Ночь заново прожитой жизни - Кавер А. Б. - Страница 12

• Предыдущая
• 12/59
• Следующая

– В любом случае, проходя мимо дома мисс Динсдэйл, я почувствовал запах сладкого пирога с изюмом и миндалем.

В зале послышались удивленные возгласы. Печь такой сладкий пирог зимой было запрещено, потому что в Европе это было одно из главных угощений на рождественском столе, а пуритане считали Рождество языческим праздником.

– Я постучал в дверь, и когда она открыла, втолкнул ее внутрь и зашел следом, а там, к великому своему огорчению, понял, что Сара Динсдэйл – уже среди проклятых.

– Понимаю, сын мой, – сказал Мэтер почти с нежностью в голосе. – И как же вы поступили?

– Только так, как было возможно. Я обвинил ее. У меня не было другого выбора, потому что на кухне я увидел чучела летучих мышей и расчлененных лягушек, коренья и прочие мерзости для рецептов самого Дьявола! И я сразу понял, что она ведьма!

– Ведьма! Ведьма! – раздавались крики, пока судья Дэнфорт не восстановил порядок. Гудмэн не смел взглянуть Саре Динсдэйл в глаза. А она все время пыталась поймать его взгляд. И ей очень нравилось то, что она в нем видела.

Потому что в глазах Джона Гудмэна не было ни ненависти, ни сожаления, только вина – вина в том, что именно его заставили обвинить ее.

– С тех пор, хотя я знаю, что она ведьма, я ничего не могу с собой поделать. Эта ужасная женщина не выходит у меня из головы. Она заполняет собой мои сны, а как только я просыпаюсь, целиком занимает мои мысли. Несомненно, она наложила на меня заклятие: посмотрела своим недобрым взглядом и поглотила мою душу.

Сара не смогла сдержать улыбки. Стоило вынести все страдания, которые выпали на ее долю за последние несколько недель в подземелье для ведьм, находившемся в ведении шерифа Корвина, чтобы сейчас услышать эти слова.

Сара все еще улыбалась, по крайней мере, про себя, когда видение немного сдвинулось во времени, и Ксандр услышал, как судья Дэнфорт вынес смертный приговор: она будет повешена! Сара была абсолютно уверена, что такого никогда не случится, даже когда судья Дэнфорт заметил, что хотел бы посмотреть, сможет ли ее выручить старина Дьявол.

– Да не старина Дьявол, – ответила на это Сара. – Просто близкий друг.

Зрители разразились удивленными и возмущенными криками. Сара рассматривала их с презрительным видом королевы, а Ксандра мучила мысль: правда ли, если увидишь во сне свою смерть, то на самом деле умрешь. Он боялся, что когда видение изменится, он это сразу выяснит…

Только вместо того, чтобы перенестись на виселицу, он перенесся в темницу, где, прикованная к стене, сидела довольная Сара Динсдэйл. Пришел посетитель и сел на колченогий табурет по другую сторону решетки.

Это был Джон Гудмэн.

Он придвинулся к ней так близко, как только осмелился, и теперь, как и в зале суда, нервно ерзал на табурете, пытаясь устроиться поудобнее. Несомненно, он предпочел бы оказаться в любом другом месте, только не в этом холодном сыром каменном мешке, стены которого были в пятнах крови, поскольку женщины, обвиненные в колдовстве, признавали свою вину лишь под пыткой: все они уже давно отправились на тот свет.

Сара не могла понять, какие чувства испытывает к пришедшему. Казалось, что ей следовало ненавидеть его. Однако даже сейчас в его глазах было то, из-за чего ей так хотелось обратить на себя его внимание.

– Я пришел попрощаться, – тихо проговорил Гудмэн.

– А ты уверен, что дал мне надежду на искупление? – с вызовом спросила Сара.

– Ты должна покаяться, – решительно ответил Гудмэн.

– Зачем? Чтобы облегчить тебе совесть?

– Не я в ответе за те чувства, которые к тебе питаю, Сара Динсдэйл. Это не мой выбор.

– Так кто же в ответе за эти чувства?

– Думаю, ты.

– Это правда, я наложила на тебя заклятие, преподобный Джон Гудмэн. Только мои заклятия слишком слабы, их не хватило бы на столь долгое время. Возможно, моя ворожба лишь открыла тебе глаза на то, что ты уже ко мне испытывал.

