Запретная страсть - Маккол Дина - Страница 54

• Предыдущая
• 54/65
• Следующая

Пит с озадаченным видом поскреб лысину: Ребекка вела себя на редкость странно.

— Э-э… конечно, дорогая! Я буду здесь.

— Хорошо. Значит, договорились, — сказала она и скрылась из виду так же внезапно, как и появилась.

Пит еще долго созерцал место, где только что стояла Ребекка.

— Как ты думаешь, что все это означает? — спросил он наконец у Джексона. Тот пожал плечами:

— Понятия не имею, чтоб мне провалиться!

Они посмотрели друг на друга, ухмыльнулись и хором воскликнули:

— Ох уж эти женщины!

А потом, рассмеявшись, снова принялись за работу.

Ребекка поплотнее запахнула халат, чтобы прикрыть колени, потом оставила эти попытки и, стиснув руки, замерла в ожидании ответа.

— Я полагаю, ты родишь примерно шестого июня.

— Мне всегда хотелось выйти замуж в июне, Но стать матерью… об этом я меньше всего думала. Да, жизнь полна сюрпризов… верно?

Врач явно был изумлен. Ребекка усмехнулась, и тогда наконец он рассмеялся.

— Ты всегда все делаешь по-своему, детка? — И улыбка тут же слетела с его лица. — Собираешься скоро играть свадьбу?

— Не знаю. Какое это имеет значение? — огрызнулась Ребекка, прекрасно сознавая, что ведет себя слишком агрессивно.

— Ну передо мной-то незачем задирать нос! Я просто подумал: а что скажет твой отец?

Конечно, не стоило говорить Ребекке такие вещи. Она мигом вспыхнула, а ее глаза сверкнули яростью.

— Знаете, доктор, это вечная проблема. Меня никогда не спрашивали: «Ребекка, во что ты хочешь поиграть?» или «Что ты хочешь делать?». Нет, всю жизнь я слышу одно и то же: «А что скажет твой отец?» — Набрав в грудь побольше воздуха, Ребекка выпятила подбородок. — И еще… Понимаете, в такой ситуации я не желаю думать о каких-то там правилах приличия. Я буду слушаться голоса сердца.

Врач потрепал ее по плечу.

— Так и надо, ты права. И прости… я вовсе не хотел обидеть тебя. Ну-с, мы должны увидеться через месяц. Ты подожди медсестру — она расскажет тебе, что нужно делать, и пропишет диету. С течением времени твой организм все хуже и хуже будет переносить кое-какую пищу. И еще — занимайся физкультурой. Побольше отдыха и физических упражнений, слышишь?

Лицо Ребекки засветилось от радости.

— Да, я буду делать все, что положено.

— Отлично! Можешь одеваться. А сестра скоро придет.

Как только врач вышел, Ребекка оделась. Ей не терпелось поскорее вернуться домой и рассказать… И вдруг она застыла, так и не просунув пуговицу в петлю.

Кому рассказать? И что? «Джексон, ты скоро станешь отцом?» А может, позвонить отцу и весело воскликнуть: «Привет, дедуля»?

Ребекка прислонилась к стене, изучая узоры на ковре. Радостное возбуждение постепенно угасало.

Конечно, Джексон имел право узнать эту новость первым, но как раз ему-то Ребекка не собиралась раскрывать свою тайну.

Одеваться она закончила уже в довольно мрачном настроении. Да, Джексон любит ее… но долго ли это продлится? Ребекка вовсе не собиралась удерживать его с помощью ребенка. Ей нужно было все или ничего.

Время шло, и Ребекка все больше впадала в уныние. В ее глазах уже не вспыхивали радостные огоньки. День признания неумолимо приближался. Ребекке трудно было смотреть в лицо близким. А природа делала свое дело.

Джексон наблюдал за ней украдкой, и его тревога росла. Он боялся, что Ребекка несчастна из-за него… из-за их отношений. А вдруг она уже сожалеет о том, что вообще встретила его? Или расстраивается из-за отца… Ведь если Даниел узнает, как далеко они зашли, его реакцию нетрудно представить.

Пит тоже почуял неладное, однако считал себя не вправе вмешиваться. Ему оставалось одно: всегда быть рядом — на тот случай, если Ребекке понадобится помощь друга.

