Открыта вакансия телохранителя - Бульба Наталья Владимировна - Страница 63
- Предыдущая
- 63/92
- Следующая
Кончики пальцев начинают искрить сразу, как только моя магия ощущает свободу, и я стараюсь не думать, что произойдет, когда она встретится с отголосками Пустоты, что клочьями тумана продолжают висеть вокруг. Капли пламени скатываются с ладоней, продолжающих сжимать рукояти кинжалов, струйками стекают по лезвиям, становясь морозно-голубыми, и падают на землю, разбиваясь в искрящуюся пыль.
Трудно представить, о чем думают черные воины, в глазах которых мелькает недоумение, сменяющееся ужасом. Возможно, о том, что языки пламени, что стеной встают между нами, не могут быть настолько обжигающе-холодными. А возможно, понимая, что я не смогу, да и не захочу даже пытаться удерживать контроль над тем, что вырывается на волю, сквозь сброшенные барьеры.
Но я осознаю лишь одно: стоит ему откликнуться на мой призыв, и то, что сейчас станет выжженной пустошью, могло бы по весне зацвести.
Вот только… Мой зов остался без ответа.
И я отпускаю все, что во мне накопилось. Всю свою боль, все свои страхи, недоверие, мечты, надежды, то желание, в котором сгорало мое тело, чувствуя его тепло, ту сладость на губах, от которой туманились мысли. Я отпускаю себя… Которой я хотела стать.
И я уже не вижу, как спущенная с цепей магия, в которой сплелись ослепительный жар огня, мощь ураганного ветра, чарующая пустота небытия и мое безумие неконтролируемой волной сметают собой все, на что указывает моя рука, продолжающая удерживать подарок жениха. Я не вижу, но я чувствую, как стирается под этим натиском то, что совсем недавно было развалинами дома, в котором Закираль устроил свою базу, как обрываются жизни уходящих в пустоту даймонов, как у стоящих за моей спиной воинов вызывает благоговение то, что творится перед их глазами, как в сердце брата рождается боль, потому что лишь он знает, почему это происходит.
Все перед моими глазами окрашивается в два цвета и меркнет под натиском слабости и темноты…
Я прихожу в себя от понимания того, что то, на чем я лежу, не доставляет удовольствия моему телу. Прежде чем открыть глаза, стараясь отстраниться от идущего на повышенных тонах разговора, пытаюсь оценить свое состояние. Не могу сказать, что то, что я ощущаю, внушает мне оптимизм, хотя я готова радоваться уже тому, что воспринимаю себя живой. Правда, насладиться этой мыслью мне в полной мере не удается, потому что в беседе, которую ведут Тамирас и Радмир и которая меня так раздражает, не давая сосредоточиться на себе, уже несколько раз звучит одно и то же имя.
– Среди этих Закираля точно не было. – Голос Карима, который во время схватки был хорошо заметен на фоне изящных эльфов, звучит пусть и не очень бодро, но без отголосков, что могли бы натолкнуть на мысль о ранении.
– И это служит в твоих глазах оправданием произошедшему? – Ну от Тамираса трудно было ожидать чего-либо иного. Хотя… в своем нынешнем положении мне трудно с ним не согласиться.
– Правитель Элильяр и советник Александр по достоинству оценили сведения, которые он передал мне через Таши.
Так… похоже, объявился наш белокурый эльфийский красавчик. И по тому, как сыто играют обертоны, он доволен своим кратким исчезновением. Даже с учетом тех разрушений, которые он застал по возвращении.
– Ты думаешь, они так же отреагируют на то, что у тебя под самым боком была база даймонов?
– Так она ж была… И насколько я могу судить, начала она прекращать свое существование именно благодаря заклинанию на основе Хаоса. Вряд ли Закираль был настолько неумелым, что позволил своей магии вырваться из-под контроля.
– Там не было ни одного армейца. У всех на набиру была серебряная полоса. Это были не его воины…
На этой фразе наставника графа желание быть незаметным участником разговора покидает меня. Тем более есть один вопрос, который бы мне хотелось прояснить как можно быстрее: судя по всему, клятва больше не сдерживает меня, и значит, Элизар – жив. Вот только насколько?
Я делаю не совсем удачную попытку шевельнуться, и брат оказывается рядом со мной раньше, чем я прихожу к выводу, что самостоятельно подняться мне будет довольно сложно.
