Горные дороги бога - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 4

– Они могут помочь в войне с демонами, – выдавил золотозвенник сквозь зубы.

– Слишком осторожное заявление. Вас чем-то беспокоят эти новинки?

– Да.

Подтвердив вслух выстраданное предположение, Керр умолк. Впрочем, ненадолго. Всего лишь до следующего, еще более заинтересованного:

– Итак?

Пожалуй, его впервые так подробно расспрашивали о вещах, не допущенных к повсеместному упоминанию. Конечно, в мимолетных беседах то одно, то другое Звено невзначай намекало о далеко продвинувшихся исследованиях синих мантий, словно ожидая реакции, но Керр не торопился показывать свое истинное отношение к деяниям Андары. Даже сейчас. Даже если бы ему пообещали, что следующий ответ решит, жить золотозвеннику или умереть.

Даже выстраданный и ненавистный ответ:

– То, что создает Цепь одушевления, сравняет наши силы.

Человек, присевший на подлокотник кресла, правильно понял настроение собеседника, потому что спросил теперь уже напрямую:

– Что же в этом плохого?

– Оно сотрет грань между человеком и демоном. – Золотозвенник никогда не говорил о своих опасениях при свидетелях и не доверял бумаге, поэтому произнесенные слова даже ему самому вдруг показались нелепыми, но он все равно упрямо повторил: – Сотрет грань.

Юноша потер согнутым указательным пальцем щеку:

– А может быть, таков и должен быть конец пути? Слияние, полное и безоговорочное. Люди, наделенные почти божественной силой… Разве не замечательное будущее?

Он размышлял отстраненно, уже почти безо всякого интереса, скорее обреченно, будто перекресток сотни дорог превратился в тупик, по которому можно пройти еще несколько шагов, но потом только и останется, что разбить голову о стену. А еще он делал дурные выводы, возможно, именно потому, что многого не знал, и Керр многозначительно напомнил:

– Демонов не хватит на всех.

– А если хватит? – задумчиво предположил юноша. – Представьте, что их окажется ровно столько же, сколько людей. И каждый получит по своему собственному послушному исполнителю желаний. Чем не счастье?

О такой возможности Керр никогда не думал. По одной простой причине, понятной любому человеку, но именно поэтому часто остающейся в тени высокоумных рассуждений.

– А что потом? Будут рождаться новые люди. Непременно будут. Как поступать им?

– Ждать своей очереди.

– Терпение присуще не всем из нас. Вряд ли сын согласится подождать, пока отец умрет своей смертью и передаст фамильного демона по наследству. Так ведь и вся жизнь может пройти… Мимо.

Юноша прищурился, но его глаза каким-то необъяснимым образом все равно продолжали сверкать, пожалуй, даже ярче, чем прежде, когда в них отражались огоньки свечей.

– А вы терпеливы?

– Не знаю, – честно ответил золотозвенник. – Мне еще не предоставляли такого выбора. Предоставят – пойму.

– Что поймете?

– Какой я на самом деле.

– А есть варианты? – В голосе собеседника снова прорезался интерес.

– Надеюсь однажды оказаться человеком. Когда это понадобится.

– Человек… – Юноша встал и почему-то повернулся к Керру спиной, но и не подумал закончить беседу. – Что вы слышите в этом слове?

– Ничего особенного.

– Но оно чем-то важно для вас?

Никакого обвинения. Никакого наказания. Уже довольно долгое время было понятно, что наступивший день вовсе не Судный, только золотозвенник отчетливо чувствовал: настоящей казнью станет именно прекращение этого мучительного разговора. Совсем скоро. И если он не успеет услышать…

Нет, он должен успеть совсем другое. Успеть сказать.

– Каждый, кто живет в этом мире, – человек. У демонов тоже есть свой мир. По крайней мере, должен быть, иначе бы они никогда не помогали бы друг другу. И не воевали бы между собой. Но их мир не здесь. Он где-то… в другом месте. Там, куда нет хода людям. А если мы вынуждены жить только здесь и сейчас, значит…

– Значит?

Он все еще не оборачивался, но узкая спина, казалось, натянулась струной в ожидании ответа.

– Значит, последнее слово в любом споре остается за человеком. И только за ним.

– Кажется, это называется верой? – предположил юноша с непонятной нерешительностью в голосе.

