Санторин - Маклин Алистер - Страница 12

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая

— Вам не кажется, сэр, — заметил Ван Гельдер, — что это создаст определенные неудобства, если вдруг через полчаса начнется война?

— Ничего страшного не случится. База постоянно находится в полной боевой готовности. Но существуют железные правила, запрещающие разглашать секретную информацию.

— Вы бы, наверное, не сидели здесь, — сказал Тальбот, — если бы они не поделились кое-какой информацией.

— Конечно. Эта информация весьма туманна и неопределенна, но весьма тревожна. Согласно одному сообщению, на борту самолета было четырнадцать ядерных зарядов, согласно другому — пятнадцать. Были ли в нем ракеты или бомбы, неизвестно. Единственное, мне дали понять, что это были водородные устройства, каждое — настоящее чудовище в двенадцать — пятнадцать мегатонн. Кроме того, на борту самолета были еще две атомные бомбы.

— Думаю, мне придется нарушить свои правила и тоже выпить виски, — сказал Тальбот.

Полминуты прошло в молчании, а потом он добавил:

— Мне и во сне не могло такое присниться.

— Во сне? — воскликнул Грирсон. — Да это самый настоящий кошмар!

— Сон или кошмар — это сейчас не важно, — заметил лейтенант Денхольм. — Важно, что мы вот-вот можем взлететь в стратосферу в распыленном состоянии.

— Итак, доктор Уикрэм, это водородная бомба, — произнес Тальбот. — Будем считать так. Существует ли вероятность того, что она может внезапно сдетонировать?

— Сама по себе? Нет, невозможно. Президент Соединенных Штатов должен нажать одну кнопку, другой человек в определенном месте — другую. Радиочастоты настолько разные, что вероятность того, что кому-то удастся угадать правильную комбинацию, одна на миллион.

— А есть ли вероятность, пусть одна на миллион, что Советам такая комбинация известна?

— Нет.

— Вы утверждаете, что сама по себе бомба взорваться не может. Нет ли каких-нибудь внешних средств, источников, которые могли бы вызвать ее взрыв?

— Не знаю.

— Как вас понимать? Вы не хотите сказать или вы не уверены? Думаю, доктор Уикрэм, что при сложившейся ситуации не время проявлять щепетильность.

— Я не уверен. Если поблизости произойдет достаточно мощный взрыв, он, возможно, вызовет детонацию бомбы. Но утверждать точно мы не в состоянии. Мы просто не знаем.

— То есть как, такая возможность даже не рассматривалась? И соответствующих экспериментов не проводилось?

— Надеюсь, что нет, — встрял в разговор лейтенант Денхольм. — Если бы такой эксперимент закончился удачей, мне бы не хотелось оказаться в радиусе по меньшей мере тридцати-сорока миль от места его проведения.

— Это во-первых. — Впервые за все время разговора доктор Уикрэм попытался улыбнуться, но улыбка получилась немного кислой. — Во-вторых, если говорить откровенно, нам даже в голову не приходила мысль, что может возникнуть подобная ситуация. Мы, безусловно, смогли бы провести такой эксперимент, и без тех ужасных последствий, о которых говорил лейтенант. Можно было взорвать очень маленькую атомную бомбу вблизи другой. Даже обыкновенного взрывчатого вещества рядом с небольшой атомной бомбой было бы вполне достаточно. Если бы эта маленькая атомная бомба взорвалась, то же самое могла бы сделать и водородная бомба. Всем известно, что цепная реакция в атомной бомбе включает реакцию синтеза в водородной бомбе.

— Встраиваются ли какие-нибудь часовые механизмы, особенно замедленного действия, в водородные бомбы? — спросил Тальбот.

— Нет.

Категоричный тон доктора Уикрэма не оставлял сомнений.

— По словам вице-адмирала Хокинса, на борту затонувшего самолета могут оказаться два обыкновенных атомных заряда. Могут ли они быть снабжены часовым механизмом?

— Вновь повторяю, я не знаю. Это не моя область исследований. Но я не вижу причин, почему бы и нет.

— С какой целью?

— Понятия не имею. Просто выдвигаю предположение. Моя догадка может быть не хуже вашей, капитан. Единственное, что мне приходит на ум, это использование их в качестве мин. Обыкновенных морских мин, которые аккуратно сбрасываются с любого пролетающего транспортного самолета.

