Выбери любимый жанр

Сто Тысяч Королевств - Джемисин Нора Кейта - Страница 12


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

12

— Что, Нахадот? Хочешь поразвлечься?

Смотрите-ка, он удивлен. Прекрасно, значит, мне удалось застать Ночного хозяина врасплох. На жутковатом лице проступает мучительная жажда — о да, он хочет поразвлечься. Но я еще не отдал приказ, и потому он ждет.

Другие тоже изумлены — но отнюдь не обрадованы. Сиэй сел прямо и вызверился:

— Ты что, совсем рехнулся?

Курруэ предпочитает выражаться вежливее:

— В этом нет необходимости, лорд Хейкер. Чжаккарн — да что там, даже я — сможет справиться с этим войском.

— Я тоже могу, — встревает Сиэй — судя по голосу, он чувствует себя обиженным.

Я гляжу на Нахадота и думаю: интересно, что будут рассказывать люди, когда по миру разойдется весть? Арамери натравил Ночного хозяина на тех, кто дерзнул бросить ему вызов. Конечно, смертоноснее, чем он, оружия у меня нет, но ведь я так ни разу и не видел, на что он способен в бою. И мне любопытно.

— Нахадот, — говорю я.

Он неподвижен, и он полностью в моей власти — пьянящее, будоражащее ощущение… Но нет, я должен сохранять голову трезвой и не увлекаться. Я слышал много страшных легенд, они передаются из поколения в поколение, от одного главы клана к другому. Очень важно отдать точный и правильный приказ. Он будет искать лазейку в сказанном, пытаясь поступить по-своему.

— Отправляйся на поле боя и избавься от этой армии. Не позволь им продвинуться к этому месту или к Небу. Не дай разбежаться выжившим.

Да, чуть не забыл! Я торопливо добавляю:

— И не убей меня, пока будешь делать, что сказано.

— Это все? — спрашивает он.

— Да.

Он улыбается:

— Как пожелаешь.

— Ты глупец! — Курруэ уже не до дипломатических формулировок.

Другой я, который не я, не обращает на ее слова никакого внимания.

— Проследите, чтобы он не пострадал, — приказывает Нахадот своим детям.

И, все так же улыбаясь, идет к выстроившимся в долине боевым порядкам.

Врагов так много, что я не вижу, где кончаются их ряды. Нахадот приближается к первым — маленькая фигурка. Беспомощная. Какой-то человечек. Я слышу, как над долиной разносится смех солдат. Но военачальники, стоящие в центре, хранят молчание. Они знают, кто к ним приближается.

Нахадот расставляет руки, и в каждой возникает по огромному изогнутому мечу. Он врезается во вражеские ряды, подобный черному высверку, пронзает стройные порядки, как стрела. Щиты лопаются, разлетаются щепы и разбитый доспех, пролетают над головами и падают обломанные мечи и отрубленные части тел. Враги умирают десятками, сотнями. Я хлопаю в ладоши и хохочу:

— Какое чудесное зрелище!

Но другие Энефадэ стоят молча, они напряжены и напуганы.

Нахадот косит вражеских воинов направо и налево и наконец прорывается к центру. Никто не может устоять перед ним. Он останавливается, вокруг лежат мертвые тела, а неприятельские солдаты бегут, спотыкаясь и давя друг друга, прочь — они в панике. Я не могу его разглядеть — черная дымная аура разрастается на глазах.

— Солнце встает, — говорит Чжаккарн.

— Он успеет до рассвета, — мрачно отзывается Курруэ.

И тут слышится… нечто. Какой-то звук. Нет, не звук. Гудение. Мерное, усиливающееся и опадающее, словно стук сердца. И этот стук раскачивает землю под ногами.

Вдруг посреди поля битвы вспыхивает черная звезда. Иных слов я подобрать не могу — из ниоткуда возникает сфера сгущенной пульсирующей тьмы, она сияет, исполненная такой силы и мощи, что под ней прогибается и стонет земля. Возникает провал, от него змеятся глубокие трещины. Враги ссыпаются туда, как песчинки. Я не слышу криков ужаса — черная звезда поглощает все звуки. Их тела она поглощает тоже. Она втягивает в себя все-все.

Землю встряхивает, да так сильно, что я падаю на четвереньки. Вокруг ревет и гудит. Я смотрю вверх и вижу, как мимо летит ставший враз видимым воздух — его втягивает в провал, в жадную прорву, в которую превратился Нахадот. Курруэ и остальные сгрудились вокруг меня, они бормочут заклинания на своем языке, приказывая ветрам и другим чудовищным силам, которые выпустил на свободу их отец. Благодаря их заклятиям мы в безопасности, мы заключены в пузырь тишины, но все вокруг… Даже облака неестественно изогнутой грядой уползают в черную звезду. Вражеской армии больше нет. Лишь земля, на которой мы стоим, и континент вокруг нее, и планета под ним.

И тут я понимаю, какую совершил ошибку: дети Нахадота защищают меня от опасности, но все остальное он волен пожрать!

Я собираю в кулак всю силу воли и преодолеваю душащий меня страх.

— П-прекрати! — ору я. — Нахадот, прекрати!

Слова уносит воющий на тысячи голосов ветер. Нахадот связан магией существа, более могущественного, чем он сам, на нем заклятие слушаться моих приказов — но только если он меня слышит. Возможно, он и пытался заглушить мой голос — или просто целиком отдался свирепой ярости — и теперь купается в своей силе, вызвавшей к жизни хаос, который составляет его сущность!

Провал под ним взрывается — он достиг земных недр. Из него поднимается щупальце раскаленной лавы и закручивается в тугую спираль, но потом чернота поглощает и его. Сверху смерч, внизу вулкан, а в сердце этого пульсирует, увеличиваясь в размерах, черная звезда.

И как мне ни страшно, это самое прекрасное зрелище, когда-либо являвшееся моим глазам.

Но что это? Мы спасены! Отец Небесный пришел нам на помощь! В разрывах облаков просверкивает ясное небо, и в то самое мгновение, когда камни под моими ладонями приходят в движение, готовясь сорваться с места, над горизонтом восходит солнце.

Черная звезда исчезает.

Что-то, отдаленно напоминающее человеческое тело, — настолько эти жалкие останки обожжены и изуродованы — некоторое время висит на месте черной звезды, а затем падает в кипящую лаву. Сиэй, выругавшись, срывается с места и мчится на своем желтом шаре, прорываясь сквозь стенки пузыря — но и пузырь больше не нужен. Воздух раскален, он обжигает легкие. И я вижу, как вдали собираются грозовые облака и быстро плывут в нашу сторону — заполнить образовавшуюся пустоту.

А столица, которая высится посреди равнины… О нет. Нет! Нет! Нет!!!

Я вижу остовы и развалины нескольких зданий. Остальное поглотила черная звезда. Огромный пласт земли обрушился в заполненный огненной лавой провал — ранее на этом месте стоял дворец.

В котором жили мои жена и сын.

Чжаккарн смотрит на меня. Она воин, а воины не склонны выказывать презрение, но я чувствую, что оно переполняет ее. Курруэ помогает мне подняться на ноги, и ее лицо ничего не выражает. Все это — твоих рук дело, говорят ее глаза.

Я все возвращаюсь и возвращаюсь к этой мысли. Я оплакиваю близких.

— Сиэй извлек его оттуда, — говорит Чжаккарн. — Пройдет немало лет, прежде чем он восстановит тело.

— А нечего было такие силы будить! — рявкает Курруэ. — К тому же в человеческом облике!

— Это уже неважно, — устало говорю я, и на этот раз я, как ни странно, совершенно прав.

Земля еще вздрагивает — что-то Нахадот сдвинул, разорвал в ее глубинах. А ведь это был прекрасный край, достойный того, чтобы его украсила столица всемирной империи. Теперь он лежит разоренный и пустынный.

— Заберите меня отсюда, — шепчу я.

— Куда? — спрашивает Чжаккарн.

Мой дом разрушен. Куда мне идти?

У меня с языка чуть не срывается — да куда угодно, но я вовремя спохватываюсь. Эти существа, конечно, ненавидят меня не столь люто, как Нахадот, и не пытаются обратить во зло любой приказ, но они мне и не друзья. Сегодня я уже совершил один глупый поступок — с чудовищными последствиями.

— Отнесите меня на Сенм, — говорю я. — В родные земли народа амн. Там мы заново отстроимся.

И они подхватывают и несут меня. А через несколько дней континент разламывается на части и погружается в глубины моря.

6

СОЮЗНИКИ

— Йейнэ?

Мать, убитая ревностью, хватает меня за руку. Я держусь за рукоять кинжала, что торчит в моем собственном сердце. Руку заливает кровь, и она горячее, чем мой гнев. Мать наклоняется ко мне и целует в лоб:

12
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело