Шлюз - Маклин Алистер - Страница 22

• Предыдущая
• 22/76
• Следующая

К тому времени, когда вернулся ван Эффен, девушки допили кофе. Если лейтенант и заметил, что что-то не так, он не подал виду.

— Охранник здесь, — сказал ван Эффен. — Вооружен до зубов. А теперь мне нужно идти.

— Но твой кофе...

— В другой раз. Дела зовут. Жюли, ты должна кое-что для меня сделать. Не могла бы ты...

— Должна? Это приказание или просьба?

— Какая разница! — раздраженно ответил ван Эффен, что случалось с ним довольно редко. — Пожалуйста, сделай то, что я тебя попрошу, — обрати внимание на «пожалуйста» — или я заберу Аннемари с собой.

— Господи! Какие угрозы! А если она захочет остаться или я попрошу ее остаться?

— Отправляйся в Роттердам. Завтра утром. Ты бывшая сотрудница полиции, ты не можешь ослушаться приказа. Извини, Аннемари, к тебе это не относится. Жюли сегодня что-то плохо соображает. И не делай вид, что ты шокирована, моя сестричка. Если ты не понимаешь, что я серьезен, то, значит, ты сегодня необычайно поглупела. Сделай вид, что у тебя грипп. Дня на два. Аннемари в такой же опасности, как а ты. Я хочу, чтобы вы были вместе. Аннемари, девять пятнадцать.

Он подошел к двери, открыл ее, оглянулся на двух мрачных девушек, покачал головой.

— Выход галантного лейтенанта в глухую темную ночь.

Ван Эффен тихонько закрыл за собой дверь.

Высокий худой молодой человек в темном плаще, с которого стекали капли дождя, выглядел не слишком привлекательно, и прохожие удостаивали его лишь мимолетным взглядом, да и то изредка. Неприятное впечатление усиливалось мокрыми, прилипшими к голове черными волосами и неухоженными черными усиками. Усики и в самом деле выглядели неважно — утром он очень торопился и приклеил их немного косо.

Молодой человек стоял почти посредине площади, когда из-за угла показалась Аннемари. На ней снова был грим, и она выглядела так же непривлекательно, как и молодой человек, решительно загородивший ей дорогу.

— Вы Аннемари, не так ли?

Девушка удивленно посмотрела на него, затем быстро огляделась. Несмотря на сильный дождь, вокруг было немало народу. Совсем неподалеку располагались лотки цветочниц и продавцов овощей. Она снова посмотрела на незнакомца. Несмотря на непривлекательную внешность, улыбка у него была приятная.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, мисс. Это неподходящее место для похищения. Вы, должно быть, Аннемари, так как вы вполне отвечаете данному мне описанию. Я детектив Рудольф Энгел. — Он достал из кармана значок и показал ей. — Конечно, значок может быть украден. Лейтенант ван Эффен хочет вас видеть. Он в машине.

— Почему я должна вам верить? Почему лейтенант вас послал? Он знает, где я. Он мог сам прийти повидать меня. Какая у него машина?

— Черный «пежо».

— Вы знаете эту машину?

— Да, — терпеливо ответил молодой человек, — когда работаешь с человеком в течение пяти лет, невольно кое-что о нем узнаешь. Лейтенант сказал мне: «Мисс Мейджер очень недоверчива. Упомяните Амазонку, ее отца, полковника и „недостаток храбрости“ у какого-то лица». Я понятия не имею, что он имел в виду.

— Зато я понимаю. — Аннемари взяла молодого человека за руку. — Извините.

Ван Эффен, расслабившись, сидел за рулем своей машины. Сегодня на нем были фетровая шляпа и черная квадратная бородка в еврейском стиле. Он оглядывался по сторонам, когда Аннемари открыла дверцу и заглянула внутрь.

— Доброе утро, дорогой!

— Доброе утро, — ответил он.

— Что ты здесь делаешь?

— Пережидаю дождь. Льет как из ведра. Ты, должно быть, и сама это заметила. Садись в машину.

Аннемари села и укоризненно посмотрела на него.

— Ты обещая мне, что будешь не далее пяти метров от меня. Никак не более. Ни на секунду не будешь спускать с меня глаз. Ты так сказал. Так где же ты был? Ты же обещал присмотреть за мной! Хорошенькое обещание!

