Последнее желание - Сапковский Анджей - Страница 35
- Предыдущая
- 35/62
- Следующая
Чудовищная морда Йожа расплылась, затуманилась, начала терять очертания. Шипы и щетина, покачиваясь, превратились в черные, блестящие, вьющиеся волосы и курчавую бородку, обрамляющие бледное, угловатое мужское лицо, украшенное крупным носом.
– Что… – заикаясь, произнес Эйст Турсеах. – Кто это? Йож?
– Дани, – ласково сказала Паветта.
Калантэ, стиснув зубы, отвернулась.
– Заколдованный? – проворчал Эйст. – Но как…
– Пробило полночь, – сказал ведьмак. – Именно сейчас. Звон, который мы слышали раньше, был недоразумением и ошибкой… звонаря. Верно, Калантэ?
– Верно, верно, – простонал мужчина по имени Дани, ответив вместо королевы, которая, впрочем, и не собиралась отвечать. – Однако, может быть, кто-нибудь, вместо того чтобы болтать, пособит мне снять железяки и вызовет лекаря? Спятивший Раинфарн ткнул меня под ребро.
– К чему нам лекарь? – сказал Мышовур, вынимая прутик.
– Достаточно. – Калантэ выпрямилась, гордо подняв голову. – Довольно. Когда все кончится, я хочу видеть вас у себя в палатах. Всех, кто здесь стоит. Эйст, Паветта, Мышовур, Геральт и ты… Дани. Мышовур?
– Да, королева?
– А этот твой прутик… Я стукнулась спиной. И… окрестностями…
– Слушаюсь, королева.
– …заклятие, – продолжал Дани, потирая виски. – С рождения. Я так и не знаю, в чем была причина и кто это сделал. С полуночи до зари – нормальный человек, с зари… сами видели что. Акерспаарк, мой отец, хотел это скрыть. В Мехте люди суеверные, чародейства и заклятия в королевской семье могли бы роковым образом сказаться на династии. Со двора меня забрал один из отцовских рыцарей, воспитал, вдвоем мы бродили по миру, странствующий рыцарь с оруженосцем, потом, когда он погиб, я блуждал один. Уж и не помню, от кого-то услышал, что от порчи меня может освободить только ребенок-Неожиданность. Вскоре я встретил Регнера. Остальное вам известно.
– Об остальном мы знаем либо догадываемся, – кивнула Калантэ, – Особенно о том, что ты вскружил голову моей дочери. Паветта! И давно?
Принцесса опустила голову и подняла один палец.
– Ну извольте! Ах ты, маленькая колдунья. У меня под носом! Ну дай только узнать, кто впускал его ночью в замок! Ох, доберусь я до фрейлин, с которыми ты ходила собирать первоцветы! Первоцветы, черт побери! Ну и что мне теперь с вами делать?
– Калантэ… – начал Эйст.
– Не спеши, Турсеах. Я еще не кончила. Дани, все сильно усложнилось. Ты с Паветтой уже скоро год, так? И ничего. Это значит, что ты не у того отца выторговал обещание. Предназначение подшутило над тобой. Какая ирония, как говаривает Геральт из Ривии. Ведьмак.
– Чхал я на Предназначения, заклятия и иронии, – поморщился Дани. – Я люблю Паветту, она любит меня, только это имеет значение. Ты, королева, не можешь помешать нашему счастью.
– Могу, Дани, могу, и еще как, – усмехнулась Калантэ одной из своих безотказных улыбочек. – Но, к твоему счастью, не хочу. Есть у меня небольшой должок перед тобой, Дани. За что, сам знаешь. Я решительно хотела… Мне следовало бы просить у тебя прощения, но я этого страшно не люблю. Короче – отдаю тебе Паветту, и мы квиты. Паветта? Ты еще не передумала?
Принцесса отрицательно и горячо покачала головой.
– Благодарю, господа, благодарю, – улыбнулся Дани. – Ты мудрая и великодушная королева.
– Еще бы. И прекрасная.
– И прекрасная.
– Если хотите, можете оба остаться в Цинтре. Здешние люди не так суеверны, как жители Мехта, и быстро привыкнут. Впрочем, даже в обличье Йожа ты был весьма симпатичен. Только вот на трон ты пока рассчитывать не можешь. Я собираюсь еще немного покороле… нет, поцарствовать рядом с новым королем Цинтры. Благородный Эйст Турсеах из Скеллиге сделал мне некое предложение.
– Калантэ…
– Да, Эйст, я согласна. Мне еще никогда не доводилось слышать любовного признания, лежа на полу, среди обломков собственного трона, но… Как бы ты сказал, Дани? Только это имеет значение, и пусть никто не встанет на пути к моему счастью, искренне советую. А вы что так глазеете? Я не такая старая, как можно подумать, глядя на мою почти замужнюю дочурку.
