Полет дракона - Маккефри Энн - Страница 22
- Предыдущая
- 22/66
- Следующая
«Стражи Звёздной Скалы, за небом следите». Со своего карниза Лесса не раз видела гигантский прямоугольник Звёздной Скалы. Он ясно вырисовывался на фоне неба. На этой глыбе всегда стоял в дозоре всадник. Когда-нибудь и она поднимется туда. С площадки перед Скалой открывался вид на хребет Бенден и на высокое плато, простиравшееся до самого подножия Вейра. В прошлый Оборот, когда всходящее светило в день зимнего солнцестояния на мгновение замерло против вершины каменного Пальца, около Звёздной Скалы в честь этого устроили настоящий праздник. Это подтверждало важное назначение Пальца, но не Звёздной Скалы. Что ж, вот и ещё одна необъяснённая тайна.
«Всадники, вверх! Вейры готовьте к защите», — вздохнув, написала Лесса. Во множественном числе. Вейры, а не Вейр. На Перне было пять пустых Вейров, оставленных жителями невесть сколько Оборотов тому назад. Ей пришлось выучить их названия — в порядке их основания. Первый и самый могущественный — Форт, за ним — Бенден, Плоскогорье, жаркий Айген, океанская Иста и расположенный на равнине Телгар. Но Лессе никто не объяснил, почему покинуты пять Вейров и почему огромный Бенден, способный вместить в своих пещерах пятьсот зверей, ограничивался всего двумястами. Конечно, Р'гул морочил голову новой Повелительнице Вейра баснями о том, что Йора была ленивой истеричкой и слишком часто позволяла своей королеве переедать. Никто не предостерёг Лессу, не объяснил ей, почему так поступать не следует. Наоборот, все казались довольными, когда Рамота набивала брюхо. Разумеется, Рамота росла так быстро, что не замечать этого было невозможно.
Несмотря на присутствие Р'гула и С'лела, нежная улыбка скользнула по губам Лессы. Она подняла взгляд от грифельной доски к выходу, который вёл из комнаты Совета в большую пещеру, служившую жилищем Рамоте. Лесса почувствовала, что Рамота ещё спит. Она страстно желала её пробуждения, ободряющего внимания радужных глаз, обволакивающего дружелюбия и нежности, которые скрашивали скучную жизнь в Вейре. Временами Лессе казалось, что в ней соседствуют две женщины: счастливая и весёлая, ухаживающая за чудесной Рамотой, и другая — мрачная и разочарованная, тоскующая рядом со спящим драконом. Вздохнув, Лесса отбросила навевающие уныние мысли и вернулась к уроку, который все же помогал ей скоротать время.
«Алая Звезда проходит», — плывущая в ночном небе Алая Звезда, которую она впервые увидела больше двух Оборотов назад. Лесса вспомнила тот рассвет, когда зловещее предчувствие подняло её с соломенного ложа руатской сыроварни. Тогда она стояла на крепостной стене — и Алая Звезда мерцала над её головой.
И вот она здесь. Но то яркое, деятельное будущее, которое обещал ей Ф'лар, не осуществилось… Она не может использовать свою тайную силу, не может управлять событиями и людьми во благо Перна… Вместо этого её засосал круговорот тягучих, бессмысленных дней, заполненных надоевшими до тошноты поучениями Р'гула и С'лела… Жизнь, ограниченная королевским вейром, бассейном и площадкой для кормления, была, конечно, удобнее и приятнее холодного угла в сыроварне, но все же какое убожество — тратить время и силы на эти уроки, всякий раз превращающиеся в препирательства её так называемых наставников! Скрипнув зубами, Лесса подумала, что если бы не Рамота, она немедля сбежала бы отсюда. Выгнала бы сына Геммы и завладела Руатом — как, пожалуй, ей и следовало поступить сразу после смерти Фэкса.
Лесса прикусила губу и усмехнулась. Если бы не Рамота, она в любом случае не задержалась бы здесь ни на минуту. Но с того мгновения, как её глаза встретились на площадке рождений с глазами молодой королевы, все на свете, кроме Рамоты, потеряло значение. Лесса принадлежала ей, Рамоте, всем своим существом, мыслями и сердцем. И связь, возникшую между ними, могла нарушить только смерть.
Иногда всадник, потерявший дракона, продолжал жить — как Лайтол, управляющий Руата — но с тех пор он становился похожим на собственную тень и его существование превращалось в многолетнюю пытку. Когда умирал всадник, дракон исчезал в Промежутке — ледяной пустоте, через которую он обычно всего за несколько мгновений переносил и себя, и своего всадника из одной точки Перна в другую. Лесса уже немного представляла опасности, таящиеся в Промежутке — например, там нельзя находиться дольше, чем требуется для того, чтобы не торопясь сосчитать до трех.
И все же единственный полет Лессы на шее Мнемента оставил в её душе непроходящее желание повторить приключение. Она наивно полагала, что её будут обучать, как обучали молодых всадников и их драконов. Но она — фактически самый главный после Рамоты обитатель Вейра — оставалась на земле, в то время как подростки, кружась над Вейром на нескончаемых тренировках, то ныряли в Промежуток, то вновь возникали в воздухе над хребтами и плоскогорьем Бендена.
Рамота была самкой, но несомненно, обладала такой же врождённой способностью проникать в Промежуток, как и самцы её племени. Этот вывод, по мнению Лессы, подтверждался «Балладой о полёте Мориты». Разве баллады не были наставлениями к действиям? Разве они писались не для того, чтобы каждый молодой перинит, будь он лордом, всадником или простым обитателем холда, мог узнать о своих обязанностях перед Перном и изучить его славную историю? Р'гул и С'лел — два старых дурака — могут сколько угодно отрицать существование этой баллады, но когда Р'гул, наконец, разрешит ей взять на себя традиционные обязанности хранительницы летописей, она отыщет древнее сказание и все выяснит. Надо непрестанно теребить Р'гула, до тех пор, пока её не допустят к летописям — приближать это «в своё время», как любит говорить Предводитель.
«В своё время! — возмущённо подумала Лесса. — В своё время. Когда наступит это время? Когда луны позеленеют? Чего они все ждут? И чего ждёт высокомерный Ф'лар? Прохождения Алой Звезды, в которое серьёзно верит только он один?» — При мысли о зловещей Звезде Лесса вздрогнула — в ней опять проснулось предчувствие беды.
Девушка тряхнула головой, отгоняя тяжёлые мысли. Её движение привлекло внимание Р'гула, он оторвался от пергамента летописи и потянул к себе доску, на которой Лесса записывала урок. Доска проскрежетала по каменному столу — этот звук разбудил С'лела: престарелый всадник вскинул голову, пытаясь понять, где он находится. — Хм! Что? Да? — бормотал он, моргая заспанными глазами.
Это было уже слишком. Лесса быстро вошла в контакт с Туэнтом, бронзовым драконом С'лела, который сам только что проснулся. Договориться с ним не составило труда.
— Туэнт беспокоится, мне нужно идти, — обрадованно пробормотал С'лел, проворно устремясь к выходу (Лесса облегчённо вздохнула), как вдруг он замешкался, раскланиваясь с кем-то в дверях, и в следующий момент Манора, управляющая складами Нижних Пещер Вейра, вошла в зал. Лесса приветствовала её, едва сдерживая радость — Р'гул откровенно не переваривал управляющую и тут же покинул их.
Манора была энергичной, статной женщиной средних лет. Она обладала таким запасом спокойной силы и невозмутимого достоинства, что казалась живым упрёком склонной к раздражительности и мелочным обидам Лессе. И тем не менее, из всех женщин, с которыми девушке приходилось встречаться в Вейре — когда её наставники позволяли ей с кем-нибудь встречаться, — она предпочитала общаться с Манорой. Предчувствие подсказывало Лессе, что у неё не будет близких подруг в Бендене. Их взаимоотношения с Манорой носили скорее официальный характер, но, по-видимому, доставляли удовольствие им обеим.
Манора принесла записи, в которых отмечались поступления припасов на склады Нижних Пещер. В её обязанности входило представлять Госпоже Вейра сведения о хозяйственных делах, и Р'гул настаивал, чтобы этот порядок неукоснительно соблюдался.
— Битра, Бенден и Лемос прислали десятину, но её недостаточно, чтобы пережить холодный период нынешнего Оборота, — не заглядывая в записи, сказала управляющая.
— В прошлый раз мы тоже получили припасы только из этих трех холдов, но, кажется, еды вполне хватало.
- Предыдущая
- 22/66
- Следующая
