Месть богини - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 27
- Предыдущая
- 27/102
- Следующая
А маленькая Джейли, свернувшись клубочком у себя на кровати в комнате, которую делила еще с тремя горничными, рыдала в голос от злости и обиды. Но она была упрямой девушкой. А потому, всласть наревевшись, Джейли с ненавистью посмотрела на мешок с деньгами, который ей вручили в казначействе, и, решительно отсыпав половину, пошла в храм Эндирии — сестры бога Эндира.
В дворцовом храме не было ни души. Все веселились на балу. Положив пятьдесят монет в ящичек для пожертвований и еще на пятьдесят отсчитав себе лучших свечей в незапертой культовой лавке, девушка приступила к делу. Вскоре в храме стало светло и тесно от двух тысяч трехсот пятидесяти пяти свечей, но для маленькой Джейли местечко нашлось. Она молилась великой богине о том, чтобы восторжествовала справедливость, чтобы принц полюбил ее и женился на ней. Женщина всегда договорится с женщиной. Две тысячи триста пятьдесят пять свечей ярко вспыхнули и сгорели дотла. То был знак, что богиня Эндирия услышала молитву. Романтичной богине очень не понравился прозаичный конец истории, который надумали учинить Энди с сыночком. И она тихонько наложила на принца собственное божественное проклятие. А вот каков был результат…
Все еще шмыгая носом, успокоенная Джейли отправилась спать. А знать веселилась на балу. Вскоре виновник торжества присмотрел себе одну очаровательную баронессочку и потихоньку, но не особенно стесняясь — двухсотлетний сон напрочь лишил принца юношеской стыдливости, — увлек ее в комнату рядом с бальным залом. Прелюдия прошла на редкость успешно. А потом раздался пронзительный женский визг. Нервный Энди, сшибая всех и вся на своем пути, ринулся к эпицентру визга. Даниэль спал. Из перепуганной баронессы, которую король уже совсем было собрался казнить от греха подальше, удалось вытрясти сведения о том, что юноша заснул в самый решающий момент и никак не будился. Разбудить его способом, найденным изобретательной Джейли, пробовали все двести пятьдесят девять придворных дам, присутствовавших на празднике. Безрезультатно! А в довершение ко всему прямо в воздухе появилась надпись, сделанная аккуратными синенькими буквами:
«Разбудить принца сможет лишь та, что будила его однажды. И лишь с ней одной не заснет он. Да будет так вовеки».
Затем надпись полыхнула алым огнем, и из него сложился цветок тюльпана на золотой ножке — символ богини Эндирии.
Мысленно проклиная всех богов, что вмешиваются в судьбы людей, король велел разыскать служанку Джейли. Но та напрочь отказалась будить принца по прежней таксе — двести серебряных монет за сеанс. Угроза отрубить ей голову не подействовала.
«Рубите, — совершенно спокойно согласилась наглая девица. — Только кто будет будить вашего принца?»
Не помогли и пытки мышами.
После двух с половиной часов оживленного торга Джейли и его величество сошлись на титуле герцогини, ста тысячах серебром годового дохода и помолвке с Даниэлем через месяц. После этого юноша был разбужен. Разумеется, оставшиеся сто серебряных монет счастливая девушка тут же пожертвовала богине.
Через три месяца состоялась свадьба. За это время Джейли успела вдоволь помучить несчастного принца, который, испытав судьбу пять раз, больше ни в коем случае не желал засыпать. Кроме того, Даниэль успел основательно влюбиться в собственную упрямую невесту, которая, вспомнив о правилах приличия, твердо сказала ему: «Только после свадьбы!»
Принц слонялся по дворцу из угла в угол, вздыхал, тосковал, писал стихи и терпел. Ведь будущая жена оставалась единственной женщиной на свете, с которой он мог «общаться», не рискуя заснуть. Король пытался было молиться своему тезке Эндиру, прося смилостивиться над сыном, но все его прошения в небесную канцелярию остались без ответа. Даже ради своего тезки бог не хотел портить отношения с сестрой. Женщины, они такие — если что втемяшится в голову — не переубедишь.
Вот и подходит к концу моя сказка. Как заведено, Даниэль и Джейли поженились. И жили достаточно счастливо. Во всяком случае, без скандалов, потому что королева всегда знала, чем пригрозить мужу. Она нарожала ему кучу ребятишек, а Энди, став дедом, окончательно простил невестку.
