Шлюз - Маклин Алистер - Страница 4
- Предыдущая
- 4/76
- Следующая
— Что же еще?
Наступило долгое и довольно тягостное молчание. Его прервало появление официанта, который подошел к де Йонгу.
— Телефонный звонок, сэр. Лейтенант ван Эффен здесь?
— Это я.
Лейтенант следом за официантом вышел из столовой. Через минуту он вернулся и обратился к де Граафу.
— Звонил сержант-дежурный. Несколько часов назад два человека заявили о пропаже катеров. Это любимое занятие мелких судовладельцев. Сержант, который принял их заявления, не счел нужным сообщить в управление. Он, конечно, был прав. Катера уже нашли. Один из них, кажется, захватили силой. Сейчас оба судна у нас. Я приказал отправить на них пару специалистов, чтобы снять отпечатки. Катера вернут владельцам, но самих владельцев на борт не пустят. Если у вас есть время, сэр, то мы можем допросить обоих судовладельцев, когда закончим здесь с делами. Оба живут менее чем в четверти километра отсюда.
— Эта ниточка куда-нибудь ведет?
— Нет.
— Я тоже так думаю. Однако нужно использовать любые зацепки. Мы можем пойти сейчас и...
Ван Эффен осекся, так как перед ним появился тот же официант.
— Снова телефон. На этот раз вас, полковник. Де Грааф вернулся буквально через несколько секунд.
— Йонг, у вас здесь есть стенографистка?
— Да, конечно. Жан!
— Да, сэр! — ответил, вскакивая, светловолосый молодой человек.
— Вы слышали, что сказал полковник?
— Да, сэр. — Он посмотрел на де Граафа. — Что мне ей сказать?
— Попросите стенографистку записать то, что ей сейчас скажут по телефону. И пусть отпечатает мне этот текст. Ты, Питер, определенно, ясновидящий.
— Это FFF?
— Да. Точнее, это пресса. FFF потребовались услуги прессы. Обычный анонимный звонок в газету. Помощник редактора, который отвечал на звонок, оказался сообразительным и записал разговор на пленку. Но я думаю, что это нам совершенно ничего не даст. Как я понял, сообщение было довольно длинным. Сам я не
блестяще владею стенографией. Так что давайте наберемся терпения.
Ждать им пришлось не более четырех минут. В зал вошла девушка и протянула де Граафу отпечатанную на машинке страницу. Полковник поблагодарил ее. Быстро пробежал взглядом текст и сказал:
— То, что случилось сегодня, станет девизом этих террористов. Как я понял, они сделали довольно наглое заявление. Вот что в нем говорится:
"Вероятно, в следующий раз ответственные лица в Амстердаме более внимательно отнесутся к нашим словам. Теперь они знают, что у нас слово не расходится с делом. Нам не поверили, и из-за этого произошло много неприятностей. Ответственность за гибель самолетов несет мистер де Йонг. Его предупреждали, а он эти предупреждения проигнорировал. Мы сожалеем о напрасной гибели трех пассажиров на борту «фоккера», но снимаем с себя всякую ответственность. Мы не могли предотвратить взрыв. — Де Грааф сделал паузу и посмотрел на ван Эффена. — Интересно?
— Очень. Значит, у них был наблюдатель. Нам его никогда не найти. Он мог быть в аэропорту. Но здесь ежедневно бывают десятки людей, которые не являются сотрудниками аэропорта. Как мы понимаем, это мог быть и человек с биноклем вне аэропорта. Но интересно не это. Четверо сотрудников скорой помощи, которые принесли серьезно пострадавших пассажиров, в то время и сами не знали, были ли их пациенты живы или мертвы. Как потом выяснилось, трое умерли. Насколько я помню, двое из них умерли уже после осмотра. Но они не могли быть официально признаны мертвыми, пока их смерть не засвидетельствует врач. Откуда же об этом знает FFF? Никто из врачей или из сотрудников скорой помощи не мог проговориться — их бы быстро вычислили. Кроме них, единственными, кто знал об этих смертях, были здесь присутствующие. — Ван Эффен неторопливо оглядел шестнадцать мужчин и трех женщин, сидевших за столиками в столовой. Потом он повернулся к де Йонгу.
— И без слов ясно, правда? Среди присутствующих есть информатор. У врага есть шпион в нашем лагере. Детектив снова медленно обвел взглядом зал.
