Три самые счастливые недели - Макмаон Барбара - Страница 16

• Предыдущая
• 16/40
• Следующая

Когда Мик остановился, девушка подняла глаза и поймала его горящий взгляд. На мгновение время замерло. Затем Кэнди глубоко, прерывисто вздохнула.

— Я отвернусь, а ты сможешь снять и отжать рубашку, — хриплым голосом предложил Мик. Или он тоже почувствовал это желание, эту тягу?

Кэнди кивнула, не в силах оторвать глаза от его широкой груди. Когда он отвернулся, она уставилась на его спину — такую же загорелую, такую же мускулистую. Как он поддерживает такую форму? Качается? Или просто работает на ранчо?

— Кэнди?

Девушка подскочила на месте.

— Что?

— Ты закончила?

Она еще не начинала.

— Почти. Я скажу, когда можно будет обернуться.

Расстегнув пуговицы, она сняла рубашку. Солнце продолжало жарить. Кэнди тщательно выкрутила хлопчатобумажную ткань, пока не убедилась, что больше не вытечет ни капли. Она похлопала рубашкой на ветру, чтобы расправить складки.

Мик обернулся на звук.

— Я бы сказала, когда можно, — воскликнула Кэнди, прижимая влажную рубашку к груди. Ее лифчик намок и стал почти совсем прозрачным. Она судорожно сглотнула, внутренний жар стал почти нестерпимым. Как бы не пришлось снова прыгать в воду, чтобы остыть.

— Я не знал, что это был за звук. Моя работа — присматривать за тобой.

— Так ведь присматривать, шериф, а не подглядывать. — Кэнди была достаточно искушенной, чтобы заметить вспышку интереса в его глазах, достаточно женственной, чтобы порадоваться этому, и достаточно невинной, чтобы растеряться.

Мик улыбнулся и покачал головой.

— Правильно, мисс Адамс, но я серьезно отношусь к своей работе.

Девушка отвернулась и начала натягивать влажную рубашку. Застегнувшись, она к своему разочарованию заметила, что Мик тоже оделся. Но он не стал застегиваться, оставив грудь открытой. Кэнди перевела дыхание. Она взглянула на себя, всерьез ожидая увидеть, как от ее одежды валит пар: внутренний жар продолжал нарастать. Мокрая ткань липла к телу. Если бы у девушки было полотенце, она воспользовалась бы им как ширмой. Но его не было. Отбросив ложную стыдливость, Кэнди вздернула подбородок и вызывающе взглянула Мику в глаза.

— Я обуюсь, — сказала она и осуществила свое намерение с немыслимой скоростью.

Обратная дорога доставила мало удовольствия. Мокрые джинсы натирали кожу. От порывов ветра бросало в дрожь. Солнце то и дело пряталось за плотными белыми облаками, от чего Кэнди чувствовала себя совершенно несчастной. Когда вдали показался дом, девушка пришла в восторг. Горячая ванна и сухая одежда казались ей благословением небес.

— А нельзя ехать побыстрее? — спросила она, жалея, что не может пустить коня галопом. Все-таки сегодня состоялась ее первая верховая прогулка, и на большее смелости пока не хватало.

— Не так близко к конюшне. Будет лучше, если последний участок пути лошади пройдут шагом, — сказал Мик, взглянув на нее. — И ты действительно сумеешь ехать рысью?

— Я жду не дождусь, когда залезу в горячую ванну, — пробормотала Кэнди, тайком подгоняя своего мерина. Не свалится же она, в конце концов.

— Как только позаботимся о лошадях, залезешь в свою ванну.

— Позаботимся о лошадях? Чего тут заботиться? — Кэнди с ужасом взглянула на Мика. Он что, шутит?

Мик обвел взглядом двор.

— Ребята работают. Кому-то ведь придется расседлать лошадок, обтереть их, счистить грязь с копыт. Или ты думаешь, эту работу здесь делают эльфы?

Кэнди удержалась от ответа, который уже вертелся на языке.

— Считай это частью твоего сбывшегося желания, — сказал Мик, остановив коня и легко соскочив с него. Он повел мерина в темную конюшню, оставив Кэнди наедине со своими проблемами.

Она перебросила ногу через седло и рухнула на землю. Прислонившись к боку лошади переждала, пока ее ноги не перестанут подкашиваться, а затем направилась в конюшню вслед за Миком, ведя Дымка в поводу. В своем следующем детстве надо будет мечтать не о лошадях, а о горячей ванне.

— Я понятия не имею, как ухаживать за лошадьми.

