Сложенный веер. Трилогия - Плэт Сильва - Страница 36

– Орла, дурак малахольный.

– Да, орла или дельфина. Вполне солидные птицы. И не утром на крыльце, а непосредственно на заседании Звездного совета. Я бы тебе набор прислал – по уходу. С костяными гребнями. Инкрустированные ручки и все такое.

– Меня бы тут же сослали в психушку.

– Ваш Звездный совет тоже не выглядит особенно психически здоровым.

– С этого момента поподробнее.

– Лисс, зачем мы им сдались? Они не наелись Дилайной? Ни на одной окраине Конфедерации больше ничего не происходит? Оуу….

– Лежи смирно, не дрыгайся.

– Я не дрыгаюсь, когда ты не дергаешь. В отличие от Звездного совета.

– Их, как ты изволил выразиться, «дернули». Локсия. Она вступила в Конфедерацию в прошлом году и оказалась сотым членом. Естественно, были празднования… речи, торжественные заседания, телеграммы от глав государств и правительств. Под шумок они протащили резолюцию. Об обязательстве Звездного совета вмешаться. Их посол размазывал слезы по лицу и бил себя в грудь. Говорил про геноцид и военную агрессию. Эти слова для наших бегунов на политические дистанции – как стартовый пистолет. Чуть-чуть на левый бок переляг… и расправь маховые, там слиплось все, я не долезаю щеткой. Вот так, хорошо. Потерпи еще, немного осталось.

– Размочи из пульверизатора. Скребешь прям по мясу.

– Ага. Больше не буду, извини.

– Так что конкретно вы обещали Локсии?

– …Хьелль, зачем вам нужна эта война? Тебе лично?

– Лисс, тебе не понравится то, что я сейчас скажу.

– Говори уже, а то перья выщиплю. Я закончила, кстати. Сейчас уберу все эти ошметки, а ты пока соберись с мыслями. Вдруг мне понравится.

– Уверен, что нет.

– Не тяни, выкладывай. Щетки помыть?

– Не надо, я потом сам. Лисс… в общем…

– Только не ври мне, хорошо?

– Так. Если ты это ляпнула, чтобы заполнить паузу, то я прощаю. Если ты серьезно думаешь, что я способен тебе соврать… то это…

– То это – что?

– Это Чахи знает, что такое… Я когда-нибудь давал повод?

– Нет. Но ты не был маршалом Аккалабата.

– Ерунда.

– Это не ерунда. Люди меняются. У них появляются новые обязательства и приоритеты. Ты не обязан…

– Все, хватит. Лисс, тебя интересует причина, почему мы напали на Локсию. Я тебе ее назову, а как поступить с этим знанием – тебе решать. В общем… это моя война, Лисс. Я ее затеял.

Хьелль Дар-Халем три года назад

– Я вчера был у королевы.

Хьелль поднимает меч плашмя на уровень глаз, словно выискивает невидимые пылинки. Прищуренный взгляд скользит по безукоризненно наточенному лезвию и упирается в солнце.

– Я. Вчера. Был. У Королевы.

Лезвие меча опускается, неслышно входит в ножны. Разговаривать неохота. За три последних месяца Хьелль не слышал от новоиспеченного лорд-канцлера ничего, кроме придворных сплетен и рассказов о грядущих триумфах аккалабатской дипломатии. Скучно. Но это Сид, можно и потерпеть. Спросить что-нибудь нейтральное.

– Старая карга расщедрилась на эгребское нового урожая? Или это не входит в число твоих новообретенных привилегий?

– Она говорит, что в следующий раз хочет видеть меня женатым.

– Ооооо… поздравляю.

– Хьелль, старуха настроена серьезно. Она даже не стала распинаться про обязанности канцлера имперского двора и продолжение линии Дар-Эсилей. Просто дала мне три дня.

– Невозможно. Траур по твоему отцу еще не закончен.

– Три дня, Хьелль. И я должен назвать ей имя новой леди Дар-Эсиль.

Впервые за время разговора темные глаза встречаются со светлыми, взгляд осторожно раздвигает ресницы, пытаясь проникнуть за бесцветную радужку, почти сливающуюся с белками. Тонет в ней, как в зыбком болотном тумане. Отказавшись от попыток угадать, спускается, следуя линией носа к тонким губам. Губы произносят:

– Хьелль, ты мой лучший друг. И мой дойе. Но существует еще учебный корпус. Там можно взять мальчишку.

