Знак Зорро - Мак-Кэллэй Джонстон - Страница 16

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая

Она удивлялась, что дон Диего читает такую книгу, будучи сам таким флегматичным, но вид книги показывал, что она бывала в руках неоднократно. Лолита вскочила с кушетки, чтобы посмотреть на другие книги на ближайшем столике. И ее удивление еще более возросло.

Тут были собраны сочинения поэтов, воспевавшие любовь, тома, касавшиеся верховой езды, книги, написанные под руководством мастеров фехтования, рассказы о великих генералах и воинах.

«Конечно, такие книги были неподходящим чтением для такого человека, как дон Диего», сказала ока себе. Потом она подумала, что, может быть, он увлекается ими, хотя и не разделяет того образа жизни, который в них описывается. «Дон Диего какая-то загадка», сказала она себе в сотый раз, вернулась опять на кушетку и погрузилась в чтение поэзии.

В это время капитан Рамон постучал в парадную дверь.

Дворецкий поспешил открыть дверь.

— Я сожалею, что дона Диего нет дома, — сказал он. — Он уехал в свою гациенду.

— Я знаю. Но дон Карлос с женой и дочерью здесь, не так ли?

— Дон Карлос и его жена отправились в гости, сеньор.

— А сеньорита?

— Здесь, конечно.

— В таком случае я засвидетельствую ей мое почтение, — сказал капитан Рамон.

— Сеньор, простите меня, но сеньорита одна.

— Разве я не порядочный человек? — спросил капитан.

— Вряд ли будет прилично принять ваш визит при отсутствии дуэньи.

— Кто вы такой, чтобы говорить со мной о приличиях? — крикнул капитан Рамон. — Прочь с дороги, сволочь! Посмей-ка мне еще перечить, и ты будешь наказан. Я знаю кое-что о тебе!

Лицо дворецкого побледнело, потому что капитан говорил правду, и одно слово могло причинить ему большие неприятности вплоть до заключения в тюрьму. Все же он знал, что подобало и что нет.

— Но, сеньор, — запротестовал он.

Капитан Рамон оттолкнул его левой рукой и вошел в большую гостиную. Лолита вскочила в испуге, увидев его перед собою.

— Ах, сеньорита, надеюсь, я не испугал вас, — сказал он. — Я сожалею, что ваши родители в отсутствии, но я должен сказать вам несколько слов. Этот слуга не хотел меня пускать, но я думаю, что вам нечего бояться человека с раненой рукой.

— Это… это едва ли прилично, не так ли, сеньор? — спросила девушка с некоторым испугом.

— Я уверен, что в этом не будет ничего дурного, — сказал он. Он прошел через комнату и сел на угол кушетки, открыто восхищаясь красотой Лолиты. Дворецкий остановился поблизости.

— Иди-ка в свою кухню, молодец! — приказал капитан Рамон.

— Нет, позвольте ему остаться, — попросила Лолита. — Отец приказал так, и он подвергнется наказанию, если уйдет.

— Точно так же, если и останется. Уходи!

Слуга вышел. Капитан Рамон снова повернулся к девушке и улыбнулся ей. Он воображал, что женщинам нравится, когда человек проявляет свое господство над другими.

— Вы прекраснее, чем всегда, сеньорита! — сказал он заискивающим голосом. — Я очень рад, что нашел вас в одиночестве, потому что хочу кое-что сказать вам.

— Что это может быть, сеньор?

— Вчера вечером, в гациенде вашего отца, я просил разрешения заслужить ваше расположение. Ваша красота воспламенила мое сердце, сеньорита, и я бы хотел, чтобы вы стали моей женой. Ваш отец согласился, но сказал, что дон Диего также получил такое разрешение, выходит вопрос должен быть решен между доном Диего и мной.

— Следовало ли вам говорить об этом мне, сеньор? — спросила она.

— Конечно, дон Диего Вега для вас неподходящая пара, — продолжал он. — Разве у него есть мужество или ум? Разве он не является посмешищем вследствие своей расслабленности?

— Вы говорите о нем плохо в его собственном доме, — произнесла сеньорита, и ее глаза сверкнули.

— Я говорю правду, сеньорита. Мне хотелось бы заслужить ваше расположение. Разве вы не можете, смотреть на меня более благосклонно? Неужели вы не можете подать мне надежду, что я сумею завоевать ваше сердце и руку.

