Предательство - Макинтош Фиона - Страница 106
- Предыдущая
- 106/109
- Следующая
— Мне не нравится моя работа, но я мастер своего дела, — его голос был низким и хрипловатым. — Нет, я — лучший в Четырёх Королевствах, скажу не хвастаясь. Капитан Херек сказал, что народ не согласен с вашей казнью, почтенный Гинт. Не мне судить о ваших грехах, зато о ваших добрых делах знает все Королевство. Поэтому я вам обещаю: ваша смерть будет быстрой и настолько безболезненной, насколько я могу это обеспечить. Я привяжу вас не бечёвками, а ремнями из сыромятной кожи. И камни возьму самые тяжёлые.
Приятно слышать. Когда казнят тиранов или мятежников, палач приносит камни помельче, чтобы помучить жертву и дать толпе вволю насладиться зрелищем. Тор почувствовал лёгкое головокружение и услышал, как капитан Херек от его имени благодарит Джода за сострадание.
Палач что-то проворчал себе под нос и вежливо показал на крест, который лежал на помосте.
— Будьте добры, — сказал он.
Тор вопросительно посмотрел на Херека. Внезапно он перестал понимать смысл происходящего.
— Ему нужно, чтобы ты лёг на крест, Тор, — мягко проговорил капитан. — Он должен тебя привязать.
Тор больше не доверял собственному голосу и просто кивнул. Огромная толпа продолжала шуметь. Никто не хотел этой казни — люди пришли, чтобы отдать лекарю последний долг.
Но когда Херек помог ему лечь, Тора охватила дикая паника.
«Клут!»
«Я с Элиссой, Тор, — голос Клута звучал спокойно. Он поклялся защищать этого человека даже ценой собственной жизни, но всё, что он мог сделать для него сейчас — это поделиться крохами спокойствия. — Посмотри на неё, Тор. Пожалуйста».
Последняя соломинка — но не та, что спасает утопающего, а та, что ломает хребет… Тор оттягивал этот миг сколько было возможно. Но когда Джод стал умело привязывать его запястья и лодыжки к деревянным перекрестьям, Тор решился. Он уже знал, куда нужно смотреть — оставалось только повернуть голову.
Элисса поймала его взгляд. Её губы дрожали, но она заставила себя улыбнуться, без слов обещая вечную преданность единственному человеку, которого любила. Потом подняла руку, словно хотела его коснуться.
Этот простой знак пламенной любви вызвал настоящую бурю чувств и эмоций у людей. Площадь огласилась громкими рыданиями женщин. Мужчины неловко глядели себе под ноги.
Её величество королева Найрия не желала видеть, как Тора привязывают к кресту. Она отвернулась и посмотрела на Меркуда. Взгляд королевы был полон тоски. Оба присутствовали на казни не по доброй воле, оба были вынуждены скрывать боль.
В это время Лорис смотрел на Элиссу и испытывал совсем иные чувства. Он не ожидал, что может так страстно желать женщину. Может быть, остановить казнь? Но… удержит ли он власть, если пойдёт на попятный?
Бывший Инквизитор Гот и его новая сообщница Ксантия — переодетые, прикрывая лица, — стояли в толпе и упивались нарастающим беспокойством. Их радость омрачало лишь одно: они уже не смогут приложить руку к гибели человека, которого ненавидели — каждый по своей причине.
Найрия не ошиблась: глядя, как его ученика готовят к смерти, Меркуд в самом деле пытался скрыть чувства. Но королеве и в голову не могло придти, что на самом деле мучает старика. Ритуал, который он намеревался провести, был чрезвычайно сложен. Удастся ли он? Меркуд был не просто обеспокоен — он трепетал. Собрав все силы и стараясь не потерять ни крупицы, он ожидал подходящего момента.
Внезапно толпа смолкла. Меркуд понял, что Тора поднимают на кресте.
Так оно и было. Двое стражников ухватились за перекладины, третий направлял основание в паз. Тор знал всех троих: последние несколько лет они чуть ли не каждый день вместе упражнялись с мечами, вместе пили эль… Казнью командовал Херек. Видно было, что никакого удовольствия он от этого не испытывает. Капитан отрывисто выкрикивал приказы, торопил подчинённых, чтобы побыстрее покончить с этим недостойным делом.