– Именно потому, что ты мой лучший друг, учебного корпуса в этом смысле для тебя не существует. Я не смогу с этим жить. Ты сам не сможешь.

– Ну, конечно, тебе всегда нравилось наше фамильное серебро…

Молниеносность движений лучшего мечника Империи не может удивить того, кто рядом с ним с детства. А вот к ощущению лезвия, прижимающего кадык, невозможно привыкнуть, даже если у твоего собеседника это один из любимых аргументов. С детства.

– Хьелль, убери меч.

– Извинись.

– Хьелль, прости, это была дурацкая шутка.

Лезвие плашмя постукивает по подбородку. Молодой лорд-канцлер Империи нервно сглатывает, но не делает резких движений. Руки по-прежнему скрещены на груди, голова откинута на спинку кованого садового кресла.

– Меч убери.

Недавно назначенный главнокомандующий вооруженными силами Ее Величества кивает. Но убирать оружие не спешит. Проводит моментально нагревшимся на солнце металлом по щеке, почти невесомо очерчивает рот…

Сид задерживает дыхание: прикосновение смертоносного клинка к губам пугает и завораживает. В то же мгновение остроконечное лезвие упирается между ключицами. Блики, играющие на нем, ослепляют, и Сид на долю секунды зажмуривает глаза. Когда он открывает их, Хьелля уже нет рядом. Лорд Дар-Халем идет по аллее к замку, небрежно сшибая мечом головки цветов. Поворачивается он, только дойдя до входной двери и распахнув ее:

– В доме Дар-Эсиль подают сегодня обед? Или столовое серебро здесь используют исключительно в зловещих колдовских обрядах?

Больше на эту тему они не говорят. Утром Хьелль раздражителен и саркастичен, у него красные опухшие глаза и морщинки усталости на переносице. Сид тоже недоволен: в библиотеке стоит чад от непогашенных вовремя свечей – и он устраивает разнос дворецкому.

В пять часов дня перед Ее Величеством королевой Аккалабата лежит детально разработанный план нападения на Локсию. На следующее утро экстренно созванный Генеральный штаб утверждает план кампании, разработанный юным, но таким многообещающим главнокомандующим. И еще до заката лорд-канцлер получает из рук королевы подписанные указы о ремонте старых кораблей, начале военных действий, мобилизации вооруженных сил Империи и – как следствие перехода от мира к войне – о временной приостановке дуэма. Аккалабат вступает в новую победоносную войну.

Антон Брусилов, лейтенант десанта

Голос Краснова в коммуникаторе звучал чуть более возбужденно, чем следовало:

– Лейтенант, приведи в порядок своих ребят. Хорош за казенный счет давить массу. Лорд-канцлер Аккалабата прибывает к нам на корабль с ознакомительным дружеским визитом. Через полчаса. Все должно быть чики-чики. Ты меня понял?

– Я Вас хорошо понял, – слегка акцентируя «Вас», ответил Антон. – Все будет в порядке. Конец связи.

Итак, самая хитрая лисица королевского двора решила своими глазами полюбоваться на боевую мощь Конфедерации. Сначала заперев эту мощь на несколько дней в замкнутом пространстве корабля, где с ума можно было бы сойти от скуки, будь он чуть понеопытнее и не гоняй парней с утра до ночи до полного изнеможения. Вполне узнаваемо. Так поступил бы каждый. Я бы, например, точно так поступил.

Выбрав из имевшегося у него в распоряжении личного состава десяток самых бравых молодцев и разместив их в парадной форме по сторонам красной дорожки, которую подчиненные капитана Гарика уже раскатали во входном отсеке, Тон отдал остальным приказ продолжать службу по объявленному на сегодня плану и устроился у монитора, непрерывно показывающего космодром и подъезды к нему. Лорд-канцлера он успел как следует разглядеть еще на церемонии встречи, но… Тон даже сам не знал, что «но». Просто хотелось, честно говоря, чтобы придворная лисица уже приехала и все стало ясно. Где мы находимся.

Серый орад в окружении черных, сопровождаемый дипломатами с Земли, обозначился в дальнем углу монитора. У Тона даже горло перехватило от напряжения, но интересные подробности он отмечать не забывал. По мере приближения стали видны изогнутые клинки под развевающимися полами орада (в день прибытия ветра на космодроме не было). Стоооп. Изогнутые? Почему изогнутые? С какой стати у лорд-канцлера Аккалабата кривые мечи? Что-то с памятью моей стало? Или тут резко сменились государственные приоритеты? Да нет, непохоже.