— Учиться никогда не поздно.

— По-моему, ты должен меня охранять, а не учить фермерству, — проворчала Кэнди. Она замерзла, промокла и устала — откуда тут было взяться хорошему настроению!

— Там, откуда я родом, никто не увиливает от своих обязанностей.

— По-твоему, я увиливаю? — Чаша ее терпения переполнилась.

Мик расседлал свою лошадь и положил седло на деревянную раму. Он взглянул на Кэнди.

—  — Откуда мне знать, что ты делаешь, Кэнди. Ты справляешься со своими обязанностями? Или хочешь, чтобы с тобой нянчились? Я знаю тебя всего один день.

Один день? Всего-то? А казалось, дольше. Девушка привязала свою лошадь и начала расстегивать подпругу.

— Я думала, ты все про меня знаешь из досье, — пробормотала она, не желая работать в молчании.

— Я знаю только факты, но ничего не знаю о человеке, к которому они относятся.

Кэнди сняла седло и внезапно упала, стукнувшись задницей о твердую землю. Это седло весило не меньше тридцати килограммов!

Мик с легкостью поднял его и положил рядом со своим седлом. Протянув руку девушке, он не сказал ни слова, просто взглянул на нее обычным, ничего не выражающим взглядом.

Кэнди «не заметила» его протянутую ладонь и встала сама. Отряхнув влажные джинсы, она начала снимать уздечку. Мик остановил ее.

— Подожди, пока мы отведем лошадей в загон. А там ты его отпустишь.

Кэнди кивнула, отдернув руку. Мурашки, пробежавшие по коже после прикосновения Мика, расстроили ее окончательно. Она хотела поскорее покончить с делами и сбежать. Ей нужно было подумать, а рядом с Миком заняться этим она не могла — слишком отвлекали странные чувства, охватывающие ее в его присутствии.

Это длилось целую вечность. Кэнди почистила лошадь, но пропустила некоторые участки, которые Мик тут же ей указал. Она научилась ухаживать за копытами и расчесывать хвост и гриву. В конце концов Мик остался доволен и разрешил ей выпустить лошадь в загон.

— Хорошая работа, — сказал Мик, когда они шли к дому.

Как ни странно, теплая волна удовольствия наполнила девушку. Прошло слишком много времени с тех пор, как ее в последний раз хвалили за хорошо проделанный труд. Она откинула голову и улыбнулась.

— Спасибо, шериф. А тебе не кажется, что ты мог бы сделать отличную карьеру в армии? Тебе явно нравиться приказывать.

Он остановился и обхватил девушку за шею одной рукой, заставив ее развернуться лицом к себе.

— В армии подчиненные не огрызаются.

— А может, я не хочу быть подчиненной, — выпалила Кэнди, почувствовав дрожь от его прикосновения. Горячая ванна была забыта, девушку переполняло возбуждение. С этим мужчиной опасно спорить, но это приятная опасность.

— Конечно, нет. Ты слишком нахальная.

Его рука раскаленной головней лежала на ее влажной коже. Кэнди чувствовала прикосновение каждого его пальца. Она не шевелилась, отчаянно желая подойти поближе и зная, что это самая большая глупость, какую только можно придумать. К этому мужчине ее влекло физически, но она вовсе не была уверена, что он ей нравится. Общение с противоположным полом принесло ей мало радости. Все, что ей нужно было сейчас — это сохранять дистанцию.

— Прекращай заигрывать и лезь в свою ванну, — сказал Мик, слегка сдавив и отпустив ее шею.

— Я не заигрывала!

— Если эта твоя улыбочка не предназначена для того, чтобы укладывать мужчин в штабеля, хотел бы я увидеть ту, что предназначена.

Кэнди ослепительно улыбнулась, и слегка состроила Мику глазки, просто чтобы его позлить. Она легонько погладила его по груди, позволила своим пальцам ощутить жар, пышущий от его горячей кожи. На большее она не осмелилась, но так хотелось, ой, как же хотелось!

— Иди лезь в ванну! — через силу произнес Мик.

— Опять приказываешь, шериф? — спросила Кэнди, широко открыв глаза и облизнув пересохшие губы.

Обалдело уставившись на ее рот, Мик медленно кивнул.

— Опять огрызаешься, мисс Адамс?

— Просто вношу ясность, — протянула Кэнди, поглядывая на него из-под ресниц. Ее улыбка становилась все жизнерадостней, в то время как лицо Мика неуклонно мрачнело. — Расслабься, шериф.

• Предыдущая
• 16/40
• Следующая