Британские коммандос - Паркер Джон - Страница 65

Эти военные действия назывались «Операции Кларет». Теоретически никаких пересечений границы в карательных целях не существовало, и Министерство по вопросам развития заморских территорий требовало, чтобы ни один британский солдат не оказался в плену и ни один погибший или раненый не остался на территории, где его могли бы сфотографировать и предъявить миру, как доказательство британских военных действий.

42-й отряд коммандос первым вступил в конфликт 10 декабря 1962 года, начав путь длиной в три с половиной года. Роту «L» перебросили по воздуху в Бруней, где в Лимбанге, в 12 милях к югу от города Бруней, держали в заложниках британского министра-резидента с женой и еще семь британцев. По приблизительным оценкам дом окружали 200 мятежников. 12 декабря в ходе яростного столкновения заложников удалось освободить невредимыми, хотя пятеро коммандос были убиты и пятеро ранены. Мятежники потеряли 35 человек убитыми и как минимум столько же ранеными.

После столь удачного старта за последующий месяц 42-й захватил в плен 421 мятежника, больше любой другой воинской части. Однако отряду серьезно мешали сильные январские дожди, вызвавшие наводнения в районе их действий. Например, дом, в котором отдыхал лейтенант А.Д.М. Моррис со своим взводом, смыло поднявшейся водой. Несмотря на это неприятное происшествие, 42-му поручили найти и взять в плен одного из главных мятежников, Яссина Эффенди. Лейтенант Колин Джордж и сержант Смит сформировали специальную команду, чтобы выследить его, и в марте Эффенди был арестован.

Затем 42-й, вместе с остальными британскими частями, приступил к патрулированию джунглей с десантами, засадами, перестрелками и еще одним новшеством: они первыми стали использовать в речных патрулях суда на воздушной подушке. Отряд коммандос № 40 прибыл на Борнео 14 декабря 1962 года и оставался там три года и девять месяцев. Его первым подразделением, прибывшим туда, стала рота «А», прозванная «Пагфорс», так как командовал ею знаменитый экс-командир СБС, ветеран Второй мировой войны, майор П.Дж. «Паг» Дэвис. Коммандос сразу же приступили к патрулированию и рейдам, а в апреле 1965 года обеспечивали комендантский час в поясе шириной пять миль вдоль индонезийской границы, знаменитом ночными засадами. Воинская часть была растянута на фронте в 140 миль, поддерживая связь между постами с помощью 32 радиостанций. По всему фронту находились опорные пункты, и за десять минут в любой из них вертолетом можно было перебросить подкрепление. Впоследствии, когда 40-й отряд коммандос контролировал территорию в 140 миль длиной и в 140 миль в самом широком месте, он, единственный, обзавелся собственным воздушно-десантным взводом.

Для новичков того периода это, во многих отношениях, был потрясающий опыт. Генерал-майор А.М. Килинг вспоминает свою борнейскую историю:

«В 1963 году я, 19-летний наивный второй лейтенант, оказался в джунглях Саравака. Я командовал взводом в 42-м отряде коммандос, а вокруг меня были ветераны Брунейской кампании. Мы и представить себе не могли, что ввязались в затяжную войну; мы просто, не жалея сил, искали террористов, вооруженных и вдохновленных индонезийцами, а они, видимо, искали нас. Та часть Саравака была еще почти первобытной, и в джунглях вдоль индонезийской границы почти не чувствовалось двадцатое столетие.

Днем мы патрулировали границу, по ночам сидели в засаде у переправы, а между дежурствами вели очень простую жизнь в деревнях даяков. В такой ситуации практически исчезают различия между офицерами и рядовыми, а потому отлично узнаешь друг друга. Этим и хорош такой тип военной службы. Мы приспособились к бедной деревенской жизни, разделяя с даяками все их лишения. Мы переняли их привычки и образ жизни, как будто выросли среди них, хотя никогда прежде не жили даже в отдаленно похожих условиях. Местные женщины носили лишь саронг, а саронги на Сараваке завязываются на талии. Но мы даже этим зрелищем пресытились, а ведь это было задолго до того, как на пляжах появились женщины с обнаженной грудью. Однажды, отправляясь на патрулирование, мы подошли к реке, через которую было переброшено единственное бревно. В этом не было ничего необычного для джунглей. Сначала двое или трое наших переходили по бревну на другую сторону и прикрывали остальных на случай нападения. Я как раз собирался с духом, чтобы без всякой опоры преодолеть стремительно несущийся поток, когда из джунглей с противоположной стороны появилась одетая, как описано выше, девушка и направилась ко мне по бревну. Девушка была очень красивой, и, видимо, выражение моего лица ясно говорило, что я застыл на месте не только потому, что уступал ей дорогу. Один морской пехотинец за моей спиной громко зашептал, пародируя приказ на плацу: «Шаг вперед, сэр. Догнать глаза!» Парень точно уловил ситуацию».

