Внучка бабы Яги - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/63
• Следующая

— А твой лошадиный князь… — встрепенулась я.

— Сикис тебя себе заберет, — с сожалением ответила Мейера. — Старый хрен, все ему мало! И главное, слова ему поперек не скажешь. Он так решил, значит, по его и будет.

Думала я очень быстро. Решала, что важнее для моей собеседницы — покорность своему господину или возможность щелкнуть его по черному носу. Мудрейшая — женщина сильная и властная. И в ее отношениях с вороным жеребцом явно не все гладко. Эх, была не была!

— А говорят, бабушка, что при помощи индрикова рога можно проходы в иные места открывать.

— Правду говорят, — ответила та мне удивленным взором.

— А какие-то особые умения к тому еще нужны?

— Да вроде нет…

— То есть если кто-нибудь на побег из вашей пущи Заповедной решится, ему только такой вырост и понадобится?

Старуха широко улыбнулась и кивнула. Она прекрасно поняла мою мысль.

— Так, может, у тебя где-то завалялась парочка рогов для продажи?

— Хранится несколько штук под крыльцом. Только ты никому не сказывай, а то еще украдут.

— Да что ты! — замахала я руками. — Никому и никогда. Тем более что крадун и не прознает, как чародейной вещью пользоваться.

— И хорошо, что не прознает, — хихикнула Мейера. — Это же проще простого — на зорьке, утренней или вечерней, без разницы, воткнуть в землю поглубже да шепнуть: «Откройся!» Вот и вся премудрость.

— И куда волшебство ход отворит? — уточнила я. — В чьи земли?

— Оно открывает не «куда», а «откуда», — пояснила старуха. — Для точного переноса надо знаки многомудрые на земле выводить да слова заклинательные. А их не только неизвестный шельмец, я сама не ведаю.

Ёжкин кот! А если меня в восточные пределы занесет, что я делать буду? Ну, как говорит одна моя знакомица, лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Именно под таким девизом я и решилась бежать из Заповедной пущи.

— Ты на все вопросы ответы узнала? — спросила Мейера, поднимаясь на ноги. — Или еще пару десятков придумаешь?

— Спасибо, бабушка, — вежливо поклонилась я старухе. — Мне бы теперь обдумать то, о чем ты поведала.

— Ах ты, разумница, — умилилась та. — Нечасто к нам такие девы попадают. Может, со временем мое место займешь.

Она это всерьез? Я закусила губу и вздернула подбородок:

— Только о том и мечтаю.

Мейера некоторое время смотрела на меня пытливо, будто наряд по фигуре прикидывала, потом, пожав плечами, проговорила:

— Как знаешь. Ты тут пока посиди, мне в избушке надо несколько вещиц для завтрашнего обряда прихватить. А как соберусь, и отправимся.

— Куда?

— В селение. Надо же тебя с будущими подданными познакомить.

Ах, ну да… Вороной жеребец у них вроде князя, значит, остальные у него в подчинении. А может, ну его, мир человечий, тут-то мне всяко привольнее будет?

Я улыбнулась своим глупым мыслишкам, внимательно следя, как хозяйка закрывает за собой дощатую дверь.

Рога оказались именно там, где указала Мейера. Я ухватила сразу два, потом, подумав, взяла еще и третий. Мало ли, я ж не спросила — может, их волшебство одноразовое. Попыталась пристроить краденое на теле под рубахой, сделала пробный шаг. Со звонким костяным звуком добыча вывалилась на землю. Как же незаметно припрятать вещь чуть не в локоть длиной? Я сдернула рубашечную опояску, плотно обмотала рога и закутала их в свое старое платье. Может, до вечерней зорьки никто и не заметит, что рутенская дева в обнимку с тканым тючком расхаживает. А чего такого? Может, я из дома реликвии семейные прихватила; может, ни на минуту их выпустить не могу?

— Возьми. — Мейера с крыльца протягивала мне холщовую суму. — Одежку свою сложишь.

Я что-то благодарно лепетала, укладывая в мешок свои пожитки. Хозяйка улыбалась и делала вид, что не замечает характерного поклацывания. Я перекинула лямку через плечо и выпрямилась, ожидая дальнейших указаний. До вечера-то можно и потерпеть, и покорность поизображать. Да к тому же интересно хоть одним глазком на индриков уклад глянуть.

