Огненный путь Саламандры - Никитина Елена Викторовна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/91
• Следующая

Ведьма смерила нас насмешливым взглядом и резко вскинула руку. Я даже присела от неожиданности. Кто знает, что готово сорваться с ее пальцев, ведьма все-таки. Но ничего ужасного не произошло, молнии не полетели в разные стороны, деревья не попадали, небеса не разверзлись. Напротив, на руку отшельницы села маленькая пичужка и что-то очень возбужденно зачирикала. Ведьма покивала с умным видом и отпустила птичку восвояси, просто подкинув вверх.

— Если амулет того, кто дал его вам, действительно у вас был, его найдут, и очень скоро, — обратилась она к нам, — а сейчас — проходите. И ничего не бойтесь. Пока.

Высокие резные ворота, которых, я могу поклясться, тут только что не было, вдруг распахнулись сами собой, открывая нам путь в святая святых ведьмы-отшельницы. Мы с опаской ступили внутрь. Ворота тут же со зловещим скрипом захлопнулись за нашими спинами.

Не знаю, каким на самом деле должен быть дом настоящей ведьмы — покореженным, покосившимся и готовым рассыпаться от малейшего дуновения? — но этот выглядел вполне надежным и добротным, в окошках слабо горел свет, и нападать на нас из недр этого магического убежища никто не торопился. Не знаю, чего именно нам предложено было временно не бояться, но я пока ничего вообще толком не видела, темень была, хоть глаз выколи. Может, оно и к лучшему. Пусть всякие страшилища, если они тут есть, посидят тихонечко в сторонке, мы же мирные путники, нас обижать не за что.

В доме было достаточно светло, в очаге весело потрескивал огонь, на котором готовилось что-то громко булькающее и довольно аппетитно пахнущее. Я еле удержалась, чтобы не шмыгнуть в пламя. Мало того что со сменой ипостаси у меня в последнее время стали возникать вполне серьезные проблемы (она давалась мне с большим трудом, причем в обоих состояниях), так еще и возможности нежиться в пламени почти не представлялось. Я осторожно покосилась на змееглазую причину всех моих злоключений — не заметил ли алчного блеска в моих глазах — и подавила горестный вздох.

А вот Мираб тут же сунул в котелок свой любопытный нос, за что получил от хозяйки по длинному уху.

— Если не знаешь, с чем имеешь дело, лучше оставь свое любопытство при себе, иначе оно оставит что-нибудь нелицеприятное на твоей очаровательной мордашке, — отчитала ведьма мальчишку.

— А что там? — потирая пострадавшее ухо, не удержался от очередного вопроса Мираб.

— Зелье для наведения бородавок.

Эльфыреныша от очага как ветром сдуло. Он привычно шмыгнул мне за спину и уже оттуда недовольно проворчал:

— И зачем оно только надо?

— От излишнего любопытства, — хмыкнул Полоз, устраиваясь на стуле подальше от всяких подозрительных скляночек и пучков травы. Я же скромно присела на краешек лавки, Мираб притулился рядышком.

На улице что-то подозрительно заскреблось и зашебуршало. Ведьма распахнула окно, и на подоконник запрыгнула маленькая белка. Быстро-быстро застрекотав, зверек положил в протянутую ладонь какой-то предмет и ускользнул в темноту.

— Вот теперь можно и поговорить, — удовлетворенно кивнула нам ведьма, внимательно рассмотрев (только что на зуб не попробовав) принесенный амулет. — Какая помощь вам требуется? Надеюсь, вы не притащились сюда из-за какого-нибудь пустяка?

Хотела бы я посмотреть на этого ненормального, который захочет из-за ерунды по болотам шляться да через всякие опасные для жизни ловушки проскальзывать. Хотя люди (и не только) разные бывают…

Я вкратце изложила суть дела. Ведьма слушала не перебивая, лишь изредка кивала головой, то ли мне, то ли своим собственным мыслям, но, пока я не закончила рассказ, не произнесла ни слова. Да и потом слишком долго молчала, прикрыв глаза. Я даже заподозрила — не уснула ли, из меня рассказчик еще тот.

— Ты уверена, что хочешь использовать амулет ради чужого человека? — очень тихо, но мы втроем даже вздрогнули, спросила Алессандра. Ее голос звучал глухо, хотя внешне ведьма ничем не выдала своего душевного состояния.