– Да. Я верю. В людей.

Сказанное было правдой только наполовину. А может, меньше чем на треть. Но в конце концов, даже если он мог верить всего двоим в целом свете, она пока еще оставалась с ним, вера. Безграничная. И необъяснимая настолько, насколько ей обычно полагается быть лишенной разумных оснований.

Темноволосая голова качнулась, то ли кивая, то ли смертельно устав находиться на шее. А потом прозвучало скучное:

– Вас ждут дела.

Керр растерянно приподнял брови, забывая, что его гримасу все равно не увидит тот, кому она предназначалась. И конечно, не сдвинулся с места.

– У вас ведь много дел? Так идите к ним. Они ждут, – повторил юноша.

– Одна минута ничего не решит, – упрямо возразил золотозвенник.

– Думаете? – Он все-таки обернулся и снова сверкнул взглядом. – О чем мы еще не поговорили?

– Что случилось в Катрале?

– То, чего вы и добивались. Ваши посланники обнаружили беглянку. Правда, их усилиями до нее стало добраться еще сложнее, чем прежде, но это и к лучшему.

– К лучшему?

– Вы, конечно, знаете, что она одержима демоном. Только вряд ли догадываетесь, в чем состояло желание этой женщины много-много лет назад.

Намек был неприкрытый, и все же не слишком ясный, чтобы быстро добраться до разгадки собственными силами, поэтому золотозвенник спросил прямо:

– В чем?

– Она хотела жить вечно, – улыбнулся юноша. – Надеюсь, теперь вы можете представить себе всю… ценность этой одержимой.

О да, Керр представлял. Сотни лет жизни означали сотни лет… знаний. Обо всем. О тех же демонах, к примеру.

– И вы говорите, что теперь до нее не добраться?

– Что, заманчивая цель? – подмигнули золотозвеннику. – Пусть таковой и остается. Вам она не нужна.

– Но если кто-то еще узнает о…

– Вы же верите в людей, верно? Так дайте им возможность сказать свое слово.

– Каждому? – удивляясь собственной дерзости, уточнил Керр.

– Почему бы и нет? – пожал плечами юноша. – А демоны скажут свое. Как сумеют.

– В одном и том же споре?

– Все, идите уже, идите! – Он взмахнул руками, словно прогоняя золотозвенника прочь. – Никто не умер, если хотите знать. Этого достаточно?

Керр поклонился, чувствуя, что почему-то просто обязан это сделать, и отправился обратно. Туда, где его возвращения ждал длинноносый и весьма нетерпеливый молодой человек. Наверное, ждал. В это, по крайней мере, очень хотелось верить. А даже если и нет…

Все свершилось так, как и было задумано. Но, как и всякое прошлое, оконченный разговор теперь не имел ни малейшего значения перед переминающимся с ноги на ногу будущим, которое вот-вот должно было получить приглашение войти в жизнь золотозвенника. В так и не прервавшуюся, но совершенно новую жизнь.

И сейчас…

Белое солнце в зените выгоревшего неба. Белые стены домов под бурой черепицей, растрескавшейся от монотонной бесконечной смены дневной лихорадки на ночной озноб и обратно. Лица, обтянутые кожей так плотно, что кажется: щелкнешь по ней пальцами – зазвенит. Впрочем, не жара в этом виновата. Разве только та, что скрывается в сердцах, мечтавших об отмщении и дождавшихся исполнения своей мечты.

– Властью, врученной мне…

Ее голос взмывает над площадью как птица, чтобы мгновением позже опуститься, накрыв всех присутствующих незримыми крыльями. Сильный, звенящий, как колокол, полный умиротворенной уверенности в правильном настоящем и праведном будущем.

Благороднейшая из благородных, блистательная Эвина Фьерде расцвела за прошедшие дни, как розовый куст. С чего вдруг? Она счастлива, вот и все объяснение. Счастлива тем, что обрела потерянное божество. Немногие мужчины смогли бы сейчас набраться смелости обратить на себя внимание некоронованной повелительницы Катралы, и всего лишь единицы дошли бы в своей дерзости до того, чтобы предложить женщине, вознесенной над толпой, спуститься вниз, на ложе, успешно уравнивающее всех в праве, дарованном нам от рождения.