Смерть в рассрочку - Сопельняк Борис Николаевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/132
- Следующая
Ерунда какая-то, скажете вы! При чем тут фокстрот, при чем пианист, при чем иностранцы, которых она не знала? Казалось бы, после таких пустопорожних показаний перед девушкой надо извиниться и отпустить домой. Но не тут-то было: по данным ОГПУ, Прове работал на английскую разведку. И все же, поразмышляв, следователь Вунштейн решает использовать Зою в качестве живца и принимает довольно хитрое решение.
«Рассмотрев дело № 47268 по обвинению Федоровой З. А. в шпионаже и принимая во внимание, что инкриминируемое ей обвинение не доказано и последняя пребыванием на свободе не мешает дальнейшему ходу следствия, постановил: меру пресечения в отношении арестованной Федоровой З. А. изменить, освободив ее из-под стражи под подписку о невыезде из г. Москвы».
Здесь же — четвертушка серой бумаги, на которой рукой Зои написано:
«Я, нижеподписавшаяся гр. Федорова, даю настоящую подписку начальнику Внутренней тюрьмы ОГПУ в том, что по освобождении из вышеуказанной тюрьмы обязуюсь не выезжать из города Москвы».
О том, что Вунштейн установил за ней наблюдение и следствие по ее делу продолжалось, Зоя, конечно, не знала, но что-то заставило ее порвать старые связи, на танцульки больше не бегать и, если так можно выразиться, взяться за ум. Никто не знает, были ли у нее впоследствии беседы со следователем и контакты с Ягодой, но факт остается фактом: этот человек с репутацией хладнокровного палача сыграл в ее судьбе определенную роль. Именно он 18 ноября 1927 года подписал редчайшее по тем временам заключение по делу № 47 268.
«Гражданка Федорова З. А. была арестована по обвинению в шпионской связи с К. Ф. Прове».
Далее излагается суть ее единственного допроса, показания самого Прове и, не боюсь этого слова, уникальный вывод:
«На основании вышеизложенного следует констатировать, что инкриминируемое гр. Федоровой З. А. обвинение следствием установить не удалось, а посему полагал бы дело по обвинению Федоровой З. А. следствием прекратить и сдать в архив. Подписку о невыезде аннулировать».
Сказать, что Зое повезло, — значит не сказать ничего. Вырваться из лап Ягоды — этим мало кто мог похвастаться. То ли мать особенно усердно молилась за дочку, то ли у Ягоды было хорошее настроение, то ли что еще, не знаю, но на этот раз гроза всего лишь прошумела над головой Зои, не ударив испепеляющей, а в лучшем случае калечащей молнией.
Но эта гроза будет не последней. Как ни горько об этом говорить, но тоненькая папка с делом № 47 268 будет дополнена четырьмя толстенными томами, а впоследствии — еще семью. И все это будет о ней — о Зое Алексеевне Федоровой, так удачно станцевавшей свой первый фокстрот во Внутренней тюрьме Лубянки.
Прошло девятнадцать лет… За это время из никому неведомой счетчицы Госстраха Зоя Алексеевна стала одной из самых популярных актрис кино. Она снялась в таких широко известных фильмах, как «Музыкальная история», «Шахтеры», «Подруги», «Великий гражданин», «Свадьба» и многих других. Зоя Федорова стала дважды лауреатом Сталинской премии и была награждена орденом Трудового Красного Знамени.
Все шло прекрасно… Но после 1940 года отношение к ней резко изменилось: сниматься ее не приглашали, а если и приглашали, то предлагали такие крохотные роли, что Зоя Алексеевна считала ниже своего достоинства браться за эту работу. Она объясняла это тем, что ее бывший муж кинооператор Рапопорт, используя свои связи, вредил ей и делал все возможное и невозможное, чтобы погубить ее как актрису. Так это или не так, судить не будем, но факт остается фактом: одна из самых популярных актрис вынуждена была пробавляться случайными концертами.
После войны ситуация стала еще хуже. Федорова не находит себе места, в отчаянии пишет Сталину, Берия, напоминает им о себе и просит помочь. Сталин промолчал, а Берия ответил, причем так по-бериевски, что лучше бы он молчал. Как известно, этот человек никогда ничего не забывал и никому ничего не прощал. А обидеться на Зою Федорову ему было за что: он ей помог, вытащил из тюрьмы отца, арестованного в 1938-м по обвинению в шпионаже в пользу Германии, а она… она этого не оценила. Несколько позже, когда Зое Алексеевне терять уже будет нечего, она прямо скажет, что вплоть до 1941-го неоднократно встречалась с Берия, благодарила его за помощь, но ему этого было мало, и он откровенно ее домогался, а в 1940-м дошел до того, что дважды пытался изнасиловать. Вот как выглядит эта история в изложении самой Зои Федоровой.