– Ох уж эта нынешняя молодежь, – проворчал Мышовур. – Яблочко от яблоньки…
– Что ты там бормочешь, колдун?
– Ничего, государыня.
– Ну и славно. Кстати, Мышовур, у меня есть предложение. Паветте понадобится учитель. Ей следует знать, как обращаться со своим особым даром. Я люблю свой замок и хотела бы, чтобы он стоял как стоит. При следующем приступе истерии моей до чертиков способной доченьки он может развалиться на куски. Твой ответ, друид?
– Почту за честь.
– Мне кажется, – королева глянула в окно, – светает. Пора…
Она резко повернулась туда, где Паветта и Дани о чем-то шептались, держась за руки и чуть не соприкасаясь лбами.
– Дани!
– Да, королева?
– Ты слышишь? Светает! Уже светло! А ты…
Геральт взглянул на Мышовура, Мышовур на Геральта, и оба рассмеялись.
– Что это вас так рассмешило, волшебники? Разве не видите…
– Видим, видим, – заверил Геральт.
– Мы ждали, пока ты сама увидишь, – хмыкнул Мышовур. – Меня интересовало, когда ты сообразишь.
– Что?
– Ты сняла заклятие. Ты его сняла, – сказал ведьмак. – В тот момент, когда произнесла: «Отдаю тебе Паветту», исполнилось Предначертание.
– Это уж точно, – подтвердил друид.
– О боги, – медленно проговорил Дани. – Наконец-то. Черт побери, я думал, буду больше радоваться, думал, заиграют боевые трубы или что-нибудь похожее… Привычка. Королева! Благодарю тебя. Паветта, ты слышишь?
– Угу, – сказала принцесса, не поднимая глаз.
– Таким образом, – вздохнула Калантэ, устало глядя на Геральта, – все хорошо кончается. Ведь верно, ведьмак? Заклятие снято, надвигаются две свадьбы, ремонт тронной залы займет примерно месяц, четверо убитых, бесчисленное множество раненых, Раинфарн из Аттре еле дышит. Радуйся! Знаешь ли, ведьмак, был момент, когда я собиралась приказать тебе…
– Знаю.
– А теперь я должна воздать тебе… должное. Господи, какая тавтология, или как там ее… Я требовала результата, и вот он – результат. Цинтра заключает союз со Скеллиге. Моя дочь удачно выходит замуж. Мне только что подумалось, что все и без того окончилось бы успешно в соответствии с Предназначением, даже если б я не пригласила тебя на пир и не посадила рядом с собой. Но я ошибалась. Предназначение мог свести на нет кинжал Раинфарна. А Раинфарна сдержал меч в руке ведьмака. Ты честно отработал свое. Остался лишь вопрос цены. Говори, чего ты желаешь?
– Минуточку, – сказал Дани, ощупывая перебинтованный бок. – Вопрос цены, говоришь? Должник – я, и мне следует…
– Не прерывай меня, зять, – прищурилась Калантэ, – Твоя теща не терпит, когда ее прерывают. Запомни! И знай, никакой ты не должник. Так уж получилось, что ты был чем-то вроде предмета сделки, которую заключили мы с Геральтом из Ривии. Я сказала, мы квиты, и не вижу смысла бесконечно просить у тебя прощения. Но договор наш по-прежнему в силе. Ну, Геральт, твоя цена?
– Хорошо, – сказал ведьмак. – Прошу дать мне твой зеленый шарф, Калантэ. Пусть он всегда напоминает мне о цвете глаз прекраснейшей из всех известных мне королев.
Калантэ рассмеялась, сняла с шеи ожерелье с изумрудами.
– Эта безделушка, – сказала она, – выполнена из камней соответствующего оттенка. Сохрани ее вместе с приятными воспоминаниями.
– Можно и мне кое-что сказать? – скромно произнес Дани.
– Разумеется, зятек, прошу, прошу.
– Я продолжаю утверждать, что я – твой должник, ведьмак. Моей жизни угрожал кинжал Раинфарна. Меня убили бы стражники, если б не ты. И коли заходит речь о какой бы то ни было цене, платить должен я. Ручаюсь, меня на это хватит. Чего ты желаешь, Геральт?
– Дани, – медленно проговорил Геральт, – ведьмак, которому задают такой вопрос, обязан просить, чтобы его повторили.
– Повторяю. Ибо, видишь ли, я – твой должник еще и по другой причине. Когда я узнал там, в зале, кто ты такой, я возненавидел тебя и подумал о тебе очень скверно. Я считал тебя слепым, кровожадным орудием, кем-то таким, кто бездумно и беспощадно убивает, отирает кровь с клинка и пересчитывает деньги. Но я убедился, что профессия ведьмака действительно достойна уважения. Ты защищаешь нас не только от Зла, притаившегося во тьме, но и от того, которое сидит в нас самих. Жаль, что вас так мало.
- Предыдущая
- 35/62
- Следующая
