Они жаждут - Маккаммон Роберт Рик - Страница 9

• Предыдущая
• 9/139
• Следующая

— Еще несколько минут. Я проверял кое-какие счета. Этот кровопивец Вонг опять сидит на моей шее. — Он посмотрел на мерцающие ночные огни города и подумал: «Там кто-то умирает как раз сейчас. И вот что я сделаю… Я обслужу вас по специальной таксе… За тенистый участок на кладбище, за дубовый гроб с шелковой обивкой в стиле» Конкистадор «..». Он почувствовал запах воска, слабый, сладкий и одновременно кисловатый. Он посмотрел на руку, которая только что сжимала рукоять лопаты.

— Как ты здесь насорил, — сказала жена, неодобрительно цокая языком. — Сколько стаканов ты выпил?

— Что? А, всего один, не больше. Осторожней, дорогая, смотри под ноги. Нет, оставь, пускай этим займется Натали утром. Ей все равно нечего делать, кроме как вытряхивать пепельницы и смотреть оперы по телевизору.

Эстелл молча смотрела на него несколько секунд:

— Ты странно выглядишь, Митч. У тебя все в порядке?

— Странно. В каком смысле?

— Обеспокоенный, встревоженный… не знаю. Если вдруг плохо будет с делами, ты же мне скажешь, правда?

— Конечно, скажу…

«Черта лысого я скажу, — подумал при этом Гидеон. — В последний раз, когда я пытался рассказать тебе о положении дел, ты заснула и только продолжала для вида кивать головой».

Казалось, теперь никакие проблемы Гидеона больше не интересуют, за исключением Карен, его двадцатилетней любовницы, которая жила на Маринадель Рей. С ней он снова чувствовал себя молодым, хотя многие ночи они проводили только разговаривая, вместо того, чтобы заниматься любовью. У Эстелл тоже любовники. Митчел всегда мог определить, когда у нее вспыхивало новое увлечение, потому что тогда она снова принималась усердно посещать занятия в клубе здоровья Беверли-Хиллз. Как правило, это были здоровенные молодые парни с загаром. Теннисисты, телохранители, пляжные завсегдатаи. Он ничего не имел против, потому что знал Эстелл достаточно хорошо. Она была умна, чтобы не допустить не одного из них слишком близко к своему кошельку. Это было нечто вроде твердого соглашения. У него свои, у нее — свои. Но по-своему они друг друга любили, пусть и не физически. Они были хорошими друзьями. И развод бы обошелся Митчелу дорого — ведь он построил свое дело на те средства, что получил от отца Эстелл еще тогда, в Нью-Йорке.

— Здесь так холодно, — сказала Эстелл, — пойдем спать.

— Да-да, сейчас. — Он стоял неподвижно, ощущая спиной массу замка Кронстина, который притягивал его, будто магнит. — Что-то потустороннее, — прошептал он.

— Что потустороннее, Митч? Ты услышал что-то по радио о новом преступлении этого ужасного Таракана?

— Нет, не это. Проклятье, что произошло с Митци? Нам уже давно должны были что-то сообщить.

Она пожала плечами:

— Иногда собаки просто убегают от хозяев.

— Сторожевые собаки не должны убегать просто так. За эту суку я выложил три сотни зеленых. И ты говоришь, что четыре года спустя она может просто сбежать?

— Может, кто-то ее украл? Я уже слышала о таких случаях. Похищение собак. Они особо охотятся за доберманами.

— Как же, похищение! Попробовал бы только кто-нибудь сунуть Митци в машину! Она бы ему обе руки откусила! Просто, в проклятом городе нет больше безопасного места. В дома врываются квартирные воры, по всему каньону всякий ненормальный, вроде Таракана, гуляет на свободе, и полиция не знает, в какую сторону смотреть. — Его взгляд потемнел. — А ты помнишь, что случилось в замке Кронстина?

— Это было одиннадцать лет назад, — напомнила ему жена.

— Одиннадцать лет или одиннадцать дней, все равно это произошло, верно? Боже, мне-то положено знать! Я видел тело бедного старика… то, что от него осталось. — Во рту у Гидеона стало сухо, вдруг появился привкус чего-то напоминающего бальзамирующую жидкость. Эх, зря он разбил тот стакан, сейчас ему срочно необходим еще один глоток «Шива». Он подавил желание повернуть голову и посмотреть в ночь, туда, где огромной горой камня и бетона поднимался в двух милях от него замок. Если здесь и есть место с лучшим видом на Лос-Анжелес, чем его терраса, подумал Митч Гидеон, то это замок. Копы так и не нашли тех маньяков, которые совершили преступление. Наверное, никогда уже не найдут.

