Брачная ловушка - Пробст Дженнифер - Страница 8

• Предыдущая
• 8/55
• Следующая

— Если я соглашусь на этот безумный план, ты дашь мне все, чего я ни захочу?

От такой резкой смены курса Майкл едва удержался на ногах.

— Да.

Губы Мэгги изогнулись в улыбке — алые, безупречно очерченные. Майкл беспомощно смотрел на этот чувственный рот, созданный для наслаждений, которые он был бессилен вообразить и в самых смелых фантазиях. Dios, он так возбудился, что не в состоянии поддерживать связный разговор! Майкл вспомнил католических монахинь, которых привык видеть с детства, и отчасти сумел усмирить разгорячившуюся кровь.

— Хорошо, я согласна.

Он не спешил ликовать, но лишь воззрился на нее с подозрением:

— Чего ты хочешь взамен?

Торжество, сверкнувшее в глазах Мэгги, предварило ее ответ.

— Я хочу, чтобы ты держался подальше от Алексы.

Майкл вздрогнул. Его хитроумный ход каким-то образом обернулся против него самого. Мысленно он выругал себя за то, что подставился под эту коварную контратаку. Упорная убежденность Мэгги в том, что Майкл тайно влюблен в Алексу, всегда забавляла его, но теперь ситуация выглядела далеко не забавно. Он решил притвориться, будто неверно истолковал ее требование.

— Хорошо, — согласился он вслух. — Если ты так хочешь, я к ней близко не подойду.

Глаза Мэгги опасно сузились.

— Граф, ты не понял сути моего требования. Если Алекса пригласит тебя на воскресный обед — ты будешь занят. Ты больше не будешь навещать Лили. Не будешь появляться на семейных приемах. Можешь сколько угодно общаться с Ником по деловым вопросам, но близким другом Алексы ты отныне не будешь. Capisce?[9]

О да, конечно. Майкл прекрасно все понял. Его раздражение усилилось оттого, что Мэгги не в состоянии была обращаться к нему по имени. Его аристократический титул в ее устах звучал откровенной насмешкой, и он вдруг ощутил настоятельную потребность силой вынудить Мэгги назвать его именем, данным при рождении. Лучше всего, если бы при этом она лежала на спине, раздвинув бедра, и изнывала от желания отдаться ему. Майкл сделал непроницаемое лицо и молился лишь о том, чтобы Мэгги не заметила его натянувшиеся джинсы.

— Чего ты так опасаешься, cara? Что, по-твоему, может произойти между мной и Алексой?

Мэгги воинственно вздернула подбородок.

— Мне доводилось видеть, как легко разрушается хорошее, — сказала она, и в голосе ее прозвучала горечь. — Алекса и Ник счастливы. Ей ни к чему, чтобы за ней по пятам шнырял кто-то третий. Они, может, и доверяют тебе, но я — нет. — Мэгги сделала паузу и добавила хриплым шепотом: — Я же вижу, как ты на нее смотришь.

Майкл задохнулся, словно откровенность Мэгги ударила его под дых. Она и впрямь считает его способным на такую низость? Как это обидно — воображать, будто он стремится разрушить чужой брак, предать чье-то доверие. И все же, как бы Майкл ни злился, как бы глубоко ни уязвили его домыслы Мэгги, он восхищался ее напористой решимостью. Если кто-то ей по-настоящему дорог, она всегда будет предана ему. Быть может, именно поэтому она и чуждается постоянных отношений?

— Мне осточертело, что все считают, будто я свихнулась! — продолжала Мэгги, дрожа всем телом от переполнявших ее эмоций. — Хоть один раз, хотя бы сейчас признайся, что ты любишь Алексу. Скажи мне правду, дай слово оставить ее в покое — и я соглашусь изображать твою жену.

Майкл вглядывался в нее, храня угрюмое молчание. Спорить было бессмысленно. Алекса напоминала ему сестер, оставшихся в Италии, утоляла потребность в утешении, посещавшую Майкла, когда ему становилось одиноко. Она обладала импульсивностью Венеции, надежностью Джульетты и добротой Карины. Очевидно, нежность, которая отражалась на лице Майкла всякий раз, когда он смотрел на Алексу, и была неверно истолкована ее лучшей подругой.

Впрочем, может, оно и к лучшему.

