Последняя жизнь нечисти - Малиновская Елена Михайловна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/75
• Следующая

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась я, недоуменно хмурясь.

— Всему свое время. — Гворий кивнул на кресло рядом, предлагая мне сесть. — Всему свое время, Тефна, имей терпение. Конечно, ты можешь провести со мной хоть весь день. Ты не помешаешь.

Я скинула туфли и с ногами забралась в кресло. Натянула на колени подол теплого платья, пряча разноцветные шерстяные чулки. Свернулась клубком, положив голову на подлокотник, и принялась из-под опущенных ресниц наблюдать за Гворием.

Тот, не обращая больше на меня внимания, вернулся к своим бумагам. Принялся что-то писать, постоянно окуная перо в чернильницу. Зашуршал пергаментами, делая прямо на полях краткие пометки.

Я сама не заметила, как задремала. Наверное, слишком умиротворяюще шумел за окнами дождь, а сумрак ненастного дня ластился к ногам. Сквозь сон почувствовала, как Гворий укрывает меня теплым пледом, промурлыкала что-то неразборчиво-благодарное и с головой ухнула в безмолвную пропасть небытия.

Мне снился кошмар. Тот самый, который я так часто видела в последнее время. Я стою одна среди выжженной пустыни. Над головой летают черные хлопья сажи. Пепел. Куда ни глянь — везде пепел. Он хрустит на зубах, липнет к коже, покрывает одежду толстым слоем.

— Гляди, что ты наделала, — внезапно раздается вкрадчивый шепот. — Все, к чему ты прикасаешься, превращается в золу и тлен. Довольна?

Я мотаю головой. Нет, это неправда! Не может быть правдой. Я не виновата в том, что здесь произошло!

— Неужели? — Невидимый собеседник смеется, и от его веселья мне хочется упасть на колени, зажать уши, лишь бы не слышать этот навязчивый хохот. И тут же — совершенно серьезно: — Посмотри себе под ноги, кошка. Скажешь, это тоже сделала не ты?

Я не хочу, не смею, но глаза сами устремляются вниз. Кости. Я стою на человеческих костях. С тихим приглушенным восклицанием я тут же отпрыгиваю в сторону. Спотыкаюсь обо что-то и падаю на землю. Натыкаюсь взглядом на мертвого Гвория с залитым кровью лицом. А рядом лежит Шерьян. Они обнялись перед смертью, словно братья.

— Они убиты тобой, Тефна, — нашептывает голос. — И не только они. Рикки, Аджей, бедняга Вильканиус, почти достигший жилья, где бы ему помогли. Торговый и суетный Мейчар лежит в руинах, где себя вольготно чувствуют лишь крысы. Тририон в огне, эльфийские леса выкорчеваны с корнем. Орочьи степи стали багровыми от крови. Гномы еще держатся, уйдя на дно самых глубоких шахт, но это продлится недолго. Ты открыла врата богу-отступнику — и теперь вокруг лишь земли мертвых. Довольна? Теперь метаморфам не надо пересекать невидимую грань между мирами. Ты уничтожила ее, превратив все вокруг во владения смерти. Скажи, неужели в твоей жизни было столько боли и горя, что весь мир заслуживал гибели? Неужели никто и никогда не был добр к серой кошке?

Я закрываю глаза. Вспоминаю Ремину — соседку по постоялому двору. Громогласную, любящую припечатать крепким словцом. И в то же время всегда без сомнений отдающую последний медяк, если кто-то попал в беду. Вешира, готового снять шкуру за просрочку платежа, но не побоявшегося предупредить меня о засаде храмовников.

Огненно-рыжего карманника, постоянно пытающегося зажать меня в коридоре с непристойными предложениями, но без малейших раздумий накостылявшего верзиле в два раза выше и крупнее его, который в пьяном угаре вздумал взять штурмом мою комнату с весьма недвусмысленными намерениями.

— А ведь все они догадывались, кто именно скрывается под обликом приветливой светловолосой девушки, — продолжает невидимый собеседник. — Втайне называли тебя между собой «наша кошечка». Украдкой друг от друга оставляли у дверей постоялого двора миски с молоком и копченой колбасой. И вот как ты их отблагодарила.

— Это неправда. — Я отчаянно мотаю головой, зажмурившись. — Неправда! Этого просто не может быть!

— Это твой выбор, Тефна, только твой. — Печальный вздох. — Стоит ли месть крови невинных? Готова ли ты отдать за могущество такую цену? Тебе решать.