А теперь мораль: никогда не переходите дорогу колдуньям, молитесь нужным богам, не спорьте с женщинами — они ведь все равно все сделают по-своему — и будете счастливы.
Закончив рассказ, Джей потянулся за новой кружкой пива и промочил горло, наслаждаясь бурными аплодисментами. А Элия, не теряя времени даром, вновь пустила по таверне вихрик для сбора монеток, который, ловко лавируя в толпе, собирал дань с благодарных слушателей. Бедному магическому созданию пришлось изрядно потрудиться — все столики в трактире были заняты, и люди не только сидели, но и стояли, прислонясь к стенам. Привлеченные удивительной историей Джея, они были готовы слушать замечательного сказителя даже стоя.
Ловко ссыпая все непрекращающийся поток монеток в мешок под столом, принцесса удовлетворенно улыбалась. Они с братом имели успех, судя по мелодичному звону меди, золота и даже серебра.
— Ну как, господин менестрель, вам понравилось? — между делом поинтересовалась богиня у Эверетта.
— Да, только очень необычно… — помешкав, сконфуженно ответил юноша.
— Что вас удивило? — На лице девушки появилось выражение вежливой заинтересованности. — Вы ведь поете при дворе наместника, наверное, и не такое видали. Куда уж нам, нищим сказителям.
— Очень странное содержание… э-э-э… нестандартное, — кое-как смог выразить свою мысль Эверетт.
— Поясните? — В голосе Элии по-прежнему был лишь доброжелательный интерес.
— Ну обычно в сказках заколдовывают принцесс… — совсем смешался юноша.
— Но это же скучно — слушать о том, как из сказки в сказку различные напасти обрушиваются на несчастных девушек, — рассмеялась богиня.
— Я имел в виду, что обычно сказки более скромные… — наконец смог сформулировать «претензию» менестрель.
Девушка улыбнулась:
— Просто вы живете в другой среде, Эверетт. Среди знатных лордов пошлость стала завуалированной, о ней не говорят в открытую, а лишь намекают. Мы же выступаем там, где люди предпочитают называть все своими именами. В лучшем случае недоговаривая до конца. Им так нравится, и за это они платят. А деньги нужны для того, чтобы жить. Но чтобы скабрезность не стала противной, мы смешиваем ее с юмором. То, над чем можно от души посмеяться, не вызовет отвращения.
— Понятно, но я никогда раньше не слышал скабрезных сказок, — виновато признался менестрель.
— Возможно, больше и не услышите. Вы ведь, как я погляжу, нечастый посетитель подобных заведений, — заметила принцесса.
— Кажется, я многое теряю, — вконец смешавшись, пробормотал Эверетт и потупился.
— Видимо, да. Ибо странно, что юноша вашего возраста считает сказку Джея пошловатой, — согласилась девушка.
— А что, бывает еще хуже? — Глаза менестреля изумленно распахнулись.
— Конечно, — мимолетно улыбнулась Элиа.
Эверетт замолк, теряясь в догадках о том, что может быть более неприличным.
Решив, что процесс благотворительного просвещения на сегодня пока лучше закончить, принцесса перевела разговор на менее смущающую тему. К тому же к столику наконец смог пробиться Джей и плюхнулся на стул, который сестра заботливо сберегла для него, охраняя от многочисленных покушений публики.
— Эверетт, друг мой, если вы позволите так называть вас, — девушка взмахнула ресницами, и юноша поспешно кивнул, — вы знаете, сегодня брат рассказал мне о каком-то чудном шествии, которое видел на улице. Жрецы этого… э-э-э… храма Судьбы. Мне бы хотелось на него посмотреть. И на ту чудесную плиту. Но вот беда, мы совсем не знаем города и почти не знаем ваших обычаев. Не могли бы вы стать нашим проводником к этому загадочному месту? А то вдруг мы заблудимся или случайно оскорбим кого-нибудь неподобающими вопросами.
— Конечно, с удовольствием! — расцвел менестрель.
Джей, отбивавшийся от усердно наседавших возбужденных поклонников, требующих продолжения и жаждавших угостить сказителя выпивкой, а также кучки хозяев соседних трактиров и нескольких дворян, стремящихся заполучить потрясающего сказителя, не успел вставить в их разговор ни слова. Сжалившись над братом, который вертелся как уж на сковородке, чтобы избежать прямых отказов и в то же время не дать категоричного согласия (сказители теперь весьма рассчитывали на скорейшее приглашение ко двору наместника), принцесса с энтузиазмом предложила:
- Предыдущая
- 27/102
- Следующая