— Уверена. — Вопрос меня несколько удивил.

— А вдруг скоро тебе самой очень понадобится помощь?

— Ну понадобится и понадобится. — Я равнодушно пожала плечами. — Значит, не судьба…

— Хорошо. — Ведьма открыла глаза и уставилась на меня так, что я невольно поежилась. — Это твой выбор. Я подумаю, что можно сделать. А сейчас ложитесь-ка вы спать, утро вечера мудренее.

Но уснуть мне не удалось, несмотря на страшную усталость. Я ворочалась на довольно мягкой перине, словно она была набита сухим горохом, в голову лезла всевозможная муть, а сна не было ни в одном глазу. На топчане у двери уже давно без зазрения совести дрых Полоз, на широкой лавке сладко сопел Мираб. Ему, как самому мелкому и дотошному, уступили тепленькое местечко на печке, но он с галантностью истинного кавалера уступил его мне. Не то чтобы я жуткая неженка, привыкла уже за последнее время спать и не в таких комфортабельных условиях, но тут, как нарочно, бессонница заявила о своих правах на меня. Количество пересчитанных на сон грядущий баранов уже давно не поддавалось никакому исчислению, а я не впадала даже в легкую дрему. Бока начали немилосердно ныть.

Когда лежать стало совсем невмоготу, я встала и осторожно спустилась вниз. Половица под ногой жалобно скрипнула, будто возмущаясь моими ночными похождениями. Я строго на нее шикнула и сделала несколько неуверенных шагов в сторону соседней комнаты, из-под двери которой пробивался слабый свет. Прислушалась. За дверью было тихо, но в том, что Алессандра не спит, у меня не было ни малейшего сомнения.

— Заходи уже, что стоишь как бедная родственница, — тихо позвала ведьма, и дверь медленно отворилась сама собой. — Если кому-то не спится, это значит, что либо воздух слишком свежий, либо совесть нечиста.

— Да вот… я… что-то… как-то… бодрит ваш воздух… — промямлила я, с опаской входя в небольшую комнатушку, больше похожую на лабораторию какого-нибудь алхимика. Все было заставлено баночками, пузыречками, странными инструментами, смахивающими на пыточные (одни щипцы с зазубренными клешнями чего стоили), и плошками самых разных размеров и форм. Повсюду, где только возможно, висели пучки трав. На странности, очень сильно напоминающие мышиные хвостики, крылья летучих мышей и засушенные черепа разной живности, возможно совсем недавно бегающей, прыгающей или летающей, я старалась даже не смотреть. На небольшом очаге посреди комнаты в котелке что-то булькало, распространяя неприятный сладковато-приторный запах. Я невольно сморщилась и чихнула. Странно, в горнице, где почивала наша неразлучная троица, воздух был абсолютно свежий.

— Что встала? Проходи уже, раз вошла, Саламандра, — невесело усмехнулась ведьма, помешивая в котелке варево и одновременно добавляя туда щепотку какого-то мерзко-желтого порошочка, отчего зелье забурлило еще больше, и по комнате распространился совсем уж удушливый смрад.

— Откуда вы знаете, кто я такая? — осторожно спросила я, стараясь дышать через раз и прилагая максимум усилий, чтобы не задохнуться. Однако на закрытую дверь все равно воровато обернулась. Еще не хватало, чтобы в самый неподходящий момент проснулся тот, кому эти слова слышать совершенно не полагается. — Да и про друзей моих тоже?

— Девочка, я не первый день замужем, — гордо отрезала ведьма, на которую, казалось, вонь совершенно не действовала. — Поэтому и живу одна.

— А что еще… кхе… вы знаете? — решила не отставать я. Даже не из праздного интереса, меня пугала способность ведьмы вот так, с ходу, безошибочно определить истинную сущность каждого из нас. Если есть одна, значит, найдутся и другие такие умельцы, а мне бы совершенно не хотелось с ними встречаться в обозримом будущем.

— Не волнуйся, я прекрасно поняла, что ты хочешь остаться неузнанной, особенно для твоих, как ты их называешь… «друзей», — понимающе хмыкнула Алессандра, не отрываясь от своего вонючего занятия. — Сама разбирайся в той каше, которую заварила, лезть не стану. А что каша с комочками, тут уж не обессудь: что сварила, то и жуй.

• Предыдущая
• 42/91
• Следующая