— Нужно мыслить шире, — сказал Ван Гельдер. — Водородную мину можно аккуратно сбросить с любого проходящего боевого корабля.

— С какого боевого корабля? Одного из наших? В военное время, так же как и в мирное, моря открыты для всех.

— Но Черное море и в мирное время открыто не везде. Впрочем, все это немного притянуто за уши. Как приводятся в действие мины?

— Мое невежество вызовет у вас большое разочарование, но я совершенно не разбираюсь в минах.

— Когда-то мины были либо магнитными, либо акустическими. Из-за размагничивания магнитные мины стали вчерашним днем. Следовательно, здесь у нас акустическая мина. Включается шумом двигателей проходящего корабля. Интересно, правда? Мы ведь несколько раз прошли над тем местом, до того как услышали тиканье, и ничего не включили. Пока не включили. Поэтому, как мне кажется, тиканье вовсе не означает, что мина установлена на определенное время. Возможно, она активизируется, то есть взорвется под проходящим судном, в тот момент, когда тиканье прекратится. К сожалению, мы не имеем понятия, что инициировало это тиканье в первый раз. Я не понимаю, каким способом можно сделать это преднамеренно. Приходится предположить, что его спровоцировал взрыв в самолете или же удар самолета о воду при падении.

— Умеете вы успокоить, Ван Гельдер, — пробормотал Хокинс.

— Должен сказать, сэр, что другие варианты менее предпочтительны. По моим выводам, хотя, возможно, они и бесполезны, тиканье — это передышка, своего рода отсрочка, и никакого взрыва не произойдет, пока продолжается тиканье. А вот когда оно закончится, бомба активизируется и способна взорваться под проходящим судном. Мне кажется, не такая уж дикая мысль, сэр. Я исхожу из предположения, что бомбу могли сбросить не только с самолета, но и с любого надводного средства. В таком случае кораблю надо как можно дальше удалиться от места взрыва. Для этого и используется часовой механизм, который начинает работать, как только бомбу сбрасывают за борт. Я абсолютно уверен, сэр, что Пентагон мог бы пролить хоть какой-то свет на происходящее.

— Уверен, что мог бы, — согласился Хокинс. — И ваши выводы вовсе не бесполезны. Лично мне они кажутся весьма разумными. Ну, капитан, что вы предполагаете делать в таком случае?

— Мне казалось, сэр, что цель вашего визита сюда заключается в том, чтобы сказать мне, что надо делать.

— Отнюдь. Я приехал сюда, чтобы войти в курс дела и получить некоторую информацию в обмен на ту, что я предоставил вам.

— Означает ли это, адмирал, — как бы это выразиться осторожнее? — что я могу самостоятельно принимать решения?

— Вы не просто можете принимать их, вы обязаны сделать это. Я готов подписаться под каждым из них.

— Благодарю вас. Тогда мое первое решение, точнее, предложение: вы вместе с вашими друзьями немедленно возвращаетесь в Рим. Здесь вы никому не поможете, а научному миру и военно-морскому ведомству придется пережить огромную потерю, если вдруг три такие величины принесут себя в жертву. Кроме того, разрешив мне самостоятельно принимать решения, вы тем самым подтвердили, что нет ничего такого, что я не мог бы сделать вместе со своей командой. Капитан-лейтенант Ван Гельдер в вашем полном распоряжении.

— Капитан-лейтенанту придется подождать. По крайней мере, меня. Ваша логика безупречна, но я в данный момент не могу руководствоваться логикой. Что же касается моих друзей, то здесь я с вами полностью согласен. Они могут завтра возвратиться на конференцию в Рим, и никто не заметит их отсутствия. Мы не имеем права рисковать жизнью гражданских лиц, тем более столь именитых.

— Вы только что высказали свою точку зрения, — заметил Бенсон, попыхивая старой трубкой. — Именитые мы или нет, но мы — гражданские лица и приказам военных не подчиняемся. Лично я предпочитаю Эгейское море Риму.

— Согласен, — произнес Уикрэм.

— Похоже, адмирал, вы можете повлиять на своих друзей не больше, чем я на всех вас — Тальбот вынул из внутреннего кармана два листка бумаги. — Я хотел бы, сэр, чтобы вы это подписали.

• Предыдущая
• 12/46
• Следующая