Большая книга ужасов – 52 (сборник) - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая

Васька у меня в ладони будто похолодел, хотя в кухне была жарища. Я тоже почувствовал какой-то странный холодок внутри. Ком в горле, который не оставлял меня все эти недели, будто стал больше… Глупости! Надо покончить с этим одним махом: раз!..

Быстро, чтобы не передумать, я выдернул Ваську из-под майки и швырнул Твари. Она ловко поймала зубами и радостно закрутила башкой: добилась, чего хотела, сбылась мечта идиота! Так бы мои мечты сбывались…

Я смотрел, как щенячьи молочные клыки-иголочки крошат сухую глину в муку, и физически чувствовал кукольную боль. В мой собственный бок будто впивались невидимые челюсти, и дышать опять стало трудно. Тварь шваркнула куклу на пол, и у меня в ушах загудело, как от удара по голове. Боль была несильной, такой, будто на тренировке, где удары принято лишь обозначать. Чтобы ощутить в полную силу все, что делала с Васькой Тварь, мне понадобился бы нож или кастет и парочка гопников. Но кое-что я все-таки чувствовал.

– Дай сюда! – Я отобрал у Твари Ваську и заметил, что руки у меня трясутся. Кит покрутил мне у виска и уставился в газету с некрологом, будто раньше не читал. Мне было плевать. Я дышал на глиняную куклу, разогревая материал и заглаживая-замазывая раны. Бок, там, где у меня ребра, был вообще разодран, и на затылке такая вмятина… Может, все-таки пронесет? Господи, пусть пронесет, спасали же меня прежде те, кого Ты прибрал. От бо?льших повреждений спасали. В конце концов, ведьма же умерла, почему тогда… Кит зашебуршил газетой. Я поднял голову и увидел дату.

– Погоди! Это ведь не сегодняшняя?

– Ну да, вчерашний номер. Умерла она позавчера, а что?

А все. Я убрал куклу под майку, как было (Господи, пусть в этот раз пронесет!). Плечо, покусанное вороной, еще болело. Слишком болело, чтобы поверить в чудо.

– А то. Иди ты знаешь куда, Кит, со своими игрушками!

Он еще что-то говорил про то, что я придурок и окончательно сбрендил после больницы. Что никакой магии вообще не бывает, а я себе все придумываю, и неизвестно, откуда у меня этот кусок глины.

– Ты бы лучше повнимательнее за ним следил, – говорю, – когда тебе его на сутки доверили. Может, я бы и меньше сбрендил тогда.

Но Кит меня не слушал, он бесился:

– Где ты ее вообще взял?!

– Рыжий принес. При тебе, между прочим.

– Не знаю я никакого Рыжего. Ты правда свихнулся с этим куском глины…

В общем, я его выгнал. Газету оставил себе, потому что не верил ни Киту, ни глазам своим, мне надо было видеть эту газету. Игрушку Кит оставил нарочно, чтобы я хоть на что-то отвлекся. Я сперва и думать о ней не хотел, мне и так было, о чем подумать. А потом как-то успокоился, забаррикадировал дверь креслом, зарядил диск…

Герой игры носился по катакомбам, мочил врагов, искал клады. Я давил на клавиши и думал, что вот она, долгожданная свобода, а я сижу, как дурак, и не могу решиться. Не выдержав, щелкнул Ваську по лбу и через полминуты сам приложился лбом о подставку для клавы, когда полез под стол за упавшим телефоном. Может, совпадение? А кто его теперь-то знает, совпадение или нет? Кто его вообще знает, почему так и спасет ли меня смерть злодея, как бывает в сказках? Когда Рыжий настаивал на том, чтобы Ваську закопать, я ему не верил. Не верил, что иначе будет хуже.

Вечером родители ушли в гости. Звали с собой, но куда я с Васькой-то? Одного тоже не оставишь – дома Тварь. Я так и сидел у себя, забаррикадировавшись верным креслом, и долбился в игрушку, оставленную Китом. Мать сказала их рано не ждать, и я предвкушал полночи компьютерной игры. Если, конечно, не усну.

Часов в одиннадцать раздался звонок. Отец из гостей просил занести ему диск с каким-то фильмом. Я бы ни за что не пошел, но разве от него отвертишься! «Тут, – говорит, – две автобусных остановки всего. Заодно с собачкой выйдешь. Не гулял еще небось?» Возразить было нечего: с собачкой я, и правда, еще не гулял.