Я проснулась с дико колотящимся сердцем. Едва не рухнула с кресла, еще не совсем понимая, где нахожусь и что происходит.

— Тефна? — Гворий поднял голову, потирая покрасневшие от долгого чтения глаза. — Что с тобой?

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. С трудом растянула губы в гримасе, должной изображать улыбку.

За время моего сна успело окончательно стемнеть. За окнами плескалась влажная ночь, однако Гворий не стал усиливать свечение магического шара, видимо, не желая беспокоить меня. Поэтому в комнате царил приятный полумрак.

— Я приказал приготовить нам ужин. — Гворий окончательно отложил бумаги в сторону, встал и подошел ко мне. Присел на корточки около кресла. — Надеюсь, ты не будешь возражать?

— Ужин? — невольно удивилась я. — Не думала, что проспала так долго.

— Ты так забавно сопела, что я не хотел тебя будить. — Гворий сжал мои ладони и поднес их к губам, будто пытаясь отогреть. — Пойдем, Тефна. Этот вечер принадлежит нам.

Я не стала возражать. В чем-чем, а уж в данном утверждении он прав целиком и полностью.

Больше в этот день я не думала ни о чем постороннем. Мы с Гворием пили легкое цветочное вино, ели изысканные кушанья, названия которых я даже не пыталась запомнить, и болтали. Разговаривали обо всем на свете. Вспоминали нашу первую встречу, когда Гворий еще помогал Мaрию и его гончим псам. Смеялись над моей неудачной попыткой побега, когда я отчаянно пыталась сорвать с себя невидимый поводок. По негласной договоренности опасные темы мы обходили, поэтому про Дорию не было сказано ни слова. Как, впрочем, и о моем открытии круга мертвых, битвы с храмовниками, нашей встречи через год после знакомства, когда Гворий предложил мне стать его младшей женой. Не стоит, право слово. Мы оба знали, что все это было. Оба понимали, что такие воспоминания доставят нам лишь боль. Сегодняшний вечер не предполагал взаимных обид и упреков. И нам он вполне удался.

Было далеко за полночь, когда Гворий вызвался проводить меня до дверей моих покоев. Уже стоя на пороге, мы все никак не могли проститься. Держались за руки, словно маленькие дети, не в силах отвести друг от друга взгляда. Я неожиданно со всей жестокостью поняла, что в последний раз вижу Гвория. Нет, мы наверняка встретимся еще за завтраком, но тогда он будет для меня уже мертв. Этой ночью я заставлю себя сделать верный выбор, каким бы ужасным он для меня ни оказался. Если уж угодила в игру богов, то постарайся занять в ней достойное место, иначе не жалуйся, что тебя никто не воспринимает всерьез.

— До завтра. — Гворий, наконец, сделал шаг назад. — Спокойной ночи, Тефна.

— Постой, — окликнула его я. Полуэльф удивленно обернулся, и я затараторила, боясь, что моя решимость вот-вот сойдет на нет. — Могу ли я попросить тебя о маленькой прогулке завтра? Вечером, в лесу, чтобы не будоражить слуг и твоих гостей ненужными сплетнями.

— Прогулка в лесу? — Гворий насмешливо вздернул брови. — Тефна, вообще-то тебе вряд ли стоит выходить из дворца. Вспомни, чем закончилось наше последнее свидание. И потом, Шерьян обещал с меня шкуру спустить, если опять увидит рядом с тобой.

— Тем более, — упрямо повторила я. — Гворий, пожалуйста. Мы не будем далеко отходить от дворцовой стены. При малейшем признаке опасности я уже не стану геройствовать, а сразу же убегу. Честное слово!

Хотя бы в этом я не кривила душой. Действительно, мне нечего будет делать при ночной схватке. Как только на тропинку высыплются вооруженные до зубов люди Виррейна, я тотчас же сделаю лапы. Помчусь обеспечивать себе алиби. А, скорее всего — подхвачу в зубы походный мешок и отправлюсь в Тририон на поиски круга мертвых с пятью лучами.

— Хорошо, — с некоторым удивлением проговорил Гворий. — Я не смею тебе отказать, Тефна.

Полуэльф ожидал, что я еще что-нибудь скажу, объясню свою странную просьбу. Но я молча повернулась и вошла в комнату. И лишь закрыв за собой дверь, сползла по ней спиной и тихонько не заплакала даже — заскулила от выбора, который только что сделала.

• Предыдущая
• 28/75
• Следующая