Лицо Гудмэна то краснело от гнева, то бледнело от страха. Он ударил кулаком по прутьям решетки.

– Это невозможно! Я бы никогда в жизни не смог – и не могу – испытывать подобное к ведьме, чья вина доказана! Освободи меня от этого заклятия! Умоляю тебя!

Сара запрокинула голову и рассмеялась. Она даже стукнулась затылком о каменную стену, от чего расхохоталась еще громче.

– Приношу свои самые искренние сожаления, преподобный, но я не в силах освободить тебя ни от твоего собственного сердца, ни от мук совести.

Гудмэн поднялся и мрачно кивнул.

– Что ж, так тому и быть. Ты проклята. Мне жаль тебя.

– Я никогда умышленно не причиняла никому зла. Я использовала свои силы только для добрых дел, для того, чтобы помогать другим. Как же я могу быть проклятой?

– Силы твои исходят от Дьявола, а все хорошее, к чему он прикасается, погибает.

– Проклятия бывают разные, Джон Гудмэн, и мне кажется, ты сам это скоро поймешь. – Она хитро улыбнулась. В эту секунду она знала, что именно чувствует к Гудмэну. – Может быть, у тебя есть последняя просьба, которую я могу выполнить, прежде чем пойду дальше по пути проклятых.

– Я был бы очень благодарен, – он откашлялся, – если бы ты прекратила являться мне во сне, чтобы я снова мог спать спокойно.

Сара снова рассмеялась; такой сладкой победы она еще никогда не одерживала.

– Есть вещи, которые не по силам даже ведьме.

– Желаю тебе достойно встретить свою смерть, – сказал Гудмэн, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Это как раз волнует меня меньше всего, – спокойно ответила Сара, а видение вновь немного сдвинулось, и на табурете вместо Гудмэна оказалась любопытная крыса. Сара, по-прежнему прикованная к стене, посмотрела себе под ноги. Там возились еще несколько крыс. Она их не боялась – одиночества она боялась гораздо больше.

Сквозь решетку она видела тающую луну – время близилось к рассвету. В воздухе разлилось зловоние. Утренний туман изморосью оседал на стенах и одежде. Где-то завыл волк, ухнула сова, в соседней камере кто-то вскрикнул. Две крысы подрались из-за недоеденного куска хлеба.

Все это успокаивало Сару. Помощь уже в пути. Он

ее не подвел.

В этот момент благодаря какому-то шестому чувству она на мгновение увидела его лицо ужасного зеленого цвета, страшные клыки, мертвые безжалостные глаза, которые могли заглянуть в самые потащенные уголки ее души.

Ей нравилось это ощущение. И как она могла сомневаться в Презираемом?

Видение снова перенеслось вперед, Сара уже успела освободиться и теперь бежала по лесу. В лесу было совершенно темно, луна скрылась за облаками, к под ногами росли колючки и кустарники, и все же Сара с легкостью продвигалась вперед, словно ей это было так же просто, как пройтись в темноте по собственному дому.

Она очень устала. Больше всего ей хотелось просто лечь на холодную землю и уснуть.

Но это было равносильно тому, чтобы просто сдаться и погибнуть, а этого она себе позволить не могла. Ее ждал Презираемый.

Она бежала к нему, углубляясь в чащу, пока совсем не растворилась в ночи, и Ксандр, наконец, очнулся. Ему казалось, что сон был длиной с двухсерийный фильм, а на самом деле он пробыл без сознания всего несколько минут, которых хватило бы разве что на рекламу.

Вся эта история заставила Иву испытать такой благоговейный трепет, что она смогла заговорить лишь минуту спустя:

– Боже мой, да ты понимаешь, что твой сон и тот, о котором рассказывал Джайлс, происходили во время салемской охоты на ведьм?

– Мне кажется, что мой сон все же немного лучше. Да, может быть, они и взаимосвязаны. Даже я это понимаю.

– Нам необходимо побольше узнать об этом. Ксандр зевнул и потянулся.

– А я бы вздремнул. Может быть, мне приснится продолжение истории?

– У меня есть идея получше. Что ты делаешь сегодня вечером?

– Мне всегда было очень интересно, – произнес Мастер вслух, ни к кому не обращаясь, – каково это видеть сны, спать? В этом ли сущность человеческой природы?

• Предыдущая
• 12/59
• Следующая