Последнее желание - Сапковский Анджей - Страница 43

• Предыдущая
• 43/62
• Следующая

– Да? Ишь ты! Ну и что же это за игра?

– Игра называется, – медленно произнес ведьмак, – «Не делай другому то, что тебе самому неприятно». Закрывать глаза не обязательно.

Геральт наклонился, размахнулся, в воздухе резко просвистел дюймовый металлический шарик и со звоном врезался дьяволу точно между рогами. Сильван рухнул как подкошенный. Геральт щукой скользнул меж жердей и схватил дьявола за косматую ногу. Леший забебекал и взбрыкнул, ведьмак прикрыл голову предплечьем, но у него все равно зазвенело в ушах, потому что дьявол, несмотря на неуклюжую фигуру, лягался с силой разъяренного мула. Геральт попытался ухватить брыкающиеся копыта, но не сумел. Козерог разошелся, заколотил по земле руками и лягнул его снова, на этот раз прямо в лоб. Ведьмак выругался, чувствуя, как нога дьявола вырывается у него из пальцев. Оба они, расцепившись, покатились в разные стороны, с треском выворачивая жерди и запутываясь в побегах конопли. Дьявол вскочил первым и кинулся на ведьмака, опустив увенчанную рогами голову. Но Геральт уже твердо стоял на ногах и легко уклонился, схватил лешего за рог, крепко рванул, повалил на землю и прижал коленями. Дьявол заблеял и плюнул ему в глаза, причем так, что этого не постыдился бы и верблюд, страдающий слюноизвержением. Ведьмак автоматически отступил, не отпуская, однако, дьяволиных рогов. Леший, мотая головой, лягнул его двумя копытами сразу и – что самое удивительное – обоими попал. Геральт дико выругался, но рук не разжал. Поднял дьявола с земли, припер к трещащим жердям и со всей силы долбанул ногой по косматому колену, а потом наклонился и наплевал ему прямо в ухо. Дьявол взвыл и защелкал тупыми зубами.

– Не делай другому… – выдохнул ведьмак, – что тебе неприятно! Продолжаем игру?

– Блеблебле-е-е! – булькал, выл и плевался дьявол, но Геральт крепко держал его за рога и прижимал голову книзу, поэтому плевки попадали дьяволу на собственные копыта, вздымающие тучи пыли и травы. Следующие несколько минут ушли на бурную возню, обмен ругательствами и пинками. Геральт если и мог чему-то радоваться, так исключительно тому, что никто его не видит, ибо картинка была воистину кретинская. Очередной пинок разорвал дерущихся и разбросал их в разные стороны, в гущу конопли. Дьявол снова опередил ведьмака – вскочил и кинулся бежать, заметно прихрамывая. Геральт, тяжело дыша и вытирая лицо, бросился вдогонку. Они продрались сквозь коноплю, влетели в хмель. Ведьмак услышал цокот копыт мчащегося галопом коня. Звук, которого он ожидал.

– Здесь! Лютик! Я здесь! – крикнул он. – Во хмелю!

И тут он увидел над собой грудь лошади, а в следующую секунду на него наехали. Он оттолкнулся от коня, как от скалы, и рухнул навзничь. От удара о землю потемнело в глазах. Несмотря на это, он сумел откатиться вбок, за жерди, уклоняясь от удара копыт. Ловко вскочил, но тут на него налетел другой всадник и снова повалил. А потом вдруг кто-то насел на него, пригвоздив к земле.

И был блеск и пронизывающая боль в затылке.

И тьма.

Рот был забит песком. Когда Геральт попытался его выплюнуть, то понял, что лежит лицом к земле. Когда захотел пошевелиться, понял, что связан. Слегка приподнял голову. Услышал голоса. Он лежал на земле у ствола сосны. Шагах в двадцати стояло несколько расседланных лошадей. Он видел их сквозь перистые папоротники, нечетко, но один из коней, несомненно, был гнедой Лютика.

– Три мешка кукурузы, – услышал он. – Хорошо, Торкве. Очень хорошо. Молодцом.

– Это еще не все, – сказал блеющий голос, который мог принадлежать только козерогу. – Посмотри на это, Галарр. Вроде бы фасоль, но совсем белая. И какая крупная! А вот это называется рапс. Они из него масло делают.

Геральт крепко зажмурился, потом снова открыл глаза. Нет, это был не сон. Дьявол и Галарр, кем бы он ни был, пользовались Старшей Речью эльфов. Но слова «кукуруза», «фасоль» и «рапс» были произнесены на общем.

– А это что такое? – спросил тот, кого звали Галарр.

