Игрушка императора - Звездная Елена - Страница 64

• Предыдущая
• 64/66
• Следующая

Вздрагивая от холода, от порывов ледяного ветра, я смотрела, как кесарь направляется ко мне. Направляется, абсолютно уверенный в правильности своих действий. В его правой руке меч, в левой — массивная Чаша силы. И в том, что потребуется моя кровь, не остается ни малейшего сомнения.

Хотелось кричать, просить, молить о пощаде и рваться из последних сил… но я гордо стояла, прикусив губу и сдерживая эмоции. Потому что знала — каждый мой крик будет мучительно рвать сердце Динара. А я видела его полный страха взгляд — страха за меня. И я закрыла глаза. А когда холодное лезвие разорвало рукав на правой руке, лишь сильнее стиснула челюсти, стараясь не показать, как мне страшно…

Надрез. Острая, резкая боль… Запах собственной крови… тягучий теплый ручеек по коже…

— Еще немного, нежная моя!

Как же сильно я ненавижу этот голос!

Судорожно всхлипнув, чуть приоткрыла глаза, посмотрела на происходящее. Моя кровь стекала в подставленную кесарем чашу, а сам он… не отрывал от меня взгляда.

— И где же ликование? — стараясь не стонать от боли, глухим, каким-то не своим голосом сказала я.

Император не ответил. Только сияние его странных глаз несколько потускнело. А я чувствовала, как постепенно теряю силы… с каждой каплей крови.

— Все, — тихий, почти печальный голос кесаря, — уже почти все.

Последняя капелька с тихим «плюх» упала в чашу. И разрез начал затягиваться. Спустя всего одно мгновение кожа на руке была совершенно целой, даже кровавых потеков не осталось. А еще через мгновение, оставив чашу и меч зависать в воздухе, кесарь шагнул ко мне.

— Нет! — Я рванулась, прекрасно зная, что произойдет дальше. — Нет… вы… не…

Одна его рука скользнула на талию, вторая обхватила шею, не позволяя ни отвернуться, ни избежать прикосновения. Губы кесаря осторожно коснулись, чтобы властно подчинить и отобрать силу. Я сопротивлялась отчаянно, рвалась изо всех сил, плотно сжимала зубы…

Кесарь был сильнее…

Сначала крепче обнял, пережидая мою истерику, затем ласково провел рукой по щеке, успокаивая, заставляя поверить, что ничего не будет, а затем… Поцелуй. Резкий, болезненный, жуткий, опустошающий! То, что произошло тогда в башне, было мелочью в сравнении с тем, как кесарь поглощал мою силу сейчас. Он словно выпивал меня до дна, оставляя чувство ужасающего опустошения, абсолютного бессилия, невероятной слабости. И когда кесарь остановился, я уже обессиленно сползала к его ногам, не ощущая ничего, кроме пустоты, не имея возможности даже пошевелиться…

Звон… Цепи больше не держали меня, а император, подхватив безвольное тело, осторожно опустил на шкуру. Уложил, заботливо поправил юбку, укрыл… А мне уже было все равно, что со мной будет… Кажется, я тихо умирала. Хотелось поджать ноги, обнять колени руками и тихо завыть… но сил не было.

А потом я начала медленно уплывать в темноту…

Хрип! Хрип и звон яростно раздираемых цепей вернул меня к состоянию осознанности! Тревога вернулась вновь. Тревога не за себя, а за тех, кто был мне дорог.

Я открыла глаза, испуганно огляделась. И едва сдержала крик!

Аршхан, истекающий кровью, рвался с цепей, молчаливо, но решительно. Чаша, уже, видимо, наполненная его кровью, висела в воздухе рядом с кесарем, в то время как император поглощал силу ракарда. Нет, не через поцелуй, хотя сказание об одиноком орке не помешало бы сейчас для поднятия морального духа. Одна рука кесаря просто касалась мускулистой груди воина великой Сахи… и огонь, синий, стремительный, перетекал из тела ракарда в тело повелителя.

От алтаря донесся стон элементаля тьмы.

— Арриниэль, — недовольно произнес Араэден, — прекрати истерить. Ты знаешь, мне нужна одна жизнь. Всего одна, и это не твой ракард!

И тут послышался голос Динара:

— Кат, раз уж ты очнулась, будь так любезна объяснить, почему у тебя вся магия обязательно через поцелуи идет? Как слияние — так поцелуй. Как выкачивание силы — опять поцелуй!

Учитывая обстоятельства, мне, наверное, полагалось бы поплакать или оскорбиться, но вместо этого я съехидничала:

— Динар, ты первый начал открытие моего дара с поцелуев. Остальные просто следуют по проторенному пути.