— Вот тебе и Калифорния, — тихо и назидательно сказала Эстелл. — Край экзотических фруктов.

— Край маньяков и убийц. Не знаю, дорогая, что происходит, но в последние дни я страшно необычно чувствую себя. Я словно напуган или что-то в этом роде. — Он провел ладонью по лбу и волосам. Кончики пальцев были совершенно онемевшими, как в той игре в «руку мертвеца», когда ты сжимаешь большой палец до тех пор, пока не побелеет полностью, не станет холодным и словно мертвым. Как будто совсем не человеческим. — С нами может случиться примерно то же, что случилось со стариком Кронстином. Что-либо подобное может случиться с кем угодно в любой момент.

— Но он был ненормальный, — сказала жена и зябко поежилась. — Какой-то ненормальный убил другого ненормального. Пойдем в дом. Сильный ветер.

— Митци, — прошептал Гидеон. — Что за дьявол, что случилось с моей собакой?

— Ты можешь купить себе другую. — Жена протянула руку и взяла его за локоть. — Пойдем, ляжем спать.

Ее рука показалась Гидеону восхитительно теплой. Он взглянул на нее, открыл было рот, чтобы рассказать о том странном чувстве, которое испытывал в последнее время… о жутком видении, в котором он сам работал лопатой у конвейера, по которому один за другим двигались гробы… о том, как ему показалось, будто бы его имя прошептал холодный ветер, воющий в каньоне, или о том, что даже днем, находясь в одном из своих шести моргов, разбросанных по всему Лос-Анжелесу, он вдруг ловил себя на том, что, стоя у окна, не отрывал глаз от холма, где молча и бесстрастно в лучах осеннего солнца стоял замок известного актера, исполнителя ролей в фильмах ужасов. Он хотел рассказать жене о том, как он напуган, больше, чем когда-либо за всю свою жизнь, больше…

Но глаза Эстелл уже почти закрывались, веки опустились, словно мясистые дверки. Она сонно улыбнулась и сказала бледным на фоне бело-зеленого лица ртом:

— Пойдем, дорогой, давно пора спать.

— Ага, — сказал он, кивая. — Ладно.

Когда он вошел обратно в комнату и, повернувшись, начал запирать скользящую по направляющим стеклянную дверь, он подумал: «Представить только — я, погребальный король Митчел Гидеон, порчу добрый товар, собственноручно швыряя в него лопатами грязь. Боже, это же грех!»

Он задернул шторы и последовал за женой в дом. Золотые цепочки у нее на шее поблескивали, словно высохшие кости.

Темная фигура, которая сидела на корточках точно над тем местом, где стоял на террасе Митчел Гидеон, взлетела в струях ветра, развернув большие глянцевые кожаные крылья.

— О-о-о-о-х, — простонала Гейл Кларк, глядя прямо вверх, на потолок, ощущая, как бурлит в ее жилах сладостный огонь. — Это было о-о-очень хорошо!

— Я знал, что тебе понравится, — сказал мужчина, лежавший на пересечении двух сторон буквы «Y», которую образовывали бедра лежавшей на спине Гейл. Он некоторое время ласкал ее живот, потом наклонился вперед и продолжил то, что делал до этого. Его язык нападал, дразнил, отступал и ласкал. Гейл все крепче и крепче сжимала его плечи, ногти ее впились в кожу. Он в буквальном смысле слова кончил ее, выписав потрясающую медленную восьмерку. Она задрожала в судороге чистейшего наслаждения, когда третий за эту ночь оргазм, подобный приливной волне, прогремел сквозь каждую клетку ее тела.

— Боже… — прошептала она. — Это… это… — и в следующую секунду она уже ничего не могла больше сказать, потому что по всему ее телу разлилась слабость усталости, и она почувствовала себя сорванной с ветки, осенним листком, который порывом ветра занесен в эту постель.

Секунду спустя рядом с ней опустился на простыни Джек Кидд и заключил Гейл в крепкие объятия своих сильных худощавых рук. Гейл уткнулась носом ему в грудь, пододвинулась поближе, как это она всегда делала после того, как их занятие любовью пройдет свой пик. Теплые жесткие волосы щекотали ей нос.

• Предыдущая
• 9/139
• Следующая