Майор запаса - Маккефри Энн - Страница 41

• Предыдущая
• 41/85
• Следующая

Яна не жаловалась, но тем не менее она действительно начала уставать. При этом она не переставала удивляться своей выносливости — проходила целый день, да еще и таскала на себе такую тяжесть. Сразу после выписки из госпиталя на “Андромеде” ни на что подобное она не была способна. Здоровый образ жизни в естественных, примитивных условиях, на свежем, чистом воздухе, здоровая натуральная пища — все это вместе лечило так действенно, что ни в какое сравнение не шло со средствами современной медицины Интергала.

Яна услышала громкий треск почти одновременно с Шинид, которая при этом звуке тотчас же упала на колени. Яна тоже присела пониже и с удивлением стала смотреть, как Шинид осторожно поползла вперед. Шинид подала Яне знак следовать за ней и при этом велела производить как можно меньше шума. Яна показала, что и она умеет неслышно подкрадываться к дичи — ей случалось выслеживать диких зверей в те времена, когда она работала в исследовательских экспедициях. Она поползла так же бесшумно, как и Шинид. Треск все не прекращался, и к этому треску присоединился звучный топот. Шинид снова выдвинулась вперед, ступая с превеликой осторожностью, и забралась в заросли кустарника, который рос здесь повсюду. Яна последовала за ней. Ветви кустарника беззвучно сомкнулись за ее спиной. Вместо того, чтобы пробираться дальше сквозь заросли, Шинид, стоя на коленях, принялась осторожно раздвигать руками нижние ветки, проделывая отверстие в стене кустарника, через которое можно было бы смотреть. Она кивнула Яне, чтобы та подбиралась поближе. Притаившись рядом с Шинид, Яна заглянула в просвет и почти ясно увидела нечто вроде берега замерзшей реки. Стараясь не шуметь, она получше раздвинула загораживавшие вид ветки и, взглянув еще раз, едва сумела сдержать возглас изумления.

На ледяном покрове реки стояли животные, которые сперва показались Яне такими лохматыми лошадками, каких ей показывал Шон Шонгили. Одно из животных долбило по льду, явно стараясь добраться до воды — проделать лунку, из которой могли бы попить его сотоварищи. Но чем оно било по льду! Яна задыхалась от изумления — над носом кудрявой лошадки возвышался короткий, чуть изогнутый рог. Животное отдавало все силы своему занятию, оно колотило рогом по льду, иногда припадая на колени от силы ударов. Временами конек отбегал к четверым своим спутникам, которые спокойно ожидали в сторонке, потом возвращался обратно и снова мощно бил по льду — то рогом, то задними копытами. При виде сзади отчетливо определялись половые признаки — лед пробивала явно мужская особь. Осмотрев остальных животных в группе, Яна пришла к выводу, что роговой нарост на носу имеется только у самцов этого необыкновенного вида животных. Наконец лед не выдержал и проломился под ударами. Рог погрузился в лунку, плеснула вода. Однорогий самец отскочил на шаг и принялся расширять дыру мощными ударами тяжелых копыт. Остальные животные присоединились к нему и вскоре проделали своими копытами довольно широкую прорубь. На белой ледяной поверхности показалась черная дыра, в которой плескалась вода.

Шинид обернулась к Яне и улыбнулась, потом подала знак отползать назад. Они быстро вернулись обратно по своим следам, и только там Шинид встала в полный рост.

— То, что я видела, — это был единорог, да? — спросила Яна, задыхаясь от волнения. Шинид усмехнулась.

— Таких зверей не бывает... Тем более что ни тебя, ни меня нельзя назвать девственницами, хотя я, наверное, в большей степени девушка, чем ты.

— На конюшне у Шона не было ни одного рогатого животного. А там были и жеребцы.

— Это — дикие кудряши. Им нужен рог, чтобы добывать зимой воду из-подо льда.

— А летом рог у них отпадает?

— Не знаю Никогда не видела, чтобы рогатые кудряши долбали лед летом, — ответила Шинид и пустилась в путь. Яна так и не успела расспросить ее получше об этих удивительных животных. Ну что ж, ей обещали показать необыкновенных зверей — и показали.

