Возвращение воина - Макгрегор Кинли - Страница 27

• Предыдущая
• 27/59
• Следующая

Она чувствовала себя ужасно. Отвратительно. Впервые со дня их свадьбы она по-настоящему содрогалась при мысли о том, что Кристиан останется ее мужем. Упасите ее святые угодники, но сколько еще раз он захочет проделать с ней это? Судя по всему, что она слышала, мужчинам нравились супружеские отношения. Очень.

Не говоря уже о том, что ей снова придется совокупляться с ним, чтобы зачать. О, как это ужасно! Если б только она знала, как болезненно соитие, она бы не принуждала его скрепить их брак.

Почему ей никто об этом не сказал? Но с другой стороны, с какой стати? Узнай об этом остальные женщины, они никогда не стали бы заниматься любовью.

И тогда все человечество вымерло бы, но, положа руку на сердце, она предпочла бы, чтобы произошло это, чем ее муж снова овладел ею.

— Что-то случилось, моя королева?

Она обернулась на звук голоса Люциана. Тот стоял в проеме, служившем входом в шатер, и внимательно смотрел на нее.

Адара снова села на стул и вздохнула:

— Люциан, скажи честно, я совершила ошибку, приехав сюда?

Шут подошел к ней и опустился на колени в точности как Кристиан. Взяв ее руку в свою, он устремил на нее пытливый взор:

— Что этот бастард сделал на сей раз?

Гнев в его голосе, вызванный желанием защитить ее, согрел ее душу, но она не могла оставить его выпад безнаказанным. Он не имел права оскорблять Кристиана. Скорее уж она сделает это сама.

— Он принц и будущий король, Люциан. Тебе не стоит быть таким дерзким.

— И он ублюдок, который обижает вас. Улыбнувшись, она пожала ему руку, признательная за его дружбу.

— Я не знаю, как к нему относиться. Действительно не знаю. — Девушка покачала головой. — Мне следовало остаться дома и самой сражаться с Селвином.

— Мы не могли так поступить, моя королева. Наша армия и в подметки не годится армии Элджедеры. Вы это знаете. Они бы уничтожили нас, и вас бы опять посадили под замок или убили.

Это была чистая правда.

— Но ведь не это беспокоит вас на самом деле, не так ли?

Адара отвела взгляд. Временами Люциан бывал чересчур проницателен, что приносило ему одни неприятности, к тому же он слишком хорошо ее знал. От него было невозможно что-то утаить.

Он поднес ее руку к своим губам и поцеловал ее пальцы. Борода его щекотала ей кожу, но его прикосновение оставило ее равнодушной. Не то что прикосновения Кристиана.

— Скажите мне, отчего вы так подавлены, моя королева?

Если б она могла! Но это было слишком ужасно, чтобы обсуждать.

— Это очень личное.

— Нет, когда дело касается меня, не существует ничего личного, и вы прекрасно это знаете.

Это была правда. Она поверяла ему все.

— Мне неловко, Люциан. Я всегда считала, что, когда муж…

Она заколебалась. Прежде она никогда ни с кем не говорила о подобных вещах. Няня просто разъяснила ей все в общих чертах, предоставив ее воображению дорисовывать остальное.

Как она могла поднять такую тему в разговоре со своим другом? Коли уж на то пошло, она даже не была уверена, располагал ли Люциан опытом в подобных делах. Если он когда-то и был с женщиной, ей он об этом не говорил.

— Когда он — что?

— Когда он… когда люди…

Выгнув бровь, он ждал, пока она подберет нужные слова.

Ей пришли на ум только слова ее старой няни.

— Знаешь, есть птички и пчелки, и им нужно опылять… ну, не то чтобы опылять…

Люциан поднял голову, словно начав понимать, о чем она говорит.

— Ваш принц скрепил ваш брак любовной близостью? Девушка почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.

Она не могла посмотреть ему в глаза.

Люциан выругался.

— Он сделал вам больно? Адара неохотно кивнула:

— Потом он извинился, но да, сделал. — Она умоляюще посмотрела на шута. — Почему никто мне не сказал, что это будет так больно? И мне кажется, он даже не закончил. Поначалу все было чудесно, но потом стало ужасно. Отвратительно. Не думаю, что мне когда-либо захочется сделать это снова.