– Льняное семя. Лен, понимаешь? Рубахи делают из льна. Гораздо дешевле, чем из шелка, и носится дольше. Способ обработки, кажется, довольно сложный, но я выспрошу, что и как.

– Только б принялся этот твой лен, только б не пропал у нас, как репа, – посетовал Галарр, по-прежнему пользуясь чудным воляпюком. – Постарайся раздобыть новые саженцы репы, Торкве.

– Чего проще, – бякнул дьявол. – Никаких проблем, все растет как на дрожжах. Доставлю, не бойся.

– И еще одно, – сказал Галарр. – Узнай наконец, в чем суть ихнего троеполья.

Ведьмак осторожно приподнял голову и попробовал повернуться.

– Геральт… – услышал он шепот. – Очнулся?

– Лютик, – тоже шепотом отозвался он. – Где мы… Что с нами…

Лютик тихо застонал. Геральт не выдержал, выругался, напрягся и перевернулся на бок.

Посреди поляны стоял дьявол, носивший, как он уже знал, звонкое имя Торкве. Он был занят погрузкой на лошадей мешков, корзин и вьюков. Помогал ему высокий худощавый мужчина, который мог быть только Галарром. Тот, услышав движение ведьмака, повернулся. Его черные волосы заметно отливали темно-синим. На угловатом лице горели большие глаза. Уши заострялись кверху.

Галарр был эльфом. Эльфом с гор. Чистой крови Aen Seidhe – представитель Старшего Народа.

Галарр не был единственным эльфом в пределах видимости. На краю поляны сидело еще шестеро. Один был занят тем, что потрошил вьюки Лютика, другой тренькал на лютне трубадура. Остальные, собравшись вокруг развязанного мешка, усиленно уничтожали репу и сырую морковь.

– Vanadain, Toruviel, – сказал Галарр, движением головы указывая на пленников. – Vedran! Enn'l! Торкве подскочил и заблеял.

– Нет, Галарр! Нет! Филавандрель запретил! Ты забыл?

– Нет, не забыл. – Галарр перекинул два связанных мешка через спину лошади. – Но надо проверить, не ослабли ли петли.

– Чего вы от нас хотите? – простонал трубадур, пока один из эльфов, прижав его к земле коленом, проверял узлы. – Зачем связываете? Что вам надо? Я – Лютик, тру…

Геральт услышал звук удара. Повернулся, выкручивая шею. У стоящей над Лютиком эльфки тоже были черные глаза и буйно опадающие на плечи волосы цвета воронова крыла, только на висках заплетенные в две тоненькие косички. На ней была короткая кожаная курточка, надетая на свободную рубаху из зеленого сатина, и облегающие шелковые брючки, заправленные в сапоги для верховой езды. Бедра обмотаны цветным платком.

– Que glosse? – спросила она, глядя на ведьмака и поигрывая рукоятью длинного кинжала, висящего на поясе. – Que l'en pavienn el'ea?

– Nell'ea, – возразил он. – T'en pavien, Aen Seidhe.

– Слышал? – повернулась эльфка к товарищу, высокому сеидхе, который и не думая проверять узлы Геральта с безразличной миной на вытянутом лице продолжал бренчать на лютне Лютика. – Ты слышал, Ванадайн? Человекообразное умеет говорить! К тому же нагло!

Сеидхе повел плечами. Перья, украшавшие его куртку, зашелестели.

– Еще один повод заткнуть ему глотку, Торувьель.

Эльфка наклонилась над Геральтом. У нее были длинные ресницы, неестественно бледная кожа, обветренные, потрескавшиеся губы. Она носила ожерелье из фигурных кусочков золотистой бронзы, нанизанных на ремешок, несколько раз обернутый вокруг шеи.

– Ну-ка скажи что-нибудь, человекообразное, – прошипела она. – Посмотрим, куда годится твоя привыкшая лаять глотка.

– Тебе что, повод нужен, – ведьмак с усилием перевернулся на спину, выплюнул песок, – чтобы ударить связанного? А так, без предлога, не можешь? Я же видел, тебе это доставляет удовольствие. Ну, успокой душеньку.

Эльфка выпрямилась.

– На тебе я уже душу успокоила, когда у тебя были свободные руки, – сказала она. – Это я прошлась по тебе конем и дала по морде. Знай, что именно я прикончу тебя, когда придет время.

Он не ответил.

– Охотнее всего я б ткнула тебя кинжалом сейчас, глядя в глаза, – продолжала эльфка. – Но от тебя жутко несет, человек. Я прикончу тебя из лука.

• Предыдущая
• 43/62
• Следующая