Вторжение - Бульба Наталья Владимировна - Страница 2

Это было так и… не совсем так. Я не удивлюсь, если ей это удастся и теперь, когда их нет. Но тем напряженнее будет наша схватка. И желаннее победа.

– И ради этого, мой ялтар, вы отдали Лилее свою мать и дочь?!

Будоражащий аромат трав наполнял комнату, пока я наливал темную жидкость в узорчатый бокал, который словно вспыхнул багровым пламенем, когда настой маслянистой пленкой скользнул по его стенкам.

Как бы ни желал я сейчас спрятаться в беспамятстве пьяного угара, дозволить такую роскошь я себе не мог. Лера, пусть и до конца не осознавая этого, была слишком серьезным противником, чтобы расслабиться хотя бы на мгновение. Слишком мужественным. И это почувствовали все, кто был на Большом приеме. Не зря же не нашлось ни одного, кто бы так или иначе нарушил мой приказ не приближаться к этой женщине.

Стая варлахов, хаос их прибери! Не просто почувствовали женщину, способную родить сильного и здорового ребенка, но и ощутили, что получат невообразимое наслаждение от попыток сломить ее волю.

Мне, впрочем, оставалось лишь горько усмехнуться: я от них отличался только тем, что мог рассчитывать на право сильного, на чем и собирался настаивать.

– Асия там будет в большей безопасности. – Словно речь не шла о другом мире, который в ближайшее время познает силу наших клинков, словно не о дочери единственной женщины, о чьем уходе я сожалел. – А варидэ… Я лишил их мир одного из магов Равновесия. На мой взгляд, это того стоило.

Я сделал пару глотков, чувствуя, как настой окутал язык мягкой свежестью, прежде чем скользнуть внутрь, унося все тревоги и заботы. К этим травам меня приучила мать, которая очень хорошо разбиралась в них и любила их.

Ее руки нежно прикасались к каждому стебельку, обласкивали каждый бутон. Она вглядывалась в каждую росинку, угадывая, пришла ли пора, налились ли соками стебли и листва, чтобы в ее умелых руках превратиться в напиток, который взбодрит или утешит, вернет спокойствие или одарит безумством схватки.

До тех пор, пока я не лишил ее такой возможности. Если бы она… Иногда бездействие бывает страшнее неправильного решения.

Если бы она в тот день произнесла всего лишь одно слово, Тася все еще могла бы жить.

– Мой господин…

Опять замялся Айлас, пытаясь осознать, насколько он приблизился к той грани, за которой моя ярость может прервать его жизнь.

– Тебя интересует совет или судьба Леры? – Я мысленно усмехнулся, чувствуя, как гулко бьется его сердце.

Он хорошо знал, к чему может привести его любопытство.

Но этой ночью ему ничто не грозит. И тем интереснее, что он об этом не догадывается.

– И то и другое, мой ялтар.

Он не успел закончить говорить, а я, сумев обмануть его способность замечать мои перемещения, уже стоял рядом, заставив его вытянуться на цыпочках, и с нарочитой брезгливостью держал пальцами за подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза. Затягивая в круговорот своей силы и лишая воли.

Он был хорошим слугой, но… он был всего лишь слугой.

– Я назначил дату вторжения и объявлю ее утром совету.

– И наконец-то избавитесь от тех, кто был слишком вам неугоден, – из последних сил удерживаясь на стержне своей личности, пересохшими губами прошептал Айлас.

Да, стойкости ему не занимать. И это можно было бы отнести к его заслугам, если не помнить о тех двух тысячах лет, которые я потратил на то, чтобы сделать из него того, кем он сейчас был.

– Думаю, они тоже не упустят своего шанса избавиться от меня, – с наигранной усталостью проговорил я, опуская руку и позволяя ему вздохнуть свободно. – Это будет занимательная игра. И мне, хоть недолго, но не будет скучно.

– А госпожа Лера? – чуть отдышавшись, продолжил он допрос.

Я ощутил, как напряглось его тело в ожидании моего рывка. И он был прав. В другое время я вполне мог счесть это за наглость. Впрочем, наказывать того, кто даже мой гнев воспринимает как милость, давно не являлось наслаждением.