— Ну и ладно, — рыжий, судя по нарочито-веселому тону, явно пытался меня отвлечь от мрачных мыслей.

— То есть ты не против, что меня все целуют? — Я села, стараясь восстановить дыхание и более в бессознательное состояние не проваливаться.

Динар мне весело улыбнулся, демонстрируя совершенное и явно не подходящее к ситуации спокойствие, после чего заявил:

— Катенок, согласись, пусть уж лучше он тебя поцелует, чем вот так нагло будет лапать твою правую голую грудь.

И кесарь, и Аршхан застыли, переглянулись, а затем разом посмотрели на Динара. Тот приветливо улыбнулся обоим. А я вновь окинула взглядом композицию: «Император лапает правую обнаженную грудь прекрасного ракарда» — и повалилась на шкуры, но на этот раз от хохота.

— Вот тебе и сказочка про одинокого орка, — продолжил издевательство Динар. — Кат, как мы оба с тобой видим, твоя интерпретация оказалась более приближенной к действительности. Остался только один вопрос…

— Какой? — вопросила хихикающая я.

— Кто из них более выносливый!

Аршхан переводил непонимающий взгляд с умирающей от смеха меня на откровенно потешающегося Динара и явно не мог ничего понять. Зато кесарь все понял! Впервые я увидела краснеющего от ярости императора Прайды и всех подвластных государств.

— Катенок, смотри, кто-то смутился. — Рыжий расхохотался и снова обратился ко мне: — Кат, как думаешь, у него с орками было?

— Не знаю, — честно ответила я. А потом кое-что вспомнилось, и я выдала: — Но мне говорили, что он очень одинокий, а уж какой выносливый…

И вот после этого мы с рыжим расхохотались уже на пару, и плевать, что шутка ясна лишь нам двоим. Как плевать и на то, что с Аршханом один ну очень одинокий кесарь уже закончил и теперь, не скрывая злости, шел к Динару. Действительно было плевать… ровно до тех пор, пока император не поднес меч к его шее…

— Динар, — простонала я, уже понимая, что произойдет дальше, — Динар… только не умирай…

Рыжий, до этого с холодной яростью взиравший на кесаря, посмотрел на меня и раздраженно поинтересовался:

— Кат, и вот как ты себе это представляешь, а? Этот смущенный изобличением собственных эротических пристрастий весьма одинокий кесарь собирается мне перерезать горло, если ты не заметила. И как, по-твоему, я в данной ситуации должен выжить, а?

— Не знаю… — в отчаянии простонала я. — Выживи… как-нибудь, ты же это умеешь!

— Катриона, — Динар, судя по всему, был весьма зол. — Одно дело выжить в Готмире, когда некая в меру кровожадная принцессочка скачет на тебе вся голая, и другое дело — сейчас, когда не в меру кровожадный и о-о-очень одинокий кесарь приставил меч к моему горлу.

Кесарь стремительно развернулся ко мне, позабыв про Динарово горло. Судя по всему, кто-то возмущен тем, что я скакала на Динаре «вся голая»… Хотя я там не скакала, между прочим!

— Да душила я его, — отчего-то смущенно призналась я.

У кесаря глаза чуть сузились и сверкнули недобрым таким светом.

Зато Динару было весело:

— Кат, хватит оправдываться, — протянул наглый рыжий, — согласись, нам обоим понравилось. Я обнаженный в ванной и ты, вся голая, на мне… скачешь!

— Что?! — я даже села ровнее от ярости. — Я! Тебя! Душила! И тебе еще очень повезло, что тогда у меня не было магии!

И тут Динар улыбнулся. Спокойно так, чуть снисходительно, и уже абсолютно серьезно произнес:

— Вот именно, Кат… вот именно.

Я так и замерла, глядя на Динара. Я, в отличие от него, упустила тот факт, что цепей на мне уже нет. Кесарь их снял после экзекуции, в полной уверенности, что магических сил у меня уже не имеется, да и физических тоже не осталось. Но меня учил папочка и, судя по всему, Динара тоже он… либо рыжий банально подслушал наш разговор тогда. Неважно… важно совсем другое! И в памяти всплыли слова моего бесконечно мудрого шенге: «Сила — как вода. Много есть. Хранить силу — плавать в озере, наполнив рот водой и боясь умереть от жажды». И плевать, что кесарь выпил меня до дна — мне не нужен мешок воздуха, чтобы дышать. Потому что воздух есть везде!

• Предыдущая
• 64/66
• Следующая