Старуха приладила на плечи здоровенный плетеный короб и молча пошла по тропинке. Я засеменила следом, раздумывая, надо ли предлагать свою помощь пожилой женщине в переносе поклажи или пусть сама мается.

Мейера бурчала под нос какую-то дорожную песенку, всех слов которой я не могла разобрать, как ни пыталась. Чего-то про водных духов, которые заставляют ее радоваться и чувствовать себя еще более живой. А припев был понятный — хей, хей, хей, вдох — и опять — хей, хей, хей. Через некоторое время и я втянулась в четкий песенный ритм. Правой, левой, правой, левой… Хей!

Вот так мы шли и шли по вертлявым тропкам Заповедной пущи.

Больше всего единорожья деревенька напоминала грибную полянку восенью. На пологом склоне у круглого озерца ютилось с два десятка небольших приземистых домиков. Скаты крыш, покрытые пластами древесной коры, матово коричневели на солнце. От печных труб тянуло уютным свойским духом. Вот тут сразу видно — люди живут. И сараюшки при каждом хозяйстве, и узкие рабатки, окаймляющие каждое крыльцо. А уж цветов на тех посадках видимо-невидимо — синие, желтые, красные, на зеленющих мясистых стеблях, и крупные полосатые пчелы домовито жужжат меж цветочных головок. Вот только поселян не видно.

— А люди-то где? — спросила я проводницу.

— Не боись, сейчас набегут, — ответила та и свалила поклажу у резного крылечка. — Привал.

Из окошка показалась встрепанная девчачья голова, которая сразу с ойком и исчезла.

— Пусть день приносит радость, матушка. — На двор выбежала беременная девка, одетая только в длинную нижнюю рубаху.

— И ты, Ерика, здорова будь.

— Матушка нам новую сестру привела? — оглядели меня веселые голубые глаза.

— А как же, — согласилась старуха. — Старшую. Наш господин ее себе берет.

— Ух ты! — ахнула девка. — Я уж и забыла, как он в человечьей ипостаси выглядит! Почитай, последний раз перекидывался, когда Зорянку в жены брал.

— Получается, я еще и не единственной женой у вашего вождя буду? — солидно вступила я в разговор.

— Четвертой, — дробно всхохотнула Ерика.

— А чего мне тут рассказывали, что в бабах недостача, что одну на двоих сватают?

— Так то для простых воинов закон, — пояснила девка. — А для великих…

Ну, понятно. Стоит еще к власти стремиться, если не можешь сделать, как тебе любо. Вождем-то вообще быть здорово, как я погляжу.

— Зовут тебя как, новичка?

Я уже открыла рот, чтоб представиться, да меня опередила бабка:

— Ее будут звать Витэшна — дева по-нашему.

Я пожала плечами:

— А имя Ерика что означает?

— Полезная многим, — ответила девка с гордостью.

— Ты, девуля, новенькую-то приюти, пока твои мужики с охоты вернутся. Умой там, обогрей. Чтоб отдохнула она к вечернему празднику, — велела старуха.

— Эй, — не поняла я. — Вождь сказал, обряд на рассвете.

— Так то свадьба, — пояснила старуха. — А сегодня у тебя смотрины будут. Себя покажешь, на нас посмотришь…

— Пошли, — потащила меня в дом новая знакомая.

— А бабуля как же? — упиралась я изо всех сил.

Не хватало еще время до вечера на всякие глупости терять!

— Я тебя перед вечерней зорькой заберу, — успокоила Мейера. — Как раз через лес к общему сбору отправимся.

И старуха явственно мне подмигнула. Я сдалась.

Смотрины — это один из самых важных дней в жизни любой рутенской девушки. В этот день родители жениха приходят в дом нареченной, чтоб посмотреть, какая она хозяйка, что может, какие умения привнесет в новую семью. У индриков почти так же. Возносится к темнеющим небесам огромный костер, вокруг которого собирается все племя. А дева, желающая вступить в брак, отвечает на каверзные вопросы, заранее придуманные старейшинами, да соревнуется с молодыми бабами в воинских умениях.

• Предыдущая
• 47/63
• Следующая