Его и так уже неудержимо влекли обольстительное тело и острый ум Мэгги. Не хватало еще, чтобы в итоге они оказались в одной постели и… перешли пределы допустимого. По крайней мере когда они будут изображать перед его родней супружескую пару. Если Мэгги останется убеждена, что Майкл влюблен в ее лучшую подругу, эта убежденность станет дополнительной преградой, охраняющей их от опрометчивых действий. Конечно, Майклу придется пойти на куда большие жертвы, нежели он предполагал. Он лишится дружбы с Алексой, которая ему чрезвычайно дорога, и разрыв этот, вполне вероятно, даже причинит ей боль.

Пора делать выбор. Майкл представил себе, что не сможет больше держать на руках Лили, никогда не услышит, как она назовет его дядей… а потом подумал о Венеции, о ее страданиях и горе, о ее страстном желании зажить собственной жизнью. Его долг — сделать все, чтобы родные и близкие были счастливы. Майкл выучил этот урок с юных лет и не намерен был когда-либо о нем забывать. В известном смысле у него и выбора-то нет.

И Майкл вынудил себя произнести ложь, которую так нужно было услышать Мэгги:

— Я люблю Алексу как друга, но… соглашусь на твои условия, если ты согласишься выполнить мою просьбу.

Мэгги передернуло, но она не отвела взгляда и лишь коротко кивнула, подтверждая свое согласие. Странная боль мелькнула на долю секунды в ее глазах, но тут же исчезла. Чутье подсказывало Майклу, что когда-то ей довелось пережить непоправимое предательство. Кто же ее предал — старинный любовник, бывший жених? Охваченный любопытством, Майкл изнывал от желания копнуть поглубже… но Мэгги уже обрела обычное самообладание.

— Отлично. Поклянись, что, когда мы вернемся, ты станешь держаться подальше от Алексы. И никаких исключений.

— Как, по-твоему, я смогу исчезнуть из ее жизни и при этом ее не обидеть?

Мэгги пожала плечами:

— Мы пробудем в Италии неделю, а по возвращении ты будешь занят. Притворишься, будто у тебя новая пассия и ты всецело ею увлечен. Через некоторое время Алекса перестанет недоумевать, куда ты исчез.

На этот счет Майкл сомневался, но предполагал, что уж об этом Мэгги позаботится сама. На миг его пронзила острая боль утраты, а затем он твердо проговорил:

— Я принимаю твои условия. — И добавил, шагнув к Мэгги: — А теперь — выслушай мои.

Он испытал удовольствие, заметив, как ее глаза едва заметно расширились, когда он навис над ней. Близость Майкла явно выводила ее из равновесия. И все же она не дрогнула, не отступила.

— Погоди! Откуда мне знать, что ты не нарушишь своего слова?

Майкл протянул руку и крепко ухватил ее пальцами за подбородок. Вопрос Мэгги уязвил самую суть его личности, и потому в ответе Майкла прозвучал леденящий холод.

— Потому что я всегда выполняю то, что обещал. Capisce?

— Да, — кивнула Мэгги.

Майкл отпустил ее, но прежде, не удержавшись, украдкой провел пальцем по ее щеке. Нежная, шелковистая на ощупь кожа дразнила и искушала не прерывать ласку. Майкл неловко кашлянул и продолжил:

— Правила просты. Сегодня вечером я позвоню своей маме и сообщу о нас, но эта история все равно вызовет подозрения, если только я не буду заранее готов их отмести. Мне нужно будет согласиться на заключение брака в Италии.

— Что?! Ну уж дудки! Я не собираюсь по-настоящему выходить за тебя замуж!

Майкл взмахом руки отмел ее возмущение:

— Разумеется, никакого брака мы заключать не станем. Нам нужно будет притвориться, только и всего. Мама очень проницательна и станет подозревать неладное, пока мы не изъявим готовности произнести свои брачные клятвы перед ней и священником. Я скажу ей, что мы сочетались законным браком в Штатах, но хотим получить лицензию на брак в Италии, чтобы она могла принять участие во втором бракосочетании.

— А что будет, если священник скажет, что готов сразу нас обвенчать?

Губы Майкла подозрительно дрогнули от прозвучавшей в этом вопросе паники.

— Священник, как правило, далеко не сразу соглашается венчать пару, если невеста ему незнакома и в особенности если она не католичка. За время нашего визита этого точно не произойдет. Я скажу маме, что мы пробудем в Италии две недели, но уедем мы через неделю, сославшись на срочные дела.

• Предыдущая
• 8/55
• Следующая