Нищий - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 39

• Предыдущая
• 39/94
• Следующая

Я повторял и повторял заклинание снова и снова, пытаясь подобрать нужный тон, нужный тембр голоса… Вначале ничего не происходило, потом постепенно небо стало темнеть, темнеть, рванул порыв ветра, и вдруг на море образовался вначале небольшой вихрь, он стал закручиваться, увеличиваться в размерах, набирать мощь, и вот уже, сверкая молниями, взревел огромный вращающийся ствол, который пополз в сторону вражеского фрегата все быстрее и быстрее. Они стали убирать паруса, на мачтах по реям забегали люди — но было поздно. Страшный «хобот» ударил в мачты фрегата, те сломались как спички, затем ураган стал поднимать, закручивать и вертеть корабль, с которого сыпались фигурки людей.

Сзади крикнули:

— Остановись! Хватит! — Я еле расслышал это в реве ветра, Амалон впился мне в плечо, его глаза были вытаращены, лицо бело как мел.

Я замер, вцепившись в ограждение борта, и наблюдал за дьявольским верчением урагана. Фрегат выпал с огромной высоты, врезался в поверхность океана и, развалившись на части, тут же утонул. Капитан Гарран закричал:

— Убрать паруса! Всем привязаться или сойти вниз! Задраить люки!

Через короткое время на палубе было чисто — люди попрятались в трюмах, а те, которые остались наверху, привязались — кто к мачте, кто к другим массивным предметам на палубе. Вначале полил дождь, сплошным потоком накрывший все вокруг, затем ударил ветер. Он уже не был таким страшным, как тогда, когда уничтожал фрегат, но сила его была такова, что шлюп тут же лег на бок, со сломанной мачтой, которая и накренила его, завалившись вправо.

— Руби! Руби канаты! — завопил капитан и бросился к ящику с топорами.

Я тоже, отвязавшись, преодолевая плотный воздух, бросился за топором по наклонившейся палубе и стал лихорадочно рубить снасти. Наконец судно освободилось от тяжести с правого борта и медленно встало на ровный киль. Впрочем, ровный — это было понятие растяжимое: шлюп мотало, как жалкую щепку, удары огромных волн били так, что снесли напалубную пристройку с печкой, улетели в пучину лодки, канаты и все, что лежало на палубе и было не привязано.

Я задыхался под тяжестью воды, дожидаясь, когда судно вынырнет из очередной водяной ямы. Приходилось крепко держаться, цепляясь руками за что угодно, лишь бы устоять. Не знаю, сколько это продолжалось — волны все били и били, били и били, — но все-таки они стали стихать, выглянуло солнце, и через несколько часов шлюп уже покачивался на спокойной легкой зыби. От урагана, вызванного магией, не осталось и следа… как и от корабля с полутора сотнями людей.

Шлюп все-таки набрал воды, и его перекосило на один бок. Сразу же мы организовали откачку, воду черпали ведрами из трюма и выливали за борт. Все, что было не закреплено или слабо закреплено, улетело за борт. Смыло одного матроса, некрепко привязавшегося на палубе. Те, кто оставался внизу, были побиты, но обошлось без переломов. Главное — все мои люди остались целы. Но двигаться мы не могли, и если будет шторм, то он может стать последним в нашей жизни. Оставалось лишь ждать, что кто-то проплывет рядом и нас спасет.

Через неделю мы уже мечтали, чтобы это все хоть как-то кончилось, — пусть будут враги, пусть будет опасность, лишь бы только не это изнуряющее и отупляющее покачивание в открытом океане. Еда уже кончалась, остались подмоченные прогорклые сухари, все остальное поделили и съели. Вода пришла в совершенно неудовлетворительное состояние, приходилось пить чистое вино вместо воды, и все были постоянно пьяны. Я в том числе. Это напоминало мне глухой запой из моего земного прошлого. Я лежал рядом с бутылью и время от времени прихлебывал из нее несколько глотков…

— Это все он, он, мерзкий колдун, — закричал один из матросов, рыжий Вахаз, — это из-за него все! Он вызвал ураган! Надо убить эту тварь!

— Болван! Если бы не он, ты сейчас бы уже болтался на рее фрегата, — вяло возразил Каран. — Сейчас не успокоишься, я тебе зубы выбью!