Хотя коммандос сохраняли чувство юмора, 1960 год был неудовлетворительным во многих отношениях. Привычные для них операции почти не проводились, и 45-й отряд, например, занятый однообразной утомительной работой в Адене и Радфане, сохранял десантные навыки только благодаря упорным тренировкам. Остальные два отряда хотя бы видели воду, и в немалом количестве.

Когда 3-я бригада коммандос вернулась в Англию, то почти сразу оказалась вовлеченной в новые события, только теперь уже ближе к дому.

То, что обычно именуют «беспорядками», разразилось на улицах Северной Ирландии из демонстраций за гражданские права в 1968 году.

ИРА возобновила теракты, и очень скоро 20000 британских солдат, вернувшихся, как и коммандос, с колониальных войн, начнут патрулировать улицы ирландских городов. Отряд коммандос № 41 первым оказался в Ирландии в сентябре 1969 года и первым попал под обстрел при патрулировании Белфаста. Следом получили боевое крещение 400 коммандос из 45-го отряда, вставшие в Ардойне между враждебно настроенными толпами: 2000 католиков и 3000 протестантов.

В семидесятые годы ряды коммандос пополнились молодежью, и один или два отряда 3-й бригады постоянно участвовали в кампаниях типа операции «Мотормэн» 1972 года. И 40-й, и 42-й отряды сносили баррикады в пользующихся дурной славой «закрытых» зонах Лондондерри и Белфаста, устанавливая власть закона. Долгие годы они патрулировали Ирландию, включая и «бандитское» графство Южный Арма. По независящим от них обстоятельствам подразделениям коммандос все чаще приходилось играть роль пехоты. Им это не нравилось, но у них не было выбора.

Коммандос Королевской морской пехоты больше других жаждали отправиться на Фолклендские острова. После того, как 2 апреля 1982 года аргентинские войска вторглись на Фолкленды, на первых страницах газет и телевизионных экранах всего мира появились фотографии британских морских пехотинцев, распластанных на улицах Порт-Стэнли под дулами «торжествующих победу аргентинских спецназовцев». Эти унизительные кадры разгневали британскую общественность и военных, не говоря уж о премьер-министре Маргарет Тэтчер. Сфотографированные британцы входили в маленький фолклендский гарнизон, которым командовал ветеран Адена майор Майк Норман, незаурядный человек с долгим военным стажем, несмотря на его 38 лет. «Могу вас заверить, — сказал Майк, — что парни не лежали бы там, если бы губернатор Рекс Хант не приказал нам сдаться. Думаю, этим приказом он спас нам жизнь».

Прекрасно осведомленные о малочисленности британского гарнизона на островах, аргентинцы послали отряд вторжения, состоявший из батальона морской пехоты численностью 680 человек и роты «Бузо тактико», аргентинского эквивалента британского СБС. В тот момент британский гарнизон на Фолклендах насчитывал 80 человек, необычно большое число, так как отряд Майка Нормана недавно прибыл из Англии на смену подразделению майора Гэри Нутта. И эти 80 человек были распылены: 3 офицера и 66 солдат гарнизона занимали различные позиции; 2 офицера и 9 солдат находились на борту старого доброго «Эндьюрэнса», патрулировавшего Южную Атлантику. В случае нападения Майк Норман мог рассчитывать на помощь местного отряда обороны из 23 человек и бывшего капрала морской пехоты Джима Фэрфилда, женившегося на местной девушке и обосновавшегося в Порт-Стэнли. Таким образом силы вторжения превосходили их в десять раз по численности и во много раз по огневой мощи. Даже в такой ситуации парни Майка Нормана оказывали аргентинцам упорное сопротивление, пока не были вынуждены сдаться. «Бузо тактико» отправился прямо в казармы британцев в Муди Брук, которые оказались пустыми, но аргентинцы все равно забросали фосфорными гранатами почти все помещения. Затем они двинулись к Дому правительства, где морские пехотинцы собрались на защиту губернатора и его немногочисленного персонала.