— И мне хотелось бы знать, кто это может быть.
— В этом зале? — спросил несчастный недоумевающий де Йонг.
— Нет нужды повторять очевидное, не так ли? Де Йонг посмотрел на свои кулаки, лежавшие на столе.
— Нет, нет. Конечно, нет. Но, конечно, мы узнаем. Вы можете это узнать.
— Обычное тщательное расследование, не так ли? Проследить передвижение каждого из присутствующих после крушения «фоккера». Выяснить, звонил ли кто-нибудь по телефону, выяснить, у кого был доступ к телефону. Конечно, мы можем это сделать. Можем провести тщательное расследование. И ничего не найдем.
— Вы ничего не найдете? — Де Йонг удивленно посмотрел на него. — Как вы можете быть в этом так уверены, тем более заранее?
— Потому что лейтенант мыслит как полицейский. Это не те люди, которых можно недооценивать. Да, Питер?
— У нас умный противник.
Де Йонг перевел взгляд с де Граафа на ван Эффена и обратно.
— Не будет ли кто-нибудь из вас столь любезен, чтобы объяснить...
— Это несложно, — ответил де Грааф. — Вам просто не пришло в голову, что FFF не пришлось информировать нас о том, что они знают о погибших. Злоумышленники понимали, что мы это узнаем. Как только что заметил лейтенант, они понимали, что мы сразу же узнаем о том, что их кто-то информирует и что это должен быть один из нас. Террористы были уверены, что мы проверим каждого из присутствующих, узнаем, мог ли кто-то из нас позвонить по телефону. Поэтому они устроили так, чтобы отсюда никто не мог позвонить. Информатор передал несколько слов сообщнику, которого в этой комнате нет. Сообщник позвонил. Боюсь, Йонг, у вас здесь может оказаться не один информатор, а несколько. Вы, конечно, понимаете, что каждое сказанное здесь слово станет известно FFF, кто бы они ни были. Мы, конечно, предпримем необходимые шаги и проведем обычное в таких случаях расследование. Но, как уже сказал ван Эффен, мы ни к чему не придем.
— Но... но все это кажется совершенно бессмысленным. Зачем им проявлять такую дьявольскую хитрость? Зачем им нужно, чтобы мы ничего не нашли?
— Во-первых, злоумышленники не так уж чудовищно хитры, во-вторых, они все же преследуют какую-то цель. Первое — это деморализация. Второе — нам дают понять, что FFF представляет собой силу, с которой нужно считаться. Третье — что они могут внедриться в нашу службу безопасности, когда пожелают. Таким образом, эти люди заявляют о себе как о высокоорганизованной группе, способной держать свое слово. Игнорируя их угрозы, мы рискуем.
— Раз уж речь зашла о риске и об угрозах, давайте вернемся к последнему звонку FFF. В сущности, они говорят следующее:
"Как мы понимаем и как теперь это понимает весь народ Голландии, в случае, если на страну будет совершено нападение с целью полного подчинения, выяснится, что голландцы — самая беззащитная нация в мире.
Не море является вашим врагом. Ваш враг — мы, а море — наш союзник".
Все знают, что в Нидерландах около 1300 километров морских дамб. Некий Корнелиус Рийпма из Леувардена, президент ассоциации по использованию польдеров, месяц назад официально заявил, что в его районе дамбы состоят только из слоев песка и что серьезный шторм наверняка сможет их разрушить. Под «серьезным штормом» мы должны понимать шторм вроде того, что пробил защитные сооружения в дельте в 1953 году и унес 1850 жизней. По имеющейся у нас информации, предоставленной Риджквотерстаатом..."
— Что? Что? — Ван дер Куур, краснолицый, и в гневе говоривший почти бессвязно, вскочил на ноги. — Эти дьяволы имеют наглость предполагать, что они получают информацию от нас? Это подлость! Это невозможно!
— Позвольте мне закончить, мистер ван дер Куур. Разве вам непонятно, что они снова пытаются использовать ту же тактику? Пытаются подорвать доверие и деморализовать! Из того, что нам стало известно об их контактах с сотрудниками мистера де Йонга, вовсе не следует, что они контактировали с кем-нибудь из ваших людей. Так или иначе, но дальше они излагают самое худшее:
- Предыдущая
- 4/76
- Следующая
