Большая книга ужасов – 52 (сборник) - Некрасова Мария Евгеньевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая

Влад только что это понял и даже замолчал от такого открытия, как раз на интересом месте, когда математичка – пособник террористов обвиняла в поджоге его…

Но ребятам, кажется, уже наскучил его рассказ.

– Ну ты даешь! – делано восхитился Толстый. – А у нас на экзамене вчера…

– Идет, – глухо перебил Пашка, и все уставились куда-то за Владькину спину.

Из подъезда не спеша выходил Алик. Он был явно при параде: в чистой одежде, бритый и трезвый. Влад в очередной раз удивился, как все-таки Алики и Ленчики похожи между собой. Как будто поджигатель неваляшек специально отмахал сто километров, чтобы и в Москве без него не скучали. Или наоборот? Алика-то он знает дольше. Сколько лет самому Алику, никто понятия не имел, он был таким всегда. Как будто старшеклассника законсервировали, вон, все волосы масляные.

С Аликом старались не связываться не только из брезгливости. Говорят, у него есть знакомые бандиты, да и сам он на руку нечист. Он нигде не работает, значит, точно имеет проблемы с законом, а иначе на что он живет? Говорят, он даже сидел, да много чего про него говорят. Достаточно, чтобы не связываться. А Колян, балбесина, ткнул в спину Влада и сказал:

– Пошли.

– С ума сошел? – Это Влад говорил, уже плетясь за ребятами в сторону Алика. Что они задумали? Перегрелись, что ли?

– А говорил знаешь, что у Пашки стряслось. – Санек посмотрел на него так подозрительно, как будто Влад виноват в пропаже овчарки.

– Собака-то при чем?

– Да не собака!.. Ты же спортсмен? – Санек говорил, как будто берет на слабо, хотя было видно, что сам боится.

– Скажи хоть зачем?

Но времени на объяснения уже не было. Ребята технично преградили дорогу Алику, Пашка-нытик вяло ударил его первым вместо «здрасьте». Ну если уж Пашка…

Дальше надо было не рассуждать, а бить. Алик – мастер отмахиваться, и Пашка уже кувырнулся через низкую оградку подоконного садика. Через секунду за ним полетел Толстый. Колян повис у Алика на руке, Влад вцепился в другую: захват, контроль, подшаг… Дальше Алик должен был аккуратно лечь на землю, но ему мешал повисший на руке Колян.

Алик просто выл от боли и отмахивался ногами от Санька, который норовил засветить ему в челюсть. Влад сильнее вцепился в кисть, надавил на локоть: падай, или перелом! Но Колян упасть не давал. Алик взвыл, достал, наконец, ногой Санька, но тут подоспели Пашка и Толстый. Пашка сделал подсечку, и Алик, наконец, рухнул на землю (Владу показалось, что он слышит вздох облегчения). Толстый двинул поверженного по коленке и без церемоний принялся обшаривать его карманы.

– Если пропил – убьем, – пообещал Колян, а Толстый вытащил из Аликова кармана Пашкин телефон. Так вот оно что! И когда подрезать успел, Пашка не жаловался. Ну теперь-то все в порядке!

Влад выпустил захват (кажется, он все-таки сломал Алику руку). Поверженный встал, зыркнул на него:

– Пожалеешь! – И ухромал в свой подъезд. Прежде чем за ним захлопнулась дверь, Влад заметил еще кое-что и сам себе не поверил.

Алик двоился перед глазами.

– Как тебя угораздило-то? – спросил он то ли Пашку, то ли сам себя. Некстати вспомнил заметочку «Школьника убили за телефон» и подумал, что этой ночью гостей прибавится. Надо же: раньше двоились только женщины. Так вот что за парень точил топор в зеркале! Ох…

– Да вчера! Подкараулил меня вечером одного и… – Пашка махнул рукой. – Хорошо хоть продать не успел.

– Обращайся, если что, – сказал Колян, не дожидаясь «спасибо». Тут и Толстый очнулся, со своим: «Вы видели, как я его?» – в общем, до обеда ребятам было что обсудить.

А потом все разошлись, кроме Пашки, конечно. Этот наивный так и остался караулить свою овчарку. Толстый пошел обыскивать дворы, Коля и Санек обещали присоединиться вечером и сбежали на свою тренировку.

Влад еще разок зашел к Невидимому другу, постучал в уже запертую дверь. Значит, он был дома? И записку видел? Ну тогда позовет, как появится. А пока – домой. Бабки сегодня нет, значит, можно спокойно пережить утро и приготовиться к ночи.