— Мы ему сейчас сами зубы выбьем и тебе тоже! — Четверо пьяных матросов, вооруженные тесаками и абордажными саблями, двинулись в нашу сторону. Мои люди тоже поднялись на ноги, с шелестом вынимая из ножен мечи…

Между нами осталось пять, два метра… Лица пьяных, потерявших разум людей были искажены яростью… И вдруг послышался голос тетушки Марасы:

— Парус! Корабль идет! Остановитесь все, с ума сошли, что ли?! Спасение идет!

Я опустил меч и сбросил с себя наваждение — еще мгновение, и мы покрошили бы этих матросов в капусту. Посмотрев туда, куда показывала Мараса, я увидел паруса приближающегося судна. Чье оно было — непонятно. Но самое главное — неизвестность заканчивается…

Огромный корабль медленно и важно подошел к нам и встал в дрейф в пятидесяти метрах от нас.

— Эй вы, кто такие? Откуда? — спросил голос с неуловимым акцентом.

— Это из Караса, их корабль, — негромко сказал Гарран, — флаг Караса.

— Мы беглецы из империи! Просим принять нас на борт — потерпели крушение во время урагана! — Я не покривил душой: мы действительно беглецы, но то, что ураган вызвал я, докладывать им ни к чему.

— Мы не можем взять вас на буксир, — крикнули с корабля, — вам придется покинуть шлюп! Сейчас мы вышлем за вами шлюпки!

С корабля начали спускать шлюпки, они закачались на воде, и скоро к нам на палубу поднялся воин, в кольчуге, с мечом на поясе, а с ним двое солдат.

— Я офицер армии Караса. Вы кто такие? Ух ты, как от вас несет-то! — Офицер весело подмигнул: — Вино пили вместо воды? Знакомое дело… Ладно, влезайте в шлюпки, сейчас мы вас переправим на борт фрегата, а там уже поговорим. Мы пособерем тут у вас — все, что осталось. Винишко, например. Все равно на дно пойдет с кораблем.

Чужой просмоленный борт возвышался над нами, как скала, с него свешивались вниз лица людей, с интересом наблюдающих за тем, как наша пьяная компания медленно, но верно поднималась наверх.

Наконец мы предстали перед несколькими десятками людей, в той или иной степени вооруженных и с любопытством разглядывающих нас со всех сторон. Вперед вышел человек с резкими чертами лица, в шляпе с пером и в дорогом, даже на вид, камзоле:

— Я капитан фрегата «Черный принц», принадлежащего государству Карас. Меня зовут Блисторн. Кто у вас старший?

Я вышел вперед, по привычке опираясь на палку-трость:

— Я. Меня зовут Викор. А это мои люди и команда шлюпа. Мы попали под ураган и едва не утонули.

— Вы сказали, что являетесь беглецами из империи? А чем докажете, что вы не шпионы, пробиравшиеся в Карас, а действительно беглецы?

— Я, Викор, государственный преступник, разыскиваемый империей, а это маг-лекарь Амалон, которого я выкрал из ссылки.

— Амалон? Слышал я про Амалона. — Капитан Блисторн поднял брови в изумлении и посмотрел на мага. — Если вы на самом деле Амалон, то вам найдется работа и очень даже скоро. Мой старший помощник подхватил лихорадку, а наш судовой лекарь годен лишь для того, чтобы сводить бородавки. — Он сердито глянул на кого-то в толпе, а стоящие рядом матросы и солдаты радостно засмеялись. Видимо, их судовой лекарь не вызывал ни у кого особенного доверия.

— Да, я Амалон, бывший императорский лекарь, только сейчас я мертвецки пьяный лекарь и притом страшно голодный. Мне надо поесть и немного отоспаться. И вот еще что: лекарства у вас есть какие-нибудь? У нас все пропало при бегстве, все запасы… — Амалон покачнулся и уцепился за мой рукав.

— Хорошо. Сейчас вас всех покормят и разместят на отдых. Когда протрезвеете, я с вами еще поговорю. Так, все по местам! Поднять паруса! Чего столпились тут?! Дел мало?!

Я не запомнил, как проглотил густую похлебку с кусками солонины, показавшуюся мне райским блюдом. Мне указали, где я могу отоспаться, и я залег на нижнюю кровать в кубрике и провалился в сон. После пробуждения я не мог понять, где нахожусь. Надо мной были доски, сбоку я увидел свет от мотающегося под потолком масляного фонаря, бросающего тусклый свет на длинный стол. За столом сидели несколько человек, разговаривали, играли в карты. Один из них заметил, что я проснулся:

• Предыдущая
• 39/94
• Следующая