— Капитан Рамон, это недостойно, — сказала она. — Это непорядочно, и вы знаете это. Прошу вас оставить меня.

— Я жду вашего ответа, сеньорита.

Ее оскорбленная гордость запротестовала. Почему за нею не ухаживают, как за другими сеньоритами, как принято. Почему этот человек так дерзок? Почему он пренебрегает приличиями?

— Вы должны оставить меня, — твердо сказала она. — Все это очень скверно, и вы знаете об этом. Неужели вы хотите сделать мое имя притчею, капитан Рамон? Предположите, что кто-нибудь войдет и застанет нас вот так — одних…

— Никто не войдет, сеньорита. Разве вы не можете дать мне ответа?

— Нет! — закричала она, встав с кушетки, — Как это нехорошо, что вы об этом спрашиваете. Мой отец, уверяю вас, узнает о вашем посещении.

— Ваш отец? — насмешливо произнес он. — Человек, находящийся в немилости у губернатора? Человек, которого ощипали, потому что он не обладает политическим чутьем! Я не боюсь вашего отца! Он должен гордиться тем, что капитан Рамон обратил внимание на его дочь.

— Сеньор!

— Не убегайте, — сказал он, схватив ее за руку. — Я сделал вам честь, предлагая быть моей женой!

— Сделали мне честь?! — крикнула она гневно, чуть не плача. — Это мужчине делают честь, когда принимают его предложение.

— Мне нравится, когда вы сердитесь, — заметил он. — Сядьте-ка снова тут рядом со мною. А теперь, дайте мне ответ.

— Сеньор!

— Вы, конечно, выйдете за меня. Я буду хлопотать перед губернатором за вашего отца и добьюсь восстановления части его имений. Я возьму вас в Сан-Франциско де Азис в дом губернатора, где вами будут восхищаться знатные особы.

— Сеньор, пустите меня!

— Ответ, сеньорита! Вы достаточно таки заставили меня ждать!

Она вырвалась от него и встала напротив со сверкающими глазами. Ее маленькие ручки сжались.

— Выйти за вас? — воскликнула она. — Я скорее останусь старой девой, скорее выйду замуж за туземца, скорее умру, чем выйду за вас! Я выйду замуж за кабальеро, за джентльмена или же ни за кого! А я не могу сказать, чтобы вы были джентльменом.

— Прекрасные слова для дочери человека, который почти что разорен!

— Разорение не изменило происхождения Пулидо, сеньор. Я сомневаюсь, чтобы вы поняли это. Очевидно, сами вы не дворянской крови. Дон Диего узнает обо всем. Он друг моего отца.

— И вы хотите обвенчаться с богатым доном Диего и таким образом исправить дела вашего отца? Вы не хотите выйти за честного офицера, а продаете себя.

— Сеньор! — пронзительно вскрикнула она.

Это было невыносимо. Она была одна, не было никого поблизости, кто бы отомстил за такое оскорбление. Кровь ее кипела, и она решила отомстить сама.

Подобно молнии поднялась ее рука и с треском ударила капитана Рамона по лицу. Затем она отскочила, но он схватил ее за руку и привлек к себе.

— Вы должны заплатить поцелуем за это! — сказал он. — Такую маленькую женщину можно захватить одной рукой, слава святым!

Она боролась с ним, царапая и ударяя его в грудь, так как не могла достать до его лица, но он только смеялся над ней и сжимал все крепче, пока, наконец, она почти что обессилела. Тогда он откинул назад ее голову и заглянул в глаза.

— Один поцелуй в уплату, сеньорита! — сказал он. — Будет большим удовольствием приручить такое дикое создание.

Она снова пробовала бороться, но не могла. Она молила святых о помощи, а капитан все громче смеялся, наклонил голову, и его губы приблизились к ее губам.

Но ему не пришлось поцеловать ее. Она с удвоенной силой старалась вырваться от него, и он был принужден напрячь свою руку и притянуть ее к себе. В это время из угла комнаты раздался грозный голос:

— Одну минуту, сеньор!

Капитан Рамон выпустил девушку и повернулся на каблуках. Он прищурил глаза, чтобы рассмотреть пришельца в темном углу. Сеньорита Лолита испустила радостный крик.

Не обращая внимания на присутствие дамы, капитан Рамон громко выругался, так как перед ним стоял сеньор Зорро.

• Предыдущая
• 16/46
• Следующая