Мать была дома. Она возилась в кухне и, когда Влад вошел, глянула на него специальным виноватым взглядом, заготовленным для бабки. Да еще и оправдываться начала:

– Меня пораньше отпустили. Высокое начальство в отпуске, вот завотделом и устроил нам праздник непослушания.

Влад пожал плечами «мне-то что?» и уже собрался к себе, но тут из комнаты вышла Лиза. Сперва, в полумраке прихожей Влад не разобрал толком, что у нее с лицом. Но потом Лиза прошла в кухню и села прямо напротив окна, как будто специально, чтобы Влад мог рассмотреть.

Лицо было жуткое. Красное и раздутое, как будто Лиза весь день провела в солярии, но ей показалось мало и захотелось заглянуть еще на пасеку.

«Ожог, – отметил про себя Влад. – Здравствуй, Черный монах».

Мать брякала чашками где-то у раковины, как ни в чем не бывало. Влад сел за стол напротив Лизы и уставился на нее, как следователь на допросе. Спрашивать: «Чем вам бабка насолила?» – он все-таки постеснялся. Лиза первая заговорила:

– Ты только бабушке не говори, что мать рано с работы пришла. Ты ж ее знаешь!

Влад кивнул и продолжал молча пялиться на Лизино лицо. Конечно, Поезд «Сапсан» – тот еще подарочек, но никаким Лизам…

– Мне просто за нее обидно, – сказала Лиза, непонятно о чем. – Взрослая тетка, а мамочку боится…

– А уж мне-то как за себя обидно! – Мать шумно поставила чашки на стол. – Но это мой крест…

– Это наш Поезд «Сапсан», – хрюкнул Влад и захрустел конфетами с каким-то странным облегчением.

– Ты не бойся теть-Лизу, она в солярии пересидела. – Мать сменила тему, наверное, чтобы Лизу осадить, но та не обиделась, а только виновато пожала плечами:

– Хотела встретить лето во всеоружии.

…И волосы надо лбом у нее были сожжены. В солярии так не обгорают.

Влад быстренько допил чай и пошел было к себе подумать, но в прихожей ждал сюрприз. Нет, не бабка. Зеркало! Отражения ведьм никуда не исчезли. Те же люди-муравьи. Шумы и запахи, ночь прошла, они остались. И Влад опять увидел Алика.

Только теперь Алик стоял на перилах, лестничных или балконных, и раз за разом, как на анимированной картинке, сбрасывал оттуда огромный мешок. Мешок шевелился и орал слишком знакомым голосом, чтобы не догадаться, кто внутри.

Алику показалось мало, и он возник в другом углу зеркала. Тот, второй Алик был одет в перепачканный кровью фартук мясника и недвусмыслено помахивал топором. Третий Алик… Да, еще был третий, четвертый и пятый. Как будто Алик-настоящий просто сидит дома и придумывает Владу казнь, а зеркало все показывает. Ну нельзя же все это проделать с одним человеком…

– Можно, – шепнуло зеркало. И ведьмы наперебой стали помигивать Владу, казалось, что сейчас они спрыгнут в прихожую и мало уже не покажется.

«Надо поговорить с этим в окне», – подумал Влад и опять побежал во двор. Пашка еще сидел в своей беседке. Влад проскочил мимо и битый час колотил в запертую дверь: ну не мог же этот в окне просто уйти, когда он так нужен! Влад пытался вспомнить: может, его как-то вызвать можно? Ну что, например, он делал, о чем думал последний раз, перед тем как Невидимый друг его позвал? Ну должен же быть способ!

Вышла соседка, сказала: «Чего стучишь?» – и Владу пришлось топать домой.

Весь день, до самого вечера он бегал к окну смотреть, не пришел ли Невидимый друг. Лиза подозрительно поглядывала, но ничего не говорила.

Бабка читала долго, иногда косясь на Влада (чего не спишь?) Приходилось притворяться. Он уже почти уснул, когда в прихожей послышался стук.

Влад открыл глаза. Бабка храпела, в доме напротив погасли все окна, и даже фонарь во дворе не горел. В дверь стучали. Кто же это в такое время? Ночные гости проходят сквозь стены, что им какая-то дверь? Неужели Невидимый друг о нем вспомнил?! Влад вскочил, прокрался в прихожую, глянул в глазок.

• Предыдущая
• 42/48
• Следующая