Сан-Андреас - Маклин Алистер - Страница 19

• Предыдущая
• 19/63
• Следующая

— Ветер гуляет вовсю. Четыре обогревателя. Идеальные условия для работы.

— А температура?

— Пятнадцать градусов.

— Выше нуля или ниже?

— Ниже.

— Да, действительно идеальные. Ну, благодарю вас. Прямо-таки обрадовали.

Когда Маккиннон вошёл в столовую для персонала, там было четверо: старший механик Паттерсон, доктор Сингх и сиделки Джанет Магнуссон и Айрин. Они сменились с дежурства. На «Сан Андреасе», как на любом другом госпитальном судне, имелся сменный персонал. Боцман прошёл на камбуз, попросил кофе и сэндвичей, сел за стол и рассказал о проделанной работе старшему механику. Закончив рассказ, он спросил:

— А как у вас дела, сэр? Я имею в виду переводчика.

Паттерсон аж зарычал.

— При нашей-то удаче?! — воскликнул он.

— Впрочем, я на это особых надежд не возлагал, сэр. Тем более, при нашей, как вы говорите, удаче. — Он посмотрел на Джанет Магнуссон. — А где сестра Моррисон?

— В комнате отдыха. Ни в её голосе, ни в глазах даже чуточки тепла нет. Она ужасно расстроена. А виноваты вы. Вы же её расстроили.

— А она расстроила меня. Все это ерунда. — Боцман сделал нетерпеливый жест рукой. — Сейчас для этого не время и не место. Если вообще для подобного может быть время и место.

— Да ладно, успокойтесь, — произнёс с улыбкой доктор Сингх. — Думаю, что вы оба не правы. Сестра Моррисон отнюдь на вас не дуется, как это вам наверняка кажется, мистер Маккиннон. И вы, Джанет, не правы. Если она и недовольна, то не по вине боцмана. Просто она видеть не может мистера Ульбрихта.

— Ульбрихта? — переспросил боцман.

— Да, лейтенанта Карла Ульбрихта, если я не ошибаюсь. Капитана «кондора».

— Он пришёл в сознание?

— Не только пришёл, но и жаждёт встать с постели. Просто удивительно быстро восстановил свои силы. Три пулевые ранения, но все в мякоть, неглубокие. Потерял много крови. И, должен сказать, ему делалось переливание. Надеюсь, что лучшая британская кровь подойдет к его собственной арийской. Как бы то ни было, сестра Моррисон была со мной, когда он заявился. Она назвала его мерзким нацистским убийцей. Как-то не вяжется с идеальной сестрой.

— Да уж, это точно, — произнёс Паттерсон. — Раненый человек, едва пришедший в сознание, мог бы рассчитывать и на лучшее отношение. Ну и как он отреагировал?

— Очень спокойно. Даже чересчур, я бы сказал. Заявил, что он не нацист и никогда в жизни никого не убивал. Она просто встала и уставилась на него... Ну, вы, наверное, представляете, как она это делает, и...

— Могу себе представить, что это была за сцена, — с чувством сказал боцман. — Она на меня часто пялится.

— Видимо, — едко заметила сиделка Магнуссон, — у вас с лейтенантом Ульбрихтом много общего.

— Ну, пожалуйста, не надо. — Доктор Сингх жестом попытался всех остановить. — Лейтенант Ульбрихт выразил глубокое сожаление, сказал что-то о превратностях войны, правда, не стал взывать к состраданию и посыпать голову пеплом, и на этом месте я их разговор прервал. Ясно было, что толку от него никакого. Так что будьте к сестре помягче, боцман. Она всё-таки не бой-баба, а уж тем более не мегера. Она слишком всё пропускает через себя и по-своему выражает свои чувства.

Маккиннон думал было ответить, но заметил, что Джанет всё ещё сердится, и передумал.

— А как остальные наши раненые, доктор?

— Другой член экипажа «кондора» — пулемётчик, если не ошибаюсь, по имени Гельмут Винтерман, в порядке, но этот парень боится, что его на рассвете просто расстреляют. Командующий Уоррингтон, как вы понимаете, мистер Маккиннон, в тяжёлом состоянии. Насколько тяжёлом — не знаю. У него повреждена затылочная часть черепа, но только хирург может сказать нам, насколько это серьёзно. Я хирург, но не нейрохирург. Придется подождать, пока не доберёмся до суши. Только в большом госпитале удастся выяснить, можно ли облегчить давление на его зрительный центр и сможет ли он когда-нибудь снова видеть.

