Проклятие короля - Горъ Василий - Страница 6

– Не бойся, не огневица, – удостоверившись, что раненый все еще дышит, Марч рванул ворот рубахи и продемонстрировал кузнецу чистую, без алых пятен и кровавых язвочек, кожу.

– Ну, мало ли… – смутился Китс. – Просто морда у тебя серая. И глаза мутные – прям как с перепою…

– Так, наверное, с перепою и есть! – хохотнул возникший рядом с братом-близнецом Растик Оглобля. – Небось, взял в Молаге пару бурдюков с красненьким. Ну, и прикладывался всю дорогу…

– Угу… – мрачно отозвался Лисица. – Хотел бы я посмотреть, как ты на пару с бурдюками с вином груженую телегу до Просеки бы довез…

– А я бы в нее и не впрягался! – расхохотался Оглобля. – Для этого, вон, кобыла есть…

Поддерживать пустопорожний разговор Китс не стал. Сделав пару шагов вперед и внимательно осмотрев грудь Лисицы, он облегченно перевел дух и, виновато пожав широченными плечищами, шагнул к телеге:

– Крицы привез? Почем брал? А-а-а… это кто?

– Раненый… Подобрал на дороге… Дворянин… Если доживет до Ярены – заработаю немного деньжат…

Несмотря на недюжинную физическую силу близнецов, втащить груженую телегу на перевал удалось только к полуночи. К этому времени горы затянуло густым туманом, и вымотанный до смерти Марч грязно выругался: спускаться в долину Белого Камня ночью, да еще не видя звезд, было форменным самоубийством.

– Мда… Застряли… – стянув с себя мокрую от пота рубаху, мрачно пробормотал он. И покосился на мечущегося в лихорадке раненого: – Как думаешь, Черенок, доживет он до рассвета?

– Нет, – буркнул кузнец. И, приложив пальцы к шее воина, уверенно добавил: – Еще часа три. От силы – четыре…

– Тогда надо нести его к Ярене, – вздохнул Лисица. – Прямо сейчас.

Оглобля молча кивнул.

Китс почесал подбородок, задумчиво посмотрел куда-то сквозь грязно-серую стену тумана и решительно хлопнул ладонью по бедру:

– Несите вдвоем. Я останусь с телегой… Кстати, поосторожнее там, у Ледышки, – одесную[20] от нее скала крошиться начала. Как бы на голову не упала…

…Изба Ярены вынырнула из тумана неожиданно: буквально мгновение назад Марч видел перед собой только широченную спину, бычий загривок и коротко стриженую голову Растика, а потом над ней возник скат пятистенки деревенской знахарки.

– Фу… Добрались… – аккуратно опуская носилки рядом с крыльцом, облегченно выдохнул Оглобля. И с интересом посмотрел на неподвижное тело раненого: – Ну что, он еще живой?

– Вроде, да… – прислушавшись к еле слышному дыханию дворянина, кивнул Лисица. И, в два прыжка оказавшись у двери, забарабанил по ней кулаком.

В избе тут же послышался душераздирающий скрип кровати и недовольное кряхтение проснувшейся старухи. А вскоре за дверью раздался встревоженный голос:

– Улвас, ты? Что, схватки начались?

– Это не Улвас, – хмыкнул Растик. – А че, Кара все еще не разродилась? Говорили же, что надысь должна была…

– Оглобля, ты, что ли? – удивленно спросила Ярена.

– Угу. И Марч… Раненого тебе приволокли…

– Он что, уже верну… Какого раненого? – В сенях что-то загрохотало, потом заскрежетала дверь, и в проеме возникла щупленькая фигурка почти отжившей свой век старухи: – Ну, и что стоите? Раненый-то где?

– Тут, у крыльца. На носилках, вона, лежит…

– Пройти дайте! – Ярена бесцеремонно уперлась сухонькими ладошками в живот Марча и, не дожидаясь, пока он сделает шаг назад, сдвинула парня в сторону. – Та-а-ак… Ну, и что у нас тут приключилось? – сбежав по ступенькам и присев на корточки рядом с носилками, негромко пробормотала Ярена. А потом взвизгнула, упала навзничь, перевернулась и, мгновенно оказавшись на четвереньках, быстро-быстро поползла к поленнице!

– Ярена! Ты что? – выдохнул растерявшийся охотник. И, увидев, с какой скоростью передвигается разменявшая шестой десяток лет женщина, зачем-то выхватил из-за голенища засапожный нож.

