактир не зайти.

На мгновение в заведении повисла тишина.

— Ты че там пердишь, долговязый? — Фили, сидевший у края стола, медленно повернул голову. — Уймись, а то со скамьи упадешь.

— Ты кому это сказал?! Ты мне это сказал?! — Распаляя себя, человек вскочил на ноги. — Да я тебя…

Вместо ответа Фили резко толкнул его в живот. Подвыпивший горожанин, и так не без труда державшийся на ногах, упал, с грохотом опрокинув скамейку. Его товарищи, похватав что попало под руку, кинулись к «Последнему союзу», также ощетинившемуся разнообразными подручными предметами. Колюще–рубяшее оружие, правда, никто из ножен вынимать даже не подумал.

Через несколько секунд после начала драки обе масляные лампы, освещавшие зал, были разбиты, и заведение погрузилось в полумрак. Места было мало, враждующие стороны быстро перемешались, кроме того, в дело вступили трактирные вышибалы, трактирщик и немногочисленные добровольцы, пытавшиеся разнять дерущихся, так что скоро наступил полный хаос, и непонятно было, кто, собственно, с кем сражается. Дэвид выбил из строя как минимум одного противника — самым первым ударом, обрушив кувшин с пивом на чей–то подходящий затылок. Дальше его втянули в общую драку, и сумел ли он вырубить кого–то еще, осталось невыясненным — так все переплелось. Иногда его взгляд выхватывал из полутьмы — как черно–белые кадры — отдельные сцены боя: Талеминку, бьющую ногами в грудь какому–то бородачу; Эттиля, катающегося по полу со своим противником; троих здоровяков, навалившихся на Сеорида; Дубалина, с разбега врезающегося (держа перед собой скамью) в группу местных… В трактирной драке, в хаосе и тесноте, главенствующую роль играет не высокое мастерство рукопашного боя, а вес того предмета, который участник драки сжимает в руке, а также способность держать удар. «Последний союз» отбивался с переменным успехом от превосходящих сил противника, переломав по ходу дела половину трактирной мебели. Наибольший урон окружающим (иногда и своим доставалось) наносил Дубалин, самый здоровый из гномов, толстый, как колобок. Любимый его прием заключался в том, чтобы разбежаться и прыгнуть туда, где было больше всего народа. Трех–четырех человек за раз он таким приемом вырубал обязательно.

В какой–то момент Дэвида тоже чем–то огрели по затылку и колдун, наблюдая как мир плывет перед его глазами, выбыл из игры. Очнулся он в углу — какая добрая душа вытащила его сюда из клубка драки, было непонятно. Побоище между тем уже закончилось. В трактире царил полнейший разгром, большая часть местных в бессознательном состоянии валялась то тут, то там, меньшая часть отсутствовала, а посреди зала с потрепанной скамьей в руках возвышался Дубалин, оглядывающийся по сторонам в поисках недобитых вражин. Талеминка, сидя на столе, постоянно сплевывала, облизывая разбитые губы, Сеорид перевязывал руку, Янган на ощупь пытался определить, все ли ребра у него целы. Эттиль и Дравнир, отдыхая, сидели на полу, Алабирк валялся в отключке, но, кажется, потихоньку приходил в себя. Филлер и Родерик, выволокшие откуда–то пятнадцатилитровый бочонок с молодым вином, утоляли жажду. Ни трактирщика, ни вышибал в зале видно не было.

«Хорошо погуляли…», — меланхолично подумал Дэвид.

В этот момент бесформенная, пахнущая пивом куча, на которой лежал колдун, зашевелилась и попыталась подняться. Куча оказалась Мелимоном. Под глазом у гнома наливался кровью здоровенный кровоподтек, но общее выражение лица было поразительно бодрым. Отпихнув Дэвида; сделав пару безуспешных попыток подняться на ноги и, наконец, кое–как сведя глаза в кучку, Мелимон громко поинтересовался у окружающих:

— Слыште… это… А трактирщик–то где?

Сеорид покосился на Мелимона, но ничего не ответил. Остальные и вовсе оставили вопрос, без внимания — исключая добросовестного Дубалина, на чьем лице отразилась мучительная работа мысли. Потом на Дубалина снизошло откровение и он, наконец, выпустил из рук скамейку.

— Да это… — прогудел Дубалин виноватым голосом, — кажися, я его за дверь выкинул… с остальными вместе…

Услышав такой ответ, Янган неудержимо захихикал. Дубалин тут же набычился — будучи от природы неторопливым и добродушным существом (хотя и несколько туповатым), он ужасно не любил, когда над ним смеялись.

Остальным кое–как удалось сохранить серьезность. Мелимон, с третьей попытки, наконец, встал на ноги. Поднялся, преодолев головокружение, и Дэвид.

— Эй, народ! Точнее — народы!.. — вдруг встрепенулась Талеминка. — Родерик, кончай жрать это пойло! Сматываться надо!.. Трактирщик наверняка за стражей побежал!

— И то верно, — забеспокоился Родерик. — Поднимайтесь, други, ноги в руки, и скачем отсюда от греха подальше. А то еще потребуют, чтоб мы им ущерб возмещали…

Услышав окончание фразы, «Последний союз» — откуда только силы взялись? — словно ожил. Дружной гурьбою все ломанулись к выходу во двор. Алабирка, еще не пришедшего в себя, поставили на ноги и поволокли к дверям.

Спокойствие сохранил только Фили — гному–берсерку было на все наплевать.

— Эй! Да подождите же! — тщетно взывал он к поспешно покидающим поле боя победителям. — Давайте хоть на посошок выпьем!

— Этак до каменоломни допиться можно, — предупредил его Родерик. — А ну живо за мной!

49
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело