Урожай собрать не просто - Васильева Юлия - Страница 10

• Предыдущая
• 10/66
• Следующая

Дама и впрямь была одета в наряд, по покрою очень походивший на мой, но при этом несла себя с достоинством.

— Не трать время, ничего интересного ты в ней не найдешь. — Господин Клаус остался равнодушен ко всем ее уколам. — Обычная провинциалка, не обремененная интеллектом.

— Возможно, — легко согласилась дама, которая, судя по всему, приходилась ему сестрой, — но надо отдать ей должное, нелепые ситуации она создает мастерски.

Какие черствые неприветливые люди эти промышленники! Подслушивать разговор дальше было неприятно, и я решила удалиться, не преминув между делом звонко опустить половник в чашу для пунша, так что злоязычные сплетники просто обязаны были обернуться и раскаяться в своих словах.

После этого маленького происшествия я выловила Алисию между двумя танцами и четырьмя кавалерами и под осуждающие мужские взгляды полностью завладела ее вниманием:

— Расскажи мне про сестру фабриканта.

— Про какую?

— А их несколько? Про ту, которая сегодня соревнуется со мной в эпатаже — не люблю конкуренции.

— О, это леди Филиппа. Два раза была замужем: первый муж умер, со вторым она развелась сама. Сейчас хозяйничает в доме брата. И можешь даже не пытаться соревноваться с ней в эпатаже — победить не удастся. А что, она уже сказала нечто шокирующее по твоему поводу?

— Да нет, по сравнению со словами брата ее высказывание можно расценивать как комплимент. А другая сестра?

— Во-он та маленькая кокетка. Даже твой Ефим однажды при мне назвал ее пустоголовой — а это что-то да значит. — Алисия указала мне на тоненькую девушку лет шестнадцати, разряженную в пух и прах.

Ну что ж, мы тоже можем быть злоязычными, но у меня, по крайней мере, обычно имеются для этого оправдания.

— А появились ли за время моего отсутствия еще какие-то новые лица?

Алисия задумчиво оглядела зал:

— Разве что новый доктор. Как ты его находишь? — Она указала на сэра Мэверина, который танцам предпочел сладкий сон на стуле рядом с моей троюродной теткой.

— Ну мне его манеры показались слишком изящными для доктора, хоть и шутит он на грани приличия.

— Так вы знакомы? Сложно поверить, что сын старшего лорда сам решил стать врачом, не правда ли? Но, похоже, у него не было выбора. Я слышала, что сэр Мэверин — самый младший из сыновей в очень большой семье, так что может добывать средства к существованию только собственным трудом.

— И, к несчастью, ленится прилагать к этому усилия.

— С чего ты взяла?

— Судя по разговору, он далеко не глуп и мог бы добиться большего, чем практика в таком захолустном местечке, как наше, но вместо этого предпочитает похрапывать подле моей тетушки. Ей семьдесят пять, ему не больше двадцати семи, а свой досуг они проводят одинаково, и это крайне прискорбно.

Алисия коварно улыбнулась:

— Кажется, ты заботишься о нем больше, чем о ком-либо еще из наших знакомых молодых людей.

— И не думай, — необходимо было немедленно опровергнуть все скрытые намеки подруги. — Я всю жизнь с кем-нибудь нянчусь: с братьями, с матушкой, а порой и с собственным отцом. Если мне придется нянчить еще и мужа — я этого не переживу.

— Пусть так, но пойдем, по крайней мере, заставим его танцевать, пока он не свалился со стула на колени к твоей тетке — то-то будет переполоху.

От нечего делать я согласилась совершить акт милосердия.

Подойдя к доктору, Алисия легонько постучала его по плечу, и, когда разбуженный раскрыл слегка затуманенные глаза, мы с ней хором пожелали ему доброго утра.

— Сэр Мэверин, почему вы не танцуете? — бойко спросила моя подруга. — Вы с Николеттой сегодня два самых достойных сожаления существа в зале — ни разу не видела вас на паркете.

Я бросила сердитый взгляд на болтушку, которая, судя по всему, таким бесхитростным способом старалась найти для меня кавалера. Но доктора было не так-то легко пронять:

— Потому что мне лень: столько телодвижений, и все они не приведут к хоть сколько-нибудь стоящему результату. — Он потянулся. — К тому же я слушал весьма занимательную историю о молодости этой пожилой дамы, но, поскольку она постоянно путалась с датами, деталями и действующими лицами, в очередной перерыв между ее воспоминаниями мы вместе заснули. Нет ничего более целебного, чем краткий сон под хорошую музыку.

Теперь я бросила на подругу уже многозначительный взгляд. И этого человека она рассматривала как чьего-либо потенциального мужа? Но та даже не думала сдаваться:

— Как же в таком случае вы намереваетесь искать себе спутницу жизни?

О боги! Как будто танцы в этих поисках обязательный элемент. Алисия, ты рискуешь превратиться в пустую кокетку!

— Я вовсе не собираюсь ее искать, — как бы по секрету шепнул нам доктор, но по искрам в его глазах я поняла, что в данном случае он все же больше шутит, чем говорит всерьез. — Брак — это так утомительно. Одно исполнение супружеского долга чего стоит: сначала ты раздеваешься, потом одеваешься…

Алисия начала неудержимо краснеть, и, воспользовавшись паузой, я извинилась, подхватила ее под локоток и утащила на другой конец зала, где нас уже поджидали более галантные поклонники.

Через некоторое время, находясь в гуще толпы, я по неосторожности снова встретилась глазами с леди Радой. Та со своего почетного места стала делать мне такие явные сигналы подойти, что проигнорировать их показалось бы первостатейной грубостью. Ну что ж, на этот раз я приготовилась отбиваться от всех ее атак.

Пожилая дама была не одна: рядом с ней примостилась хрупкая деликатная девушка — старшая дочка нашего мэра. Неужели очередная жертва? Тогда, как ни жаль мне это легковесное создание, я безумно счастлива, что поучения леди Рады наконец-то нашли адресата.

Но мое видение ситуации было ошибочным. Мучительницей в этой паре оказалась отнюдь не моя незваная покровительница, а скорее ее хрупкая соседка.

— Леди Рада, принести вам пунша? А может быть, скамеечку для ног? Давайте я прикрою окно, а то сквозняки так коварны. Вы снимаете шаль, позвольте мне ее подержать. Вам, должно быть, жарко. — Девушка махала на пожилую даму своим веером с такими усилиями, каких никак нельзя было ожидать от человека столь деликатной конституции. — Может, смочить вам виски холодной водой?

— Не нужно, Сабэль, не нужно. — Леди Рада начала отбиваться от веера девушки. — Обо мне прекрасно позаботится леди Николетта. Идите лучше к своему отцу, он уже полчаса зачем-то одобрительно кивает вам с того конца зала.

Такого прямого повеления девушка не могла ослушаться и, бросив на меня ревнивый взгляд, удалилась.

— Вот лиса! Так и ластится! Все хочет подобраться поближе к моему дорогому мальчику! А сама-то тоща!

Я бы не сказала, что Сабэль тощая: просто вид у нее был настолько хрупкий и кроткий, что каждому невольно хотелось ее защитить и найти в комнате место потеплее, чем коварная девушка постоянно пользовалась.

— Но мы не дадим его в обиду, правда, душечка? — все не могла успокоиться леди Рада. — Только надеюсь, вы не собираетесь махать на меня своим веером и тереть мне виски мокрым платком. По совести говоря, вам давно пора заменить эти аксессуары — такие, как у вас, здесь не в моде… кх-м… как и ваше платье, впрочем.

Так, я, кажется, начинала потихоньку понимать, отчего эта пожилая дама воспылала ко мне симпатией. Бьюсь об заклад, не пройдет и месяца, она сделает мне предложение руки и сердца (от имени своего сына конечно же). Но боюсь, к тому моменту я буду, равно как и сейчас, даже не в курсе того, как выглядит потенциальный жених.

Мои губы растянулись в абсолютно безумной улыбке, что вызвало к жизни шедевральную речь леди Рады по поводу часто улыбающихся девиц и случающихся с ними из-за этого неприятностей, которую, впрочем, я здесь приводить не буду. Поберегу ваши и свои нервы.

Есть немало признаков, по которым можно определить, что городской бал подходит к концу. Во-первых, предводитель общественного собрания (да-да, тот самый, который самоизбрал себя мэром Кладезя) через каждые десять минут начинает толкать проникновенные речи о славе нашего города и добродетелях его жителей. Причем чем дальше, тем ярче слава и добродетельнее жители. Так что будьте уверены: первое же предложение поставить кому-нибудь памятник на главной площади — явный сигнал того, что пора уходить. Если памятник собираются поставить вам — это не просто сигнал, это пожарная тревога, оповещающая о том, что вы непростительно задержались. Во-вторых, обратите внимание на музыкантов: с приближением вышеуказанного времени они начинают играть все медленнее, пока не скатываются на колыбельную, под которую дружно засыпают все ваши тетушки и двоюродные бабушки. Танцы прекращаются сами собой, и в середине зала порой можно увидеть только две-три очень настойчивые пары, один из партнеров в которых страстно хочет замуж (или жениться, но это реже), а другой недостаточно решителен, чтобы прекратить сие безобразие. Ну и в-третьих, если отец Алисии, сэр Гвидон, грузно выходя из-за стола и складывая руки поверх живота как на полку, разочарованно заявляет, что угощение было ни к лешему — это еще один из верных признаков того, что бал подходит к концу.

• Предыдущая
• 10/66
• Следующая