Книга для учителя. История политических репрессий и сопротивления несвободе в СССР - Автор неизвестен - Страница 20

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 181. Л. 10–11.

№ 5

Из письма секретаря Ярославского обкома ВКП(б) А. Ларионова секретарю ЦК ВКП(б) Г. Маленкову

5 мая 1945 г.

[…] Управлением НКГБ Ярославской области в г. Переславле разрабатывалась антисоветская группа, участники которой ставили перед собой задачу, — ведение организованной борьбы с ЦК ВКП(б) и советской властью, проводили профашистскую агитацию, распространяли провокационные слухи. Разработкой было установлено, что объект дела подготовляет выпуск антисоветских листовок с призывом к уничтожению советской власти, распространение листовки ими приурочивалось к празднованию 1 Мая. По полученным агентурным данным, набор и печатание листовок должен был производить один из основных объектов дела — заведующий типографией фабрики «Красное эхо» Вагин Иван Дмитриевич, 1887 г. рождения, проживающий в г. Переславле. B результате проведенных агентурно-оперативных мероприятий областным управлением НКГБ ночью, 25 апреля с. г. Вагин был задержан в момент печатания листовок в типографии фабрики «Красное эхо», где было обнаружено и изъято 13 отпечатанных им контрреволюционных листовок, 94 листа чистой бумаги, соответствующей формату листовки, а также набор шрифта с текстом последней. Областным Управлением НКГБ указанная группа арестована. Один экземпляр листовки прилагается:

Обращение к инвалидам отечественной войны

Довольно тирании Ваших жен и детей! Довольно издевок Ваших советских палачей. Хватит издеваться над Вами — изуродованными Советами. Гоните негодяев — представителей областного комитета партии большевиков! Долой колхозы! Долой советскую власть! Да здравствует наш свободный, мужественный, великий народ! Да здравствует партия социалистов-революционеров (партия крестьян)!

Комитет РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 310. Л. 28–29.

№ 6

Из справки секретаря Краснопресненского райкома ВКП(б) г. Москвы Ликовенкова первому секретарю МК и МГК ВКП(б) Г. М. Попову

Июль 1945 г.

О выступлении т. Шагинян М. С. на партийном собрании

Союза советских писателей

21 июля 1945 г. проходило партийное собрание Союза советских писателей: об итогах пятого пленума РК ВКП(б) «О результатах приема в ВКП(б) за первое полугодие 1945 г. и воспитательной

работе с коммунистами в Краснопресненской районной партийной организации». На этом партийном собрании в прениях выступила член ВКП(б) с 1942 г. Шагинян М. С., которая, не останавливаясь на работе партийной организации, высказала следующее:

«Внимание! Я расскажу жуткие вещи, что у нас творятся!

Я была на Урале, там 15 000 рабочих Кировскогo завода взбунтовались, бунт самый настоящий, потому что плохие условия. Об этом узнали райкомы и обком ВКП(б) только тогда, когда наехали во время бунта. Директор на заводе не был два месяца. После этого бунта он отпустил 2 млн рублей на благоустройство. Инвалидов Великой Отечественной войны кормят болтушкой. Они голодают. На заводах работает много детворы, детвору эксплуатируют, истощают, обрекают…»

[…] Продолжая далее, говорит: «Я была на Алтае, а там что делается, ужас. Обкомы, райкомы обжираются, жрут пайки рабочих, а рабочие голодают, ходят как тени, усталые, истощенные. Где же ленинское учение, где Сталинская конституция?»

Продолжая далее, она говорит: «Я была по Куйбышевской дороге. Покажу возмутительные дела, что делают генералы […]. Входит в мягкий вагон генерал в сопровождении другого военного (вы ведь знаете, что мы, писатели, ездим в мягких вагонах), проверяя документы, видят молодую женщину и предлагают ей освободить место для генерала. Разве это терпимо? Рядом сидел раненый подполковник, освобождает место генералу. Где это видано, что это делается? […] При этом при всем у нас много пишут похвалы. Вот куда надо смотреть, вот о чем надо писать нам, писателям».

Возмутительное и непартийное выступление Шагинян вместо осуждения находит поддержку у некоторой (небольшой) части коммунистов, которая ей аплодирует.

[…] Выступление т. Поликарпова^[25], показавшего недостатки в работе парторганизации и отдельных коммунистов, особенно в работе над собой, по изучению теории и иcтоpии большевистской партии и давшего оценку выступлению Шагинян как неправильному и непартийному, не нашло единодушной поддержки всей парторганизации. Некоторая часть коммунистов осталась при своем мнении, разделяя точку зрения Шагинян. О чем говорит выступление после т. Поликарпова коммуниста Родова, который говорит: «Выступление Шагинян является призывом к нам, писателям, как писать и о чем писать, а т. Поликарпов ее неправильно понял» […].

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 310. Л. 29–30.

№ 7

Из совершенно секретного доклада министра госбезопасности СССР В. С. Абакумова И. В. Сталину

17 июля 1947 г.

Докладываю о сложившейся в органах МГБ практике ведения следствия по делам о шпионах, диверсантах, террористах и участниках антисоветского подполья.

1. Перед арестом преступника предусматриваются мероприятия, обеспечивающие внезапность производства ареста, в целях:

а) предупреждения побега или самоубийства;

б) недопущения попытки поставить в известность сообщников;

в) предотвращения уничтожения уликовых данных.

При аресте важного государственного преступника, когда необходимо скрыть его арест от окружающих или невозможно одновременно произвести арест его сообщников, чтобы не спугнуть их и не дать им возможности улизнуть от ответственности или уничтожить уликовые данные, производится секретный арест на улице или при каких-либо других специально придуманных обстоятельствах.

2. При аресте преступника изымаются:

а) личные документы;

б) переписка, фотоснимки, записи адресов и телефонов, по которым можно изучить круг и характер личных связей арестованного;

в) множительные аппараты, средства тайнописи, пароли, шифры, коды, оружие, взрывчатые, отравляющие и ядовитые вещества;

г) секретные и официальные документы, не подлежащие хранению на квартире;

д) антисоветские листовки, платформы, книги, дневники, письма и другие документы, которые могут помочь в изобличении преступника.

Для захвата связей преступника в необходимых случаях на квартире арестованного как во время операции по аресту, так и после ее организуется чекистская засада, которая, находясь там, впускает в квартиру всех пришедших и в последующем оперативно их проверяет.

В ряде случаев аресты проводятся с участием оперативного работника, который вел разработку преступника до его ареста, и следователя, которому поручено вести следствие, с тем чтобы они, зная особенности дела, могли обнаружить во время обыска уликовые материалы для использования их в разоблачении преступника.

Во всех случаях совершения террористических актов и диверсий, появления антисоветских листовок, хищения и пропажи особо важных государственных секретных документов следователь и оперативные работники выезжают для личного осмотра и фотографирования места происшествия, обнаружения следов и доказательств преступления, выявляют всех очевидцев для их допроса и немедленно принимают меры к поимке преступников. Производятся секретные обыски, выемки и фотографирование документов, изобличающих арестованных в совершенных ими преступлениях. Такие мероприятия производятся, главным образом, в тех случаях, когда обстановка не позволяет произвести гласный обыск. Например, на квартире у иностранного разведчика, пользующегося правом экстерриториальности.