«Берия трижды принимал меня в здании наркомата внутренних дел по делу моего отца. Он принял меры по пересмотру дела отца — и вскоре из-под стражи отец был освобожден. Берия, как я потом поняла, хотел использовать освобождение моего отца в своих гнусных целях.
Летом 1940 года он обманным путем пригласил меня к себе на дачу как якобы на какое-то семейное торжество. Я согласилась поехать к Берии и даже захватила с собой подарок (деревянную собачку в виде сигаретницы) в знак благодарности за справедливое решение по делу моего отца.
В действительности на даче не было не только гостей, но и его жены. Я заподозрила Берия в неблаговидных намерениях. Но занимаемое им положение вначале рассеивало мои подозрения, однако, оставшись наедине со мной, Берия повел себя как окончательно разложившийся человек и пытался силой овладеть мной.
Спустя некоторое время Берия позвонил мне по телефону и в извинительном тоне повел со мной разговор о его нетактичном поведении на даче. В этом же разговоре он снова пригласил меня к себе на свою московскую квартиру на Мало-Никитской улице. Вскоре за мной пришла машина, и я поехала к Берии. Но и на этот раз никаких гостей в квартире не было. Он преследовал ту же самую цель и вел себя так же, как и на даче: «нанайские игры» продолжались довольно долго, но я вырвалась от него и уехала домой».
Не находите ли вы, дорогие читатели, что что-то тут не склеивается, или, говоря языком кинематографистов, не монтируется? Счастливо избежав изнасилования на даче, Зоя Алексеевна по первому зову Берии едет на его городскую квартиру, якобы не понимая, что он будет «преследовать ту же самую цель». Неужто и вправду не понимала? Понимала, еще как понимала… Так в чем же дело, почему она мчалась к Берии по первому его зову? Была в него влюблена? Едва ли… А может быть, все гораздо проще: Берия не просил прийти на свидание, а приказывал явиться. Ослушаться приказа Зоя Алексеевна не могла и послушно ехала туда, куда велели.
Версия — достаточно дерзкая, но небезосновательная. Мы еще к ней вернемся и поговорим об этом подробнее, а пока давайте выслушаем эту историю в вольном изложении Виктории Федоровой и ее соавтора Гескела Френкла. Вот как они описывают свидание Лаврентия и Зои в своей книге «Дочь адмирала».
«Она посмотрела на Берия. Неужели он издевается над ней, думает соблазнить?
— Простите, Лаврентий Павлович, — сказала Зоя, тщательно подбирая слова, — но вы меня удивляете.
— Это почему же, Зоечка? — наклонился он к ней и положил руку на ее колено.
Она повернулась и, намеренно дернувшись всем телом, стряхнула с колена его руку…
— Вы, конечно, знаете, что мой муж был евреем?
— Но ведь сейчас вы не замужем, — он снова наклонился и обнял ее за талию. — Вы очень страдаете от того, что лишены тех радостей, которые дает брак, а, Зоя Алексеевна?
Зоя сбросила его руку, словно стряхнула вошь.
— За кого вы меня принимаете? И где мы, по-вашему, живем? Это уже не та Россия столетней давности, когда вы могли выбрать себе любую актрисочку и приказать притащить ее вам в постель!
— Браво! — сказал Берия, захлопав в ладоши. — А теперь сядьте. Вы ведете себя глупо, вылитая маленькая обезьянка.
— Если я обезьянка, то кто же вы? — возмутилась Зоя. — Встаньте и подойдите к зеркалу! Посмотрите на себя в зеркало! Вы же на гориллу похожи!
Берия потемнел.
— Да как вы смеете так со мной разговаривать? Неужели вы думаете, что хоть капельку волнуете меня, коротышка несчастная? Просто смешно! Вас пригласили сюда как актрису, чьи фильмы мне нравятся. И все. Физически вы мне отвратительны!
— Рада это слышать… А теперь я бы хотела вернуться домой.
— Эта женщина уезжает, — сказал Берия появившемуся в дверях полковнику.
Машина ждала перед домом. Шофер открыл перед Зоей дверцу, и она увидела на заднем сиденье роскошный букет роз.
— Это мне? — спросила она стоявшего в дверях Берия.
— На вашу могилу, — произнес он ледяным тоном».
- Предыдущая
- 2/132
- Следующая