Ваську я оставил на шкафу. Памятуя об утреннем происшествии, десять раз перепроверил, закрыты ли окна-двери, даже подергал вентиляционную решетку на кухне: вдруг у нас крысы водятся! Я уже предполагал самое невероятное, дальше только вторжение инопланетян. Лучше перебдеть. С утра вот не подумал о вороне и был наказан.

Тварь радостно скакала вокруг меня и рвала поводок в разные стороны. Две автобусные остановки мы прошли очень быстро, я все-таки боялся, что Васька дома один, и поэтому спешил. Отец сам открыл мне дверь. Вышел на лестницу, увлекая за собой еще пяток веселых гостей. Начался обычный спектакль: «Это мой сын, это мой пес!» – «Надо же, как вымахал» (от незнакомых людей); «Как в школе дела?» (летом-то!). Потом, наконец, вышел хозяин и стал приглашать нас с Тварью войти. Я решил, что пора сматываться: быстренько вручил отцу диск (он, похоже, успел забыть, зачем меня звал) и сбежал, соврав, что уроков много. Кажется, мне поверили.

Обратно я летел еще быстрее, даже Тварь еле поспевала. За горло держал непонятный страх. Честно говоря, он меня и не отпускал последний месяц, но в тот раз был сильнее, чем обычно. Я просто знал: случится что-то плохое. И оно случилось. Я смотрел под ноги и по сторонам, обходил далеко все компании, какие встречались, даже лужи зачем-то обходил.

Они буквально вынырнули из-под земли. В метре, нет, в шаге от моего подъезда. Я уже ключи достал, когда меня тронули за плечо.

– Куда спешим? – Трое. Лет на пять старше меня, а рожи такие, что и днем лучше обойти. Один держал меня за плечо, крепко, но не сильно. У двоих руки были в карманах. Интересно, что там у них? Ножи или кастеты? Хотя какая разница, эти и ручками поколотят, мало не покажется.

– Домой. Собачка не в настроении гулять. Опять на прохожих бросается.

Они заржали, и я их понял: врать надо красивее. Тварь, ошалев от такого количества новых товарищей по играм, скакала на кривых ногах и пыталась лизнуть каждого в лоб, не ниже. Я ее, конечно, удерживал, но такого восторга на собачьей морде не могла скрыть даже темнота.

– Телефончик дай позвонить. Очень надо.

Я думал, это анекдот такой. А нет, они и правда промышляют телефончиками. Я бы и дал, ученый, даже карманы ощупал автоматически. Да только телефона у меня с собой не было.

– Не взял. Забыл.

– Ночью пошел гулять, а телефон забыл? А если найду?

И вот тут я сделал глупость: вместо того, чтобы развернуться и бежать, открыл бипером дверь подъезда. Резкое движение спровоцировало ответку, и что-то царапнуло меня по ребру. Я даже успел проскочить в подъезд. Дернул дверь на себя, понадеявшись, что они не успеют протиснуться за мной.

…А потом я ударился затылком об пол, получил в челюсть, и перед глазами опять забегали цветные пятна. Три тени молча шманали мои карманы, а я радовался, что не взял с собой Ваську. Его бы они разбили или сломали просто для того, чтобы разбить или сломать. Тварь повизгивала и скакала по мне, кажется, все еще норовя лизнуть кого-нибудь из этих придурков. На прощание меня ткнули в ребра ножом, и я, наконец, отключился.

Лес как будто уснул: не шумели деревья на ветру, даже ветки под ногами не хрустели. Сапоги чавкали по невидимой грязи, под лучом Китова фонарика я видел метра на два впереди – и все. Тварь носилась по кустам в дурацкой жилетке со светоотражающими полосками. Жилетку я позаимствовал из отцовского багажника.

– Ты сам виноват, – авторитетно заявил Кит, втыкая в землю ржавую саперскую лопатку. – Учи ее, чтобы тебя охраняла. А то что за собака получается?

– Жалко… Маленькая еще.

– Как ее зовут-то?

– Не знаю. Надо у матери спросить.

На самом деле, мать мне, конечно, говорила, как зовут Тварь, да и сама при мне, наверное, звала ее тысячу раз, просто я не запомнил. Для меня это была Тварь.

– Ну вот тебе нужник, наслаждайся. – Кит почтительно отстранился от выкопанной ямки. – Заклинание читать будешь?

• Предыдущая
• 23/48
• Следующая