И один только Даниел ничего не замечал. Он видел лишь, что за последние два месяца Ребекка очень переменилась, и, с его точки зрения, явно в лучшую сторону. Прежние бесконечные размолвки были ему ненавистны. А теперь дочь притихла и стала более уступчивой. Даниелу казалось, что Господь внял его молитвам.

Словом, все трое по-разному реагировали на то, что происходило с их любимой Ребеккой. Но больше всех боялся Джексон: слишком многое он мог потерять.

Ветровое стекло пикапа было усеяно капельками дождя. Сидя в кабине, Ребекка дожидалась Джексона, который вот-вот должен был выйти из банка. В эту субботу она едва дотянула до закрытия оранжереи. Ребекка подвинула ноги поближе к печке, от которой шли волны теплого воздуха, и вздохнула, слегка поглаживая живот.

«Скоро я почувствую тебя, — подумала она, вздрогнув от счастья… и ужаса, и поплотнее завернулась в куртку. — Господи, прошу тебя, я никогда никого не любила так, как Джексона, и не хочу, чтобы этот ребенок разрушил наши отношения!»

Струйки дождя стекали по стеклам, и все вокруг казалось мутным и тусклым; краски поблекли и были едва различимы. Но стоило Ребекке увидеть высокого мужчину, который появился в дверях банка, и она сразу поняла — это Джексон. Он немного помедлил, прежде чем ринуться под дождь. В его осанке, в наклоне головы было нечто особенное.

Интересно, унаследует ли все это его дитя? Ребекка улыбнулась. Главное, чтобы малышу не передалась способность его отца попадать в разные неприятные истории.

Пока Джексон бежал к пикапу, ее вдруг пронзила страшная мысль: ведь у их ребенка будет только один дедушка, потому что второй убит человеком, которого она любит. Ребекка тут же постаралась выбросить это из головы — ей неприятно было думать о столь мрачных вещах.

— Господи, льет как из ведра! — сказал Джексон, залезая в пикап и захлопывая за собой дверцу.

Ребекка, нахмурившись, дотронулась до рукавов его рубашки, с которых стекала вода, потом коснулась влажных джинсов.

— Ты весь вымок. Так и простудиться недолго.

Лицо Джексона просияло от радости, в глазах заиграли искорки. Он не привык, чтобы кто-то беспокоился о его здоровье.

— Держи, в этом пакете деньги, которые я снял с депозита.

Ребекка хотела было взять пакет, но он притянул ее к себе и поцеловал. Она охотно уступила ему. Губы Джексона были холодными и мокрыми. Он весело рассмеялся, когда Ребекка сморщила нос, на который стекали капельки влаги.

— Давай-ка, детка, поскорее вытрем тебе носик, — нежно сказал Джексон. — А то вода, чего доброго, смоет мои веснушки.

— Твои веснушки? — усмехнулась Ребекка.

— Мои. Все пять, — и в подтверждение своих прав он снова прильнул к ней губами.

На этот раз поцелуй был долгим и томительным, пробуждающим новые желания. И им захотелось перенестись куда-нибудь подальше от этих шумных новоорлеанских улиц, залитых дождем.

— Джексон?

— Что, дорогая? — шепотом спросил он и провел кончиком пальца по ее носу.

— Ты всегда будешь любить меня?

Этот вопрос ошеломил Джексона. А выражение лица Ребекки вселило в него страх.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но я не мыслю своей жизни без тебя. Ну, ответил я на твой вопрос?

Она смотрела на него застывшими, широко раскрытыми глазами, плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез.

— Тебя что-то беспокоит, милая? Последние несколько недель ты сама не своя.

Лицо Ребекки исказилось от ужаса.

— Беспокоит? А что меня может беспокоить?

— Понятия не имею. Может, ты жалеешь, что связалась со мной… что я вообще встретился на твоем пути и…

Ребекка кинулась в его объятия, ловко уклонившись от руля и рычага переключения скоростей.

— Нет! Никогда, никогда не говори так больше! Будь моя воля, я надела бы обручальное кольцо…

Тут Ребекка запнулась, испугавшись столь откровенного признания. Джексон отвернулся, и у нее мигом упало сердце.

— Эх, если бы да кабы, во рту бы выросли грибы! — пробормотал он сквозь зубы. — О чем я только не мечтал! И ничего не сбылось. Я давно перестал верить в чудеса.

Джексон снова посмотрел на Ребекку. Его глаза были тоскливыми и холодными, как дождь за окном. Ей даже показалось, что в них блеснули слезы.

• Предыдущая
• 54/65
• Следующая