— Ну, а штурман с «Андовера»?

— Лейтенант Куннингэм? — Доктор Сингх покачал головой. — К сожалению, этот молодой человек скорее всего не скоро встанет к штурвалу. Он сейчас в состоянии комы. Рентген показал наличие трещины в черепе, правда, пульс, дыхание и температура свидетельствуют об отсутствии каких-либо органических повреждений. Он выживет.

— Как вы считаете, доктор, когда он придет в себя?

Доктор Сингх вздохнул, — Если бы я был в интернатуре первый год, я бы с полной уверенностью заявил, когда это произойдет. К сожалению, с того времени прошло двадцать пять лет. Когда это произойдет — через пару дней, пару недель или пару месяцев — я просто не знаю. Что касается остальных, капитан и его старший помощник всё ещё находятся под действием седативных препаратов, и, когда они проснутся, я собираюсь вновь дать им эти лекарства. Состояние Хадсона, у которого пробито легкое, стабилизировалось. По крайней мере, прекратилось внутреннее кровотечение. Что касается раздробленной большой берцовой кости Рафферти, то здесь проблем нет. Два члена команды с «Аргоса» — один с переломанным тазом, а другой — с многочисленными ожогами — всё ещё находятся в палате для выздоравливающих, но не потому, что их состояние не вызывает тревогу, а потому, что палата А, куда их следовало бы поместить, была переполнена. Я распорядился выписать двух матросов, не помню их имен.

— Джонс и Макгиган.

— Точно. Они пережили только шоковое состояние и больше ничего. Думаю, им повезло, что они остались живы.

— Нам всем повезло остаться в живых.

Маккиннон кивком головы поблагодарил Марио, когда тот поставил перед ним кофе и сэндвичи, затем посмотрел на Паттерсона.

— Как вы считаете, сэр, может, нам стоит поговорить с лейтенантом Ульбрихтом?

— Ну, если вы так считаете, боцман, может быть, и стоит. По крайней мере, вреда от этого не будет.

— Боюсь, вам придется подождать, — сказал доктор Сингх. — Лейтенант был чересчур активен или стал себя чувствовать таковым, поэтому ради него же пришлось... В общем, он придет в себя через час, возможно, через два. Вопрос не терпит отлагательства, да, мистер Маккиннон?

— Пожалуй. По крайней мере, имеет определённое значение. Возможно, он сможет нам объяснить, почему нам так повезло и мы до сих пор живы. Если мы это будем знать, тогда мы поймём или, по крайней мере, сможем догадываться, что нас ожидает.

— Вы считаете, что противник нас ещё в покое не оставил?

— Я буду крайне удивлен, доктор, если это произошло.

Маккиннон, оставшись в одиночестве, приканчивал третью чашку кофе, когда в столовую вошёл Джемисон в сопровождении троих своих работников.

Все это сопровождалось похлопыванием по бокам, потиранием рук и стуком зубов. Джемисон прошёл на камбуз, заказал себе и своим людям еду и сел рядом с Маккинноном.

— Идеальные условия для работы, как вы точно выразились, боцман. Можно сказать, чертовски уютно. Температура повышается. Почти десять градусов. В минусе.

— Сожалею, сэр. Как с рулевым управлением?

— Всё сделано. По крайней мере, сейчас. Работа оказалась не такой уж сложной. Пришлось немного повозиться со штурвалом, но Трент утверждает, что он вполне управляем.

— Прекрасно. Благодарю вас. Ну, а управление с мостика восстановлено?

— Да. Я сообщил об этом в машинное отделение и попросил воздержаться от каких-либо действий. Похоже, старшему механику Паттерсону это не очень понравилось. Похоже, он считает, что ему лучше видно, чем с мостика. Что нам ещё осталось сделать?

— Пока что ничего. По крайней мере, что касается меня.

— Ага! Я вас понял. Намекаете на то, что мы бездельничаем, да? Ну, мы посмотрим, что можно сделать с надстройкой на данный момент. Может быть, каким-то образом её укрепить... но все зависит от того, сколько времени нам понадобится на разморозку.

— Конечно, конечно, сэр. — Боцман бросил взгляд через плечо. — Я, кстати, заметил, что доктор Сингх совершенно не беспокоится о том, чтобы держать закрытым шкафчик со спиртом.

• Предыдущая
• 19/63
• Следующая