– Госпожа Лера на этом же совете будет объявлена моей невестой.

Я все-таки позволил себе скользнуть мимо него, впитывая волну готовности мне противостоять, так будоражащую мою кровь, и замер у окна, наблюдая, как далеко на горизонте розовеют снежные вершины гор.

– Но до того, как вы назовете дату вторжения.

Я отметил, что его дыхание даже не сбилось, а реплика совершенно точно предугадывала мои действия.

– У нее и так не будет выбора, но…

– Талтар Яланир может быть против. Вы так и не позволили ему дать этому миру наследника.

И это было еще одним, почему Айлас все еще находился рядом со мной. Он умел видеть, слышать и… делать выводы.

– И не только он. Я могу назвать тебе еще дюжину талтаров, которые будут претендовать на эту женщину. И не только потому, что она им нужна.

– Право сильного, – с ноткой удовольствия в голосе, которую он не счел нужным прятать, тихо произнес он, приблизившись вплотную ко мне. – И ялтар Вилдор отправит в Пустоту тех, у кого хватит смелости открыто бросить ему вызов.

Наши взгляды встретились в отражении окна. И я вновь почувствовал то, что сумел ощутить однажды. Он мог… стать моим соперником. Самым бескомпромиссным и беспощадным. Самым хитрым и непримиримым.

И одному Хаосу известно, кто и кому сейчас бы прислуживал, если бы я не нанес удар, лишивший его права на набиру.

Этот вопрос я задавал себе уже много раз, но… ответа на него не находил.

– Да. Я потребую права сильного и получу его.

Он стоял за моей спиной и не сводил с меня глаз. Внимательных, дерзких, взволнованных. Уверенный, что ни одна его мысль, ни одно движение души не ускользают от моего внимания. Зная, что за каждое из них я могу отправить его в казармы развлекать воинов. А еще лучше, в храм к черным, в качестве тренировочного пособия. И не отпущу нить, которой он привязан ко мне, не давая переступить границу Пустоты в поисках спасения от тех мук, которые ему предстоит пережить. Пока необходимость в нем не заставит меня вернуть его обратно.

Он знал это, но продолжал одновременно и восхищаться мной, и укорять. Вновь возвращая меня к мыслям о женщине, которая одним своим появлением вынудила меня чувствовать себя неуютно.

Впрочем, в качестве разнообразия и это было вполне допустимо.

– Я еще вам нужен, мой ялтар? – спросил он, продолжая буравить меня настойчивым взглядом. Словно это я его звал, а не он сам решил нарушить мое одиночество.

Рыкнуть, что ли?

– Ты побереги себя, когда будешь рассказывать своей госпоже о том, что ей сегодня предстоит, – с насмешкой заметил я.

Проявить свой деспотизм я смогу и на совете, а вот увидеть, как в его глазах мелькнет отчаяние, как преданность мне будет бороться с проснувшимся в его душе желанием ее защитить, как сожмутся его кулаки, не давая выхода той бури, что разрывает его сейчас на части, подталкивая к безумию… мне вряд ли где еще удастся.

– И предупреди Сэнара, что если он начнет вспоминать, к какой ветви принадлежит, я найду способ заставить его об этом пожалеть.

Я не бил наотмашь, я точно знал, какой из ударов будет самым болезненным. Не для тела – для тех принципов, по которым они жили. Каждый по-своему вознося меня и ненавидя, но… не находя в этом противоречия понятиям чести и долга, впитанным с самого детства. Теперь же… я сделал все, чтобы внести смуту в их души.

– Я могу уточнить, мой ялтар, – его голос был безжизненным. Очень близко к тому, чего я добивался, – о каких способах вы говорите? Чтобы у тера не возникло сомнений в серьезности ваших намерений.

А в глазах… Свой выбор он уже сделал. И этот выбор не в мою пользу.

– Право сильного дает для этого много возможностей, – небрежно бросил я за спину, полной предвкушения улыбкой, подталкивая его мысли в нужном направлении.

– Да, мой ялтар, я передам ваше предупреждение теру Сэнару. И… – он сделал паузу, вглядываясь в пустоту глаз моего отражения в окне, – я прошу разрешения покинуть вас.

Ах… какая двусмысленность: произнести то, что еще не осознается.