Ведьма-хранительница - Громыко Ольга Николаевна - Страница 71

• Предыдущая
• 71/81
• Следующая

– Да, – уверенно сказал вампир. – Реар – лишь символ, метка, в нем нет никакой силы. Она в том, кто его носит. В тебе. Мало просто вручить Хранителю реар, похлопать по плечу и пожелать удачи. Как тонко подметили в своих мемуарах охотники за вампирами, сердце – наше самое уязвимое место. Оправиться от такой раны, да и то, если она небольшая и чистая, может только Повелитель. Или тот, с кем он поделился своей кровью. Не укусил, не дал отхлебнуть из вены, а залечил ею смертельную рану… им же нанесенную. Я не знаю, как Арр'акктур это с тобой проделал – возможно, усыпил или загипнотизировал, и ума не приложу, зачем ему вообще понадобилось идти на такой риск, ведь человек куда уязвимее вампира, ты могла умереть еще во время посвящения, не говоря уж о самом обряде.

По мере того как Ролар говорил, мне все больше казалось, будто я очутилась в каком-то дурном сне, липком кошмаре, выпустившем на волю мои потаенные страхи. Да, возможностей у Лёна было хоть отбавляй. Время в его компании летело незаметно – а может, какая-то его часть просто ускользала от моего сознания? Вампиру даже не приходилось усыплять свою жертву, напротив – ему стоило немалых усилий добудиться меня по утрам, а в дом он входил бесшумно и без стука. Неизвестно, до чего бы я в конце концов додумалась, но тут в игру вступило воображение, такое же ехидное, как я сама. Я живо и красочно представила облизывающегося, плотоядно оскаленного Лёна, на цыпочках крадущегося к моей постели с огромным зазубренным ножом в поднятой руке, и длинную корявую тень, ползущую за ним по стене. «Жуткая» картина мигом привела меня в чувство. Нет, глупости, У него наверняка были веские причины так поступить.

Но какие – я уже никогда не узнаю…

А Ролар неумолимо продолжал:

– После посвящения тело Хранителя постепенно изменяется – обостряется зрение, слух, отступают болезни, повышается ловкость, возрастает физическая, а в твоем случае и магическая сила. Это происходит очень медленно, почти незаметно, но, как только Повелитель умирает, процесс ускоряется в сотни раз. С первого же дня Хранитель обретает способность к быстрой регенерации, а уже в конце недели становится практически бессмертным, как Повелитель.

– Бессмертным?! – Наверно, со стороны я здорово смахивала на помешанную – бледная, встрепанная, с приоткрытым ртом и безумным взглядом. – Ролар, что ты несешь? Я – бессмертная?!

– Уже нет, – уточнил он. – Первый же удар в сердце обращает процесс вспять. В отличие от Повелителя, при необходимости возлегающего на алтарь ежедневно, Хранитель может замкнуть Круг только один раз. Возможно, какие-то побочные эффекты вроде крепкого здоровья и ночного зрения сохранятся еще на несколько лет, так что, если у тебя намечаются какие-нибудь рисковые и опасные дела, не откладывай их на потом.

– Так вот что произошло в валдачьих катакомбах! – осенило меня. – Сила вампирьей крови, позволившая совершить грандиознейшую телепортацию в истории магии! Эх, зря они отговорили некроманта от сомнительной девицы, вышло бы не хуже, чем с вампиром!

– Что?

– Потом объясню, – пообещала я. – Но почему ты не рассказал мне об этом раньше? Если бы я знала, что могу без ощутимых потерь черпать силу из собственной крови, все было бы намного проще! Нам не пришлось бы сражаться с разбойниками, убегать от волков и питаться мятой селедкой!

Ролар, до сих пор старательно отводивший глаза, наконец отважился на прямой взгляд, и я почувствовала себя палачом, примеряющимся, как бы половчее тюкнуть секирой по повинной вампирьей шее.

– Если бы в течение двух недель тебе не удалось провести обряд, процесс стал бы необратимым. Представь – ты превратилась бы в самую могущественную ведьму на земле, сильную, ловкую, неуязвимую, без труда читающую чужие мысли и не стареющую до трехсот лет.

– Впечатляет, ну и что?

– Я боялся, что ты не устоишь против соблазна.

Не задумываясь, я размахнулась и отвесила Ролару пощечину. Он не увернулся, хотя вполне мог успеть, виновато потер щеку:

– Извини. У меня не было иного выхода.

Я грязно выругалась, чтобы не расплакаться.

Все было кончено. Мне не удалось спасти Лёна, я бесплодно растратила подаренную им силу, по собственной глупости провалив обряд, да что там – я даже не сумела заслужить доверие друга-вампира, с которым несколько дней делила пишу и кров и сражалась плечом к плечу. Отныне Догева была закрыта для меня навсегда, а о возвращении в Стармин не стоило и помышлять.

Лучше бы Лереена убила меня по-настоящему.

А Повелительница тем временем подошла к двери, беспрепятственно откинула брус и настежь распахнула створки.

Я слишком поздно вспомнила, что работающий Круг способен искажать или вовсе разрушать наложенные по соседству заклинания. Роларовы усы бесследно исчезли, а моя куртка, и без того потрепанная, превратилась в живописное рубище из дырявых лохмотьев – я столько раз, не задумываясь, зачаровывала прорехи и грязные пятна, что от оригинала остались только пояс и пуговицы.

Ролар, в первое мгновение опешив, кинулся было вслед за Лерееной, но та уже переступила порог. Хватать ее за шиворот и втягивать внутрь вампир не посмел. Бросил на меня отчаянный, умоляющий взгляд, но я чувствовала себя настолько паршиво, что восприняла срыв нашего плана как само собой разумеющееся, и, поднявшись, в полной прострации поплелась к выходу. Волк широко зевнул, потянулся, спрыгнул на пол и неспешно потрусил следом.

Орсана ждала меня у порога. Она радостно подалась навстречу, но, увидев мои потухшие глаза, сникла, не задавая вопросов. Попыталась сочувственно меня обнять, но я уклонилась и прошла мимо.

Вернее, прошла бы, не уткнись в грудь какого-то типа, не пожелавшего уступить мне дорогу. Пока мы сидели в храме, народу на площади заметно прибавилось, причем собрался он отнюдь не любопытствовать или скорбеть. Я бы определила его настроение как выжидательно-угрюмое. Детей на руках никто не держал, немногочисленные женщины мало отличались от мужчин, единогласно предпочтя штаны юбкам и опоясавшись мечами.

Я сделала шаг влево, но заградительный тип тут же повторил мой маневр, и я наконец-то соизволила на него взглянуть. Темноволосый вампир среднего роста, с серо-зелеными глазами и длинным, слегка крючковатым носом; на висках с обеих сторон по белоснежно-седой прядке, заплетенной в косичку. Приязни он у меня не вызвал, впечатление портила хамоватая улыбочка и черная мантия с серебряными кантиками. В ней он здорово смахивал на приглашенного на похороны дайна, влюбленного в свою работу и радостно предвкушающего, как он сейчас кого-то отпоет.

Лереена успела пройти половину расстояния от храма до края площади, но вдруг досадливо тряхнула головой, остановилась и, полуобернувшись, небрежным взмахом руки указала на меня с Орсаной:

– Ах да, убейте этих девок. – И, словно извиняясь, пояснила: – Ничего личного, ведьма. Я просто хочу быть уверена, что тайна Круга не выйдет за пределы долины, а людям, увы, доверять нельзя.

Толпа радостно оживилась, подтягиваясь к нам и со свистящим шелестом обнажая мечи.

Несмотря на недавние мысли, я решительно возражала против их немедленного осуществления, да еще таким способом. Когда захочу, тогда и умру, без посторонней помощи – сначала завещание составлю, прощальную записку напишу, вымоюсь, переоденусь, да и вообще, может, еще десять раз передумаю!

При взгляде на несколько сотен «гномьих аспидов» умирать расхотелось совершенно. Я не заметила ни одного гворда, излюбленного оружия вампиров, владеть которым никто, кроме них, не умел. Выходит, нас окружали одни ложняки, а сдаться без боя убийцам Лёна означало не только подвести его, но и предать. А уж этого за мной никогда не водилось, не дождетесь!

Орсана тоже не собиралась молить о пощаде. Наемница молча придвинулась ко мне, заводя руку к возвышающейся над плечом рукояти. Вдохнув поглубже, я приготовилась сражаться до последнего, но нас снова заслонил Ролар.

• Предыдущая
• 71/81
• Следующая