Круги на Земле - Аренев Владимир - Страница 20
- Предыдущая
- 20/51
- Следующая
— Ты выбачай, што так здарылася, — на Дениске прям лица не было. — Я…
— Да ладно, — отмахнулся Макс. И признался в приступе откровения: — Если честно, я бы вообще в одиночку к этому дому и близко не подошел. А ты сделал, что мог: и наружную дверь проверил, и придумал, как подкрасться, чтобы никто не заметил. Ничего, что-нибудь придумается.
— Ага, — невесело вздохнул Дениска и так посмотрел на реку (ребята как раз шли по мосту), будто всерьез размышлял, не утопиться ли, после такого-то бесславного похода.
— А знаешь, что, — наигранно бодро сказал Макс, — давай мы с тобой что-нибудь придумаем!
— Давай…
— Например… — взгляд мальчика остановился на поле, — давай сделаем пшеничные круги!
— Чаго? — кажется, решил Дениска, у приятеля в голове колесики порушились.
— Якие круги?
— Это я в журнале читал. Сейчас придем, я тебе покажу.
И Макс принялся рассказывать другу об идее, только что пришедшей ему в голову.
Мальчик и думать забыл о странном зоопарковском запахе — запахе, которого попросту не могло быть в избушке с намертво заколоченными окнами и надежно запертыми дверьми.
— Короче, все очень просто: «деревянная планка», «моток бечевки», — Макс еще раз проглядел статью и удовлетворенно покачал головой: — Как будто специально для нас написали. И даже рассказано, как их делать: «Один человек становится в центре, другой — ходит по кругу, держа бечеву с планкой на уровне колен. Колосья молодой пшеницы прогибаются…»
— А навошта «бейсбольная кепочка»? — вмешался Дениска.
Макс перечитал. И правда, в статье, кроме деревянной планки и мотка бечевки, в качестве инструментария фигурировали «примитивное оптическое устройство» и… кепка. Бейсбольная.
— Не знаю. Наверное, чтобы голову не напекло.
Дениска скептически хмыкнул.
— Зато с примитивным оптическим устройством все ясно. Это они, наверное, проверяли правильность кругов.
— Чым?
— А какая разница? — резонно вопросил Макс. — Нам-то оно не надо. Ну сделаем не круг, сделаем эллипс — и что с того? В лучшем случае напечатают в вашей районной газете. Прославитесь…
Он озабоченно посмотрел на небо и перевел взгляд на Дениску:
— Слушай, а мы сегодня успеем?
— Чаго ж не? — удивился тот. — Дзеравянная планка — есць, маток вяроуки — есць. Кепачку можно паискаць…
— Не надо. …Слушай, а нас точно никто не заметит?
— А кали и замецяць? Мы ж ня шкодзим пасевам, мы ж нават ламаць яе не будзем — так, прыгнем, каб расла у другий бок. Ды и пакуль дайдзем, якраз сцямнеець — нихто нас там и не пабачыць.
Совещание «рисовальщиков» происходило аккурат после обеда, когда оба, вернувшись после неудачной вылазки к ведьмаркиному дому, поели и отпросились у родных на улицу. Теперь вот сидели на скамеечке, журнал читали — с той самой статьей про круги на злаковых полях.
— Вяроуку и планку я абяспечу, — подытожил Дениска. — А ты забяжы да хаты, скажы дзядзе, што мы гуляць пайдзем. Абы не шукау — гэта нам не патрэбна, каб нас шукали.
— Куда сказать?
— Скажы, што на Струйную.
На Струйную так на Струйную. Они ведь и в самом деле к Струйной пойдут. Только свернут раньше (так Дениска объяснил). Поэтому и никакого особенного обмана тут нету.
Кажется, дядя поверил.
На сей раз пошли пешком — на велосипеде были бы слишком заметны. По дороге мальчики смаковали свой будущий триумф:
— Нет, только представь: в газете, на первой странице, с фотографией!..
— Ага, а яшчэ и прозвишча дадуць: такий-сякий растудынавич. Па целику пакажуць.
— И никто в целом мире не будет знать, что на самом-то деле это никакие не НЛО навертели!
— И ня вожыки!..