Обратно к хижине они добрались на удивление быстро — Яна не ожидала, что до нее так близко. Она помогла Шинид запрячь собак и погрузить замерзшие тушки мелких животных на нарты. Они поехали прямиком к тому дереву, на котором оставили оленью тушу. Ее никто не тронул.

На обратном пути Шинид дала Яне поправить упряжкой. Когда охотницы добрались до Килкула, в поселке все выглядело точно так же, как тогда, когда они уезжали: на заснеженных улицах не было ни души, только в некоторых домах вдоль дороги светились окна.

— Помочь тебе ободрать шкурки с этих тушек? — спросила Шинид, выгружая половину добычи возле Яниного дома.

— Да нет, я, наверное, сама справлюсь, — сказала Яна. — Я, правда, никогда раньше этим не занималась, но хорошо себе представляю, что и как надо делать. Мне приходилось ловить зверей и охотиться, но я почти никогда не охотилась ради еды. В основном, животные нужны были для исследований и экспериментов, и надо было оставлять их неповрежденными, в естественном виде.

Шинид на всякий случай решила показать, как это делается. Она ловко вскрыла тушку длинным разрезом и отделила шкурку, точными, экономными движениями подрезая соединительную ткань в нужных местах.

— Внутри нет никаких отходов — это один из подарков, которые делают нам эти животные. Думаю, у тебя получится. Главное — старайся все сделать правильно. И нож наточи поострее, — Шинид помогла Яне снять шкурки с ее доли добычи и проследила, чтобы Яна научилась делать все, как следует. Выяснилось, что Яна учится снимать шкурки гораздо быстрее, чем готовить еду.

Шинид показала на опорные балки крыши и сказала:

— Подвесь мясо повыше, под самую крышу, и до него никто не доберется. Я потом еще занесу тебе твою половину оленя — после того, как разделаю тушу. И шкуру принесу. Тебе она нужнее.

Яна рассыпалась в изъявлениях благодарности, и Шинид со своими собаками поехала к домику, который занимали они с Эйслинг.

Неделю спустя Яна заметила необычайное оживление вокруг дома собраний поселка Килкул. Когда она пошла туда разузнать, в чем дело, ее тотчас же приставила к работе радостно возбужденная Клодах, которая находила дело всякому, кто подворачивался под руку. К полудню все помещение дома собраний было начисто вымыто, пол сверкал чистотой, вдоль стен расставили стулья и импровизированные столы. У одной из стен устроили возвышение, на котором во время праздника разместятся певцы и музыканты — чтобы всем было хорошо видно и слышно. В двух очагах горел огонь, согревая зал. Не обошлось и без непременной для здешнего дома большой печи. На надлежащем крюке подвесили доску для предсказаний времени ледохода — на ней люди будут отмечать время, день и приблизительно — час, когда, по их мнению, в этом году наступит весна, реки избавятся от ледяного покрова и снова свободно понесут свои теплые воды к морю.

На очаге кипел специально предназначенный для лэтчки котел — самый большой котел, какой нашелся в Килкуле. Из-под крышки вырывались клубы ароматного пара. Большая кофеварка стояла наготове — незачем раньше времени ставить ее на огонь, ведь вскипевший кофе может убежать. Кружки горкой стояли на столе и ждали своего часа. Ради праздника кто-то пожертвовал для общего стола целое ведерко сахара. Вскоре должны были принести пироги, и торты, и всяческое печенье, и прочие блюда, которые стряпали лучшие поварихи поселка.

Когда дом собраний был приведен в порядок, Яна поспешила к себе домой, чтобы до конца исполнить свой гражданский долг и тоже приготовить какое-нибудь угощение к общему столу. Банни посоветовала ей приготовить фасоль — как подозревала Яна, потому, что готовить это блюдо довольно просто. Тем не менее Яна полагала, что уже довольно неплохо усвоила уроки поварского мастерства. Поэтому она не только приправила фасоль перцем, как советовала Банни, но еще и отважилась добавить в блюдо чеснока — ей нравился привкус, который дает эта заправка. Кроме того, она положила в фасоль целую горсть сушеной томатной пасты и присыпала сверху молотым красным перцем, что очень украсило блюдо.

• Предыдущая
• 41/85
• Следующая