— Человек предполагает, а Бог располагает! — Если ван Эффена и мучили угрызения совести, он не подал виду. — Кроме того, за тобой присматривали. Я делегировал свои полномочия. Не говори, что ты не видела болтавшегося неподалеку почтенного джентльмена. Сутуловатого, с седой бородкой, в сером пальто и с белой палкой.

— Я его видела. Этот божий одуванчик! Он же не в состоянии присмотреть за котенком!

— Этот божий одуванчик — молодой человек спортивного склада, великолепно владеет дзюдо и очень метко стреляет.

— Борода, — пробормотала Аннемари. — Борода, усы — вот о чем они думают в первую очередь. Маскарад! Что ж, спасибо, что кто-то был поблизости, но все равно ты нарушил свое обещание.

— Это было необходимо. Я был позади тебя, когда тебе оставалось не больше ста метров до места встречи. Неожиданно я увидел не кого иного, как самого мистера Падеревского, который следовал за тобой. Он был ближе к тебе, чем я. Мистер Падеревский умен, наблюдателен и очень меня недолюбливает, что является довольно неудачной комбинацией. Он мог меня узнать, особенно когда я был так близко от тебя. Из предосторожности я взял с собой двух моих детективов — это лишний раз подтверждает, что мы заботимся о тебе. Итак, я решил, что осторожность лучше безрассудной храбрости. Поэтому за тобой присматривал мой сотрудник.

Через открытое окно Энгел спросил:

— Будут еще приказания, сэр?

— Нет. Не здесь. Не упускай из виду нашего друга.

— Хорошо, сэр. Я уже его видел. Другого такого лысеющего типа с седенькой бородкой и косоглазием и быть не может.

— Это Юлий Цезарь? — спросила Аннемари.

— Он самый. Я не сказал Рудольфу, как его зовут. Он бы мне все равно не поверил. Рудольф, ты, пожалуйста, следи за ним с близкого расстояния, но все же не слишком близко. Я предпочту скорее потерять его, чем тебя. И смотри, чтобы поблизости всегда были люди. Не забывай о том, что случилось вчера с твоими коллегами.

— Не забуду, сэр. — По выражению лица Энгела было ясно, что он действительно не забудет. Рудольф повернулся и ушел в дождь.

— Успокоилась? — Ван Эффен завел двигатель, и машина тронулась.

— Немножко. — Аннемари слегка улыбнулась. — Тебе пришлось сказать ему, что я струсила?

— Нет. Я сказал, что кто-то струсил.

— Это неважно, потому что я действительно трусиха. Мне, например, не нравится разъезжать в этой машине.

— Чтобы починить сиденье, потребуется время. Так что ничего не остается...

— Я имею в виду, что эту машину знают преступники.

— Фи! Да таких машин в городе сотни две.

— И обе сотни с теми же номерами? — нарочито любезно сказала Аннемари.

— А что, ты знаешь номер этой машины?

— Более или менее. Роттердам. Три девятки. Нас же учили быть наблюдательными, правда?

— Боюсь, что плохо учили. Ты видела, что номер у меня вставляется, а не привинчивается? Сегодня у этой машины парижский номер. И в подтверждение этого номерной знак имеет большую букву F. У меня неограниченный запас номеров.

Девушка поморщилась, но ничего не сказала.

— Тебя должны интересовать более важные вещи. Например, последние проделки FFF.

— Да?

— Никаких проделок не было. Они не взорвали плотину на канале Нордхолландс. Десять минут назад они позвонили в две газеты и в полицию. Эти террористы были очень довольны собой. Сказали, что не обещали взорвать эту плотину, — и это чистая правда: они обещали только повышенную активность в этом районе в девять утра. Злоумышленники сообщили, что, действительно, в девять утра на канале наблюдалась повышенная активность. И это тоже правда. Там были спасательные и ремонтные бригады, армия и полиция, не говоря уже о вертолетах военно-воздушных сил. FFF утверждает, что они сделали немало снимков с воздуха. Просто так, на память.

— И ты этому веришь?

— Конечно. У меня нет оснований сомневаться в этом.

— Но фотографии с воздуха? Как же это возможно?

— Боюсь, что это было довольно просто. В той суете лишний вертолет был незаметен. Тем более, он наверняка имел официальные опознавательные знаки.

• Предыдущая
• 22/76
• Следующая