Когда крест встал, Тор почувствовал толчок. Теперь он неловко висел на руках, а внизу шевелилось море человеческих лиц. Наверно, он мог назвать всех по именам. Одним из первых он узнал Саксена, который стоял недалеко от возвышения. Потом по толпе пробежал шёпот, люди начали показывать пальцами: красавец сокол, с которым молодого лекаря часто видели в городе, бесшумно приземлился на верхушку креста.
Клут угрожающе расправил крылья и огляделся. Он ничего не мог поделать с яростью, внезапно охватившей его — чувство, которое появлялось крайне редко.
«Я здесь, Тор».
«Будь осторожен, чтобы в тебя не попали камнем», — ответил Тор. Его голос дрожал.
«Я не боюсь. И ты не боишься. Мы вместе».
Тор почувствовал, как по щекам текут слезы, и не мог остановиться. Наверно, сейчас он выглядел не слишком браво, но ему было всё равно.
«Только не умирай вместе со мной, Клут. Прошу тебя».
«Обещаю: я умру, только если ты умрёшь на самом деле».
Херек огласил приговор. Капитан был не слишком хорошим оратором, и Готу это очень не понравилось. Неужели такое важное дело не могли доверить никому, кроме этого солдафона? Оттарабанил текст и, едва закончив, свернул пергамент!
Тор скорее почувствовал, чем услышал, как капитан обращается к нему. Не желает ли осуждённый что-нибудь сказать? Толпа мгновенно смолкла. Стало так тихо, что он услышал собственное дыхание.
— Прошу прощения у всех, кто меня любил или считал другом, — он смотрел на Элиссу, потом повернулся к Лорису, и тому показалось, что тёмно-голубые глаза лекаря глядят прямо ему в душу: — Я прощаю вас, мой король.
Теперь тишина была наполнена благоговением. Уходил поистине достойный человек.
Не смея нарушить молчание, Джод знаками просил людей посторониться и дать ему место. Он должен был встать примерно в тридцати шагах от креста, прямо напротив Тора. В руках палача уже появилась корзина с отвратительными тяжёлыми камнями.
В этот миг Тор почувствовал, как возникает мысленная связь.
«Ты готов?» — спросил Меркуд.
«Ты уверен, что у нас получится?»
«Мы попробуем. Ни у кого ещё не получалось. Ты должен понять: наши души обменяются телами. Ты будешь жить в моём теле, пока мы не сможем вернуть тебя в твоё собственное. А мой дух войдёт в твоё тело».
«Но, Меркуд… почему ты должен умереть в моём теле?»
Джод опустил корзину на землю.
«Это единственный путь. Моё время пришло. Я нашёл тебя, и теперь у тебя своя дорога. Ты должен жить, а я должен умереть. Используй моё тело, чтобы добраться до Сердца Лесов. Там ты будешь в безопасности. Времени больше нет. Несмотря на всё, что я сделал, мой мальчик, я люблю тебя. Соберись с силами и откройся для меня. Сейчас. Мне потребуется вся твоя мощь».
Охваченный ужасом, Тор повиновался, и Цвета закипели вокруг него, неукротимые, как пламя. На миг Меркуд замер. Он был потрясён. Есть ли предел силе, которая вдруг оказалась в его распоряжении? Но оторопь быстро прошла: это будет длиться лишь несколько мгновений, и второго случая уже не представится.
Держа в каждой руке по камню — они были похожи на грубые шары, — Джод заговорил в последний раз.
— Закрой глаза, мальчик. Я буду целить тебе в голову. Так будет быстрее, — по привычке он взвесил камень в правой руке. — Я ещё ни разу в жизни не промахнулся.
Палач замахнулся. Ксантия улыбнулась, и Гот с радостью увидел, как Тор зажмурился. Но они не знали, зачем он на самом деле закрыл глаза. Именно в этот миг могучий поток силы обрушился на Меркуда и поглотил обоих — учителя и ученика. Это было самое удивительное волшебство, какое творилось в этом мире за последнюю сотню лет.
«Давай!» — громко прокричал Меркуд. Прямо на него катился могучий вал, который грозил вот-вот выйти из повиновения.
Толпа видела, как Джод со всей силы метнул камень, который попал осуждённому точно в лоб. Череп тошнотворно хрустнул, кровь брызнула во все стороны. Вслед за первым полетели ещё два камня: один угодил в висок, второй — в грудь, чтобы удар остановил сердце.
Потрясённые, притихшие, люди смотрели, как медленно угасает свет в тёмно-голубых глазах Торкина Гинта — наверно, самых ярких на свете, — а по белой рубашке расползается пунцовое пятно.
- Предыдущая
- 106/109
- Следующая