Засмеялись в два голоса, заливисто, заразительно — как только и умеют смеяться мальчишки, отбывающие последние месяцы своего детства. Взрослые так смеяться уже не способны, они могут только с оглядкой, с одергиванием пиджачка, с поглаживанием усов: не серьезно все это, так, забавки. А тут — вечер спело-черничный, и ветер, и по обе стороны дороги ворочается с боку набок теплое натруженное село. Ну как не засмеяться! А пиджачков у нас нету, да и усы еще не отрастили! …хоть и очень хочется, усы…
А вон, гляди-ка, из-за поворота дороги как раз и вышагивает дед-усач: прямо капитан Сильвер, только попугая и не хватает. Зато вместо левой ноги
— костыль, все как положено… то есть, по книжке положено. В жизни такого и Ниндзю, старшекласснику-хулигану не пожелаешь.
— Оп! — тихонько прошептал Дениска.
Похоже, деда-усача он хорошо знал — и не с лучшей стороны.
— Не зупыняйся, — велел приятель Максу. — Але паздаровайся.
И обратился к старикану:
— Добры вечар, Иван Петрович.
— Добрый вечер, — эхом подтвердил Макс.
Одноногий ничего не ответил, но остановился. Или, вернее, перегородил собой дорогу, так что прошмыгнуть мимо старика не было никакой возможности. Наконец заговорил:
— Хто гэта з табой, Дзянис?
Тот поглядел на спутника, как будто разделял стариковское удивление: «и впрямь, кто?!»
— Меня зовут Максим. — Макс решил, что немного инициативы не помешает. В конце концов, он ведь не мебель, чтобы о нем разговаривали так, словно и нет его вовсе.
— Максим, — повторил, пробуя имя на вкус, одноногий. — А чый будзешь?
Макс собирался было ответить, но Дениска так посмотрел на приятеля, что в последний момент тот передумал:
— Свой собственный, — (зря что ли мы мультики по вечерам смотрим вместо чтоб уроки делать?!). — А вы кто такой?
Усач нахмурил брови и пристукнул мощной палкой-костылем, на которую опирался при ходьбе:
— Ты гэта як са мной размауляешь?! Цябе што, не навучыли, як з дарослыми размауляць?
— Деньк, это кто такой? — громко, не обращая внимания на одноногого, спросил Макс у друга. — Местный мафиози, да? С какой это стати, — обратился он к старикану, — вы ведете себя так, как будто мы ваши подчиненные или… или рабы?! А ну-ка дайте пройти, — и он решительно зашагал прямо на усача.
Вообще, если честно, Макс боялся этого старикана до дрожи в коленках. Вот как увидел пару минут назад, так и испугался. Но последние слова усача «достали» мальчика, и он почувствовал в себе некую мощную волну, некую неподвластную пониманию силу, которая позволяла противостоять одноногому. И именно благодаря этой силе Макс шагнул навстречу старику — и потянул за собой Дениску.
И усач стушевался. Пару секунд он ошалело наблюдал за наступающими прямо на него мальчишками, а потом даже сделал шаг в сторону. Маленький такой шажок, незаметный, как будто с ноги на костыль переступил — но сделал!
А в следующее мгновение выбросил вбок руку и цепко ухватился за Максово плечо.
— Мацвеяуны унук, — прошипел, щуря зеленые глаза, — ведаю, што Мацвеяуны. З чарцячникам дамауляуся. Глядзи, хлопчык, ой глядзи!.. А я ужо за табой всяка папрыгледжу.
И — отпустив мальчика, заковылял дальше по дороге. Дышал тяжело: то ли тоже переволновался, то ли устал шагать.
— Ты чаго? — спросил Дениска.
— Так, ноги не держат, — Макс, как только усач скрылся за поворотом, опустился на землю и обхватил коленки руками.
— Пералякауся?
— Не-а, просто… — мальчик поднялся, с излишним энтузиазмом отряхнул джинсы: — Ну что, пойдем сенсацию рисовать?
— Можа, заутра? — несмело предложил Дениска. — Сення и так выстачыць прыгод.
— Нет. — Макс покачал головой, внутренне удивляясь этой своей решимости. — Сегодня. Раз собрались…
Они, как по команде, взглянули на улицу, по которой ушагал старикан, а потом отправились к полю.
По пути к месту действия Дениска немного рассказал Максу про одноногого усача. Немного — потому что и сам-то знал о нем больше из баек, услышанных вечером у телевизора, в разговорах болтливых старушек-ровесниц бабушки. Зовут старикана Иван Петрович Серебряк, и когда-то давно был он большим начальником, но теперь уже на пенсии. Хотя это сейчас; а в свое время старикан много дел успел наворотить. Например, именно он отдал «добро» на разрушение деревенской церкви.
- Предыдущая
- 20/51
- Следующая