– Куда ты? Постой! – с небольшим запозданием взвыл Оглобля. И, добежав до знахарки, упершейся лбом в поленницу, рывком поставил ее на ноги и развернул к себе лицом: – Хватит трястись! Говори – что с ним не так?

– Эта… она… силу… – залепетала женщина. И, вывернувшись из рук парня, юркнула за его спину.

– Объясни нормально! – взбесился Растик. И, мгновенно развернувшись, пару раз встряхнул дрожащую, как в лихорадке, женщину.

Хорошая встряска оказалась весьма кстати – только зашипев от боли в прикушенной губе, Ярена наконец смогла оторвать взгляд от носилок. А потом, уперев руки в бока, прошептала:

– Вы что, совсем сбрендили, недоумки? Зачем вы его ко мне принесли? Я… мне еще рано уходить![21]

– А никто тебя и не заставляет, – буркнул Марч, и, заметив, что все еще сжимает в руке нож, подумал и убрал его за голенище. – Хватит говорить загадками! Объясни нормально!

– Печать на нем видите?! – взвыла старуха. И, сообразив, что видеть нити силы ее собеседники не в состоянии, тяжело вздохнула: – На вашем раненом висят плетения, которые… которых… ну… просто не может быть… Или… в общем, я о таких даже не слышала… Не понимаю, как, но они тянут жизнь из всего, что рядом… Из того, что само – живое… А потом вливают в его тело!

– Как это? – удивился Оглобля.

– Очень просто! С таким количеством мелких ран долго не живут! – продолжая трястись, пробормотала старуха. – Если бы вы видели, что творится в его каналах силы и чувств! На сеть просто смотреть страшно! То, что он все еще не ушел, заслуга не его организма, а этой самой печати… Ладно, Создатель с ней! Скажите мне лучше, где вы его подобрали…

– Нашел я. Один. На Просеке… Неподалеку от Полуночного тракта… – хмуро отозвался Лисица. – Лежал поперек колеи…

– Ну и оставил бы его там! Зачем он тебе был нужен?

– Хороший меч. Кольчуга. Следы от колец на пальцах. Серьга[22] бастарда в левом ухе… – пожал плечами охотник. – Я уверен, что он найдет чем заплатить за спасение своей жизни. В общем, если ты его вылечишь, то я поделюсь с тобой пятой частью того, что получу после его выздоровления.

– Я к нему даже не подойду! – истерически взвизгнула Ярена. – Никогда и ни за какие деньги! Сколько мне осталось? Год? Два? Три? Я хочу прожить все время, отмеренное мне Создателем! А он… он выпьет меня за несколько часов!

– Даже так? – удивился Марч. И, вспомнив свое состояние перед тем, как подъехать к перевалу, испуганно посмотрел на знахарку. – Так! А… сколько эта тварь выпила у меня?

– Понятия не имею! – фыркнула старуха. – Кстати, и с тебя, и с Оглобли он подпитывается до сих пор…

– Недолго ему осталось! – нехорошо усмехнулся Растик, и, выдернув из поленницы чурбак поувесистей, двинулся к носилкам. – Никогда не любил магов: от них одни неприятности…

– Он – не маг. Совершенно точно. Печать на него наложена… – буркнула старуха. И, увидев, что Оглобля поднимает полено, заорала: – Не бери грех на душу! Он-то при чем?

– А что мне делать? – остановив замах, спросил здоровяк. – Ждать, пока он выпьет и меня, и Лисицу, и всех тех, кто к нему приблизится?

Марч задумчиво посмотрел на раненого, на полено в руке Растика, потом перевел взгляд на знахарку и негромко поинтересовался:

– А эту печать снять нельзя?

– Смеешься? – Старуха посмотрела на него, как на юродивого. – Я тебе что, маг Жизни? С моим запасом силы я могу только заговорить кровь, убрать боль и… кое-что еще… Будь я хоть чуточку сильнее, меня бы тут не было…

– Было бы, не было бы… Нашли тему для разговора… Что с этим-то делать будем? – хмуро глядя на Ярену, спросил Растик. – Может, просто выбросить за околицу и дело с концом? Все равно лечить ты его не собираешься…

– Мда… – вздохнул Марч. – А я надеялся получить с него как минимум два золотых…

– Сколько?! – одновременно воскликнули знахарка и брат кузнеца. – Целых два?!