– Тебе стоит полежать еще, ты опустошила свой резерв.
– Как Элизар? – Я игнорирую заботу Радмира и, вцепившись в его руку отказывающимися мне повиноваться пальцами, пробую сесть. И на этот раз мне это удается, потому что он понимает, что со мной лучше не спорить, и усаживает меня сам.
– Тяжело ранен. Но целители говорят, что его род на нем не прервется. И даже обещают, что меч для него останется любимой игрушкой.
Будем считать, развлеклась я не зря.
– Ну с вами все понятно. – И я обвожу всех внимательным взглядом: встреть я их в таком виде в темном переулке – долго бы заикалась. – Производите впечатление живых и относительно здоровых. А как с остальными?
Отвечает, как ни странно, Алраэль. Опускаясь на кушетку рядом со мной и пальцами, украшенными изящным маникюром и благоухающими тонким ароматом духов, проводит по моему лицу, которое кажется стянутым коркой.
– Если бы не ты, я мог лишиться всей своей охраны.
– Если бы не я, возможно, этого бы и не случилось…
– Если бы не ты, случилось бы что-нибудь иное. И кто знает, чем бы это закончилось. – И когда он замечает, как становятся влажными мои глаза, переводит наше общение совершенно в иное русло. – В твоей комнате тебя ждет Васька, которого Радмир насилу успокоил, ванна с горячей водой и чистая одежда. А потом… плотный ужин в нашей компании и слова благодарности от каждого из тех воинов, которые могут их тебе сказать, потому что ты дала им эту возможность. Веркальяр, – эльф появляется из-за плотно прикрытой двери, как только затихает последний звук его имени, – проводи леди Таши.
Тот пересекает комнату дуновением ветра: плавно, стремительно и грациозно. И прежде чем я успеваю подняться, опираясь на плечо брата, подхватывает меня на руки, под подозрительно схожие улыбки собравшихся.
Тоже мне… нашли развлечение.
Хотя надо признать, такой способ передвижения для меня сейчас наиболее приемлемый: вряд ли я смогла бы преодолеть этот путь на собственных, сотрясаемых мелкой дрожью ногах.
Тарагор кидается ко мне, как только еще один из телохранителей лорда, что служил мне почетным караулом, открывает дверь в мои покои, и даже не возмущается по поводу того, что я прижата к крепкой мужской груди. Первые несколько секунд нашей встречи похожи на полную неразбериху: прерывистые трели, шелест крыльев, что норовят оставить свои следы на ухоженном лице эльфа, мои попытки выскользнуть из вынужденных объятий, чтобы развести в разные стороны моего носильщика и питомца, служанка, которая не выдерживает этого зрелища и, тихо посмеиваясь, пробует нам помочь, внося в происходящее еще большую сумятицу. И радует уже то, что когда этот шквал эмоций несколько утихает, количество пострадавших не увеличивается.
Телохранители покидают меня и Марьялу, пытаясь удерживать на своих лицах приличествующее их положению выражение. Но по тому, как поблескивают их глаза, становится понятно: наша совместная оборона от когтей Васьки нас еще более сблизила.
Волнующий аромат усыпанной цветочными лепестками воды, масла, что втирают в мою кожу умелые руки служанки, делают свое дело: не знаю, как насчет подвигов, но стоять на собственных ногах, при этом не проявляя стремления впечататься в ближайшую стену, я уже могу. Подтверждением чему является удовлетворение во взгляде того же Веркальяра, когда я выхожу из комнаты, переодевшись в брюки и рубашку и прицепив на пояс ножны с клинками, суть которых мне стала чуть более понятна, после того как она проявила себя, откликнувшись на мою магию.
– Я хотела бы увидеть графа.
Но эльф качает головой:
– Целители не пускают к нему никого. – И видя, как в моих глазах проскальзывает опасение, считает нужным меня успокоить, добавив: – Он хоть и пришел в себя, но слишком слаб. А вы, даже после того кошмара, что устроили даймонам, не ощущаетесь опустошенной.
Надо сказать, что таковой я себя и не чувствую: запаса, доступ к которому я получила, как только почувствовала себя единой с подарком своего жениха, хватит и не на такие представления.
- Предыдущая
- 63/92
- Следующая