Лицо шута стало печальным.

— Сдается мне, ваш благородный принц — неумелый любовник, моя королева. Уверяю вас, соитие может быть в высшей степени приятным как для мужчины, так и для женщины, если все сделать как подобает.

Адара почувствовала, как у нее в груди все сжалось.

— Значит, ты думаешь, он не очень-то старался сделать его приятным?

— Нет. Я думаю, что ваш муж — круглый дурак и совершенно недостоин вас.

— Что же мне делать, Люциан?

«Что же мне делать?»

Кристиан лежал на кровати, тупо уставившись в потолок шатра. Теперь у него была жена. Жена, с самого детства хранившая воспоминания о нем. Женщина, берегшая для него трон, который даже не был ему нужен.

За всю жизнь у него были всего две вещи, принадлежавшие ему. Меч и конь.

Этого ему было достаточно. Но Адара была права, ночью они служили ему слабым утешением.

Теперь у него были жена и трон. Народ, который рассчитывал, что он поведет его за собой. Нравилось ему это или нет, пришло время стать взрослым и занять место в жизни, принадлежавшее ему по праву. Время перестать бегать от прошлого.

«Раб трона…»

То, чего он боялся больше всего. Он никому не сможет доверять.

Он станет таким, как Адара.

При мысли об этом сердце его разрывалось от боли. Люциан был прав. Он знал, что его жена была изолирована от всего мира и тем не менее она перенесла свое заточение с достоинством. В отличие от него она носила цепи своего рабства без единой жалобы.

Боже правый, должно быть, она считает его инфантильным трусом, и, говоря по правде, в данный момент он сам считал себя таким.

Теперь пришло время стать мужчиной, которого ожидала увидеть Адара. Он только надеялся, что не разочарует ее снова.

Адара провела ночь в шатре Коррин, подальше от своего мужа, который мог возжелать осуществить свои супружеские права. Положа руку на сердце это было последним, чего она хотела.

Поэтому они с Коррин интересно провели ночь, знакомясь друг с другом. Она была несказанно ошеломлена, когда молодая женщина открыла ей свой пол.

Ей не верилось, что она так легко обманулась. Конечно, Коррин была не самой женственной из женщин. Но она была доброй и забавной и очень понравилась Адаре.

Они рано встали, позавтракали и принялись убирать шатер Коррин, в то время как остальные обитатели лагеря занимались тем же самым.

— Не поднимайте это, — сказала Коррин, бросившись к Адаре, чтобы не дать ей сдвинуть шест возле ее постели. — Мы заставим Йоана сделать это. — Она подмигнула ей.

Адара рассмеялась:

— Тебе нравится ругать брата, так ведь? Коррин пожала плечами:

— Всем женщинам нужен мужчина, которого они могли бы ругать любя, и мне посчастливилось иметь целый лагерь, полный таких мужчин. Это помогает им не терять бдительности.

Девушка протянула Адаре большую книгу в кожаном переплете.

— Если вы хотите что-то сделать, ваше величество, пожалуйста, отнесите это в шатер Йоану. Это список людей и их жалованья, и он сердится, если я долго держу его у себя.

Адара рассматривала толстую книгу.

— Почему она у тебя?

— Я вписывала туда новые имена. Мы взяли трех новых лучников, пока были здесь. Йоан отвечает за своих рыцарей, а я слежу за всем остальным.

Это показалось ей разумным. Немного встревоженная, Адара покинула шатер Коррин, чтобы перейти в шатер Йоана.

Она ожидала увидеть в шатре Кристиана или Йоана, но ни того ни другого там не оказалось. Нахмурившись, она подошла к постели и обнаружила на ней сброшенное одеяние Кристиана.

Он что, разгуливает по улицам голым?

Конечно, нет. Но что еще у него есть из одежды? Она никогда не видела своего мужа в другом одеянии. Неужели с ним что-нибудь случилось? Но «Сесари» определенно не могли их найти.

Положив гроссбух на стол Йоана, она вышла из шатра и отправилась на его поиски.

Адара нашла Йоана и Фантома, которые помогали загружать фургон с оружием.

— Вы не видели Кристиана? — спросила она у них.

• Предыдущая
• 27/59
• Следующая