Укрощение любовью, или Уитни - Макнот Джудит - Страница 43

• Предыдущая
• 43/135
• Следующая

На самой линии финиша Уитни соскользнула с лошади Севарина и бросила нерешительный взгляд на

Клейтона, гадая, успел ли он рассказать всем о случившемся. Зрители набросились на нее с расспросами, а те, кто поставил на исход скачки, требовали, чтобы им объявили результаты.

Нагнувшись, Клейтон подхватил девушку под мышки и поднял в свое седло.

— Все ждут, пока вы скажете им, кто выиграл, — напомнил он, игнорируя негодующую гримаску при столь фамильярном обращении.

— Лошадь сбросила меня в миле отсюда, — объявила Уитни. — Мистер Уэстленд выиграл. — И повернувшись к Клейтону, еле слышно добавила: — Собственно говоря, победителя нет.

Клейтон издевательски поднял брови.

— Ваш конь начал уставать, и вы неминуемо проиграли бы, — напомнил он. — Вы достаточно хорошая наездница, чтобы понять это еще задолго до падения.

— Рада слышать, что вы по крайней мере больше не упрекаете меня во лжи и, кажется, иногда даже считаете нужным мне поверить, — поджав губы, отпарировала девушка.

— О, если бы вы имели хотя бы малейшее представление о том, насколько я доверяю вам, вы просто поразились бы.

И прежде чем Уитни успела в полной мере осознать это невероятное признание, Клейтон без всяких усилий опустил ее на землю. Стоя рядом с Полом, она наблюдала, как Клейтон поворачивает лошадь и галопом несется на вершину холма.

Четверг тянулся бесконечно, и Уитни изнывала от беспокойства, не находя себе места. Пол был занят сборами в поездку, и девушке пришлось помогать тете наблюдать за приготовлениями к приему в честь дня рождения отца, а вечером сочинять письма друзьям в Париж.

В пятницу утром она, кроме того, написала Эмили, вернувшейся в Лондон. Искушение открыть тайну их отношений с Полом, нарушить добровольное, почти суеверное молчание стало почти непреодолимым, но девушка лишь намекнула, что вскоре сообщит подруге кое-какие волнующие новости. В постскриптуме она пообещала в ближайшее время навестить Эмили в Лондоне, поскольку все равно придется ехать туда, чтобы заказать подвенечное платье и приданое.

Уитни с восторгом решила, что обязательно попросит Эмили стать ее подружкой на свадьбе.

Спустившись вниз, чтобы попросить отправить письмо, она увидела недавно прибывшего Клейтона Уэстленда, мирно беседующего с тетей в розовой гостиной. При виде девушки он вежливо поднялся.

— Я приехал, желая удостовериться, что вы полностью оправились от вчерашнего падения, — начал он, и в голосе не звучало ни малейшего намека на обычную чуть презрительную иронию.

Уитни поняла, что таким образом Клейтон пытается извиниться за вчерашнее поведение. Кажется, он действительно понял, что она и не думала притворяться!

— Совершенно оправилась, — заверила она.

— Превосходно! В таком случае вы не сможете сослаться на плохое здоровье или Неспособность мыслить здраво, когда я снова наголову разобью вас в шахматы. Сегодня днем?

Уитни заглотала наживку, словно форель муху, и поэтому весьма приятно провела остаток дня в поединках и Шутливой перепалке за шахматной доской, пока тетя, выступавшая в роли бдительной дуэньи, сидела на маленьком диванчике за вышиванием.

Ночью, лежа в постели, Уитни пыталась заснуть, но глаза отказывались закрываться. Подняв левую руку, она полюбовалась длинными пальцами. Засверкает ли завтра на безымянном обручальное кольцо? Возможно, если отец возвратится достаточно рано и Пол успеет поговорить с ним. Тогда они сумеют объявить о помолвке за праздничным столом.

Но не только Уитни не могла заснуть в эту ночь. Подложив руки под голову, Клейтон смотрел в потолок. Перед его мысленным взором проносились восхитительные картины первой брачной ночи. Кровь жарко кипела при одной мысли об извивающемся под ним в приливе страсти теле Уитни, длинноногом, с шелковистой кожей и упругой грудью: голова запрокинута, бедра поднимаются, чтобы дерзко встретить его толчки. Она, несомненно, девственна, и Клейтон позаботится о том, чтобы возбуждать ее медленно, нежно, пока она не застонет от блаженства в его объятиях.

И охваченный чудесными грезами, Клейтон перевернулся на бок и наконец забылся сном.

Леди Энн проснулась от гомона знакомых голосов, весело перекликавшихся в холле. В глаза ударил яркий свет, и она только сейчас поняла, что голова невыносимо разламывается от боли. Мрачные предчувствия чего-то ужасного охватили женщину.

Именно Уитни придумала сделать Мартину сюрприз, устроив вечер в честь дня его рождения, и Энн поддержала племянницу, надеясь, что это поможет сблизить зятя с его дочерью. Но в то время она не знала о помолвке Уитни с герцогом Клеймором. Теперь же Энн беспокоилась, что один из тридцати приглашенных гостей может узнать герцога, и тогда лишь Богу известно, что произойдет с планом, тщательно вынашиваемым Мартином и Клеймором.

Леди Энн дернула за шнурок сонетки, чтобы вызвать горничную, и нехотя поднялась с постели, обуреваемая самыми мрачными мыслями.

Солнце уже начало опускаться за горизонт, когда Сьюелл наконец постучал в дверь спальни Уитни и сообщил о прибытии хозяина.

— Спасибо, Сьюелл, — обреченно отозвалась девушка. Упущен такой превосходный случай огласить обручение! Эштоны и Мерритоны и все с детства знакомые соседи будут на вечере! Как она хотела увидеть их реакцию на новость о предстоящей свадьбе с Полом!

Все же, рассуждала она, намыливаясь гвоздичным мылом, есть надежда, что Пол найдет возможность отвести отца в сторону и во всем признаться. Тогда у них будет сегодня двойной праздник!

Три четверти часа спустя ее горничная Кларисса отступила, чтобы полюбоваться на хозяйку, пока та послушно поворачивалась кругом, чтобы дать получше себя рассмотреть. Элегантный туалет девушки из атласа цвета слоновой кости переливался в пламени свечей. Корсаж с низким квадратным декольте льнул к груди, открывая соблазнительную ложбинку между нежными белыми полушариями. Широкие рукава колоколом были отделаны атласом цвета топаза от локтя до запястья, и такая же лента шла по подолу. Спереди платье было почти прямым, лишь немного расширяясь книзу, но сзади заканчивалось изящным, летящим полушлейфом. Топазы и бриллианты сверкали на шее и в ушах, добавляя блеска к уже вплетенным в локоны драгоценностям.

— Вы выглядите как настоящая принцесса, — объявила Кларисса с гордой улыбкой.

Снизу слышались шаги и громкие голоса. Камердинеру отца было велено сообщить хозяину, что к ужину приглашены «несколько гостей» и что его просят спуститься в столовую ровно в семь.

Уитни посмотрела на часы. Половина седьмого. Настроение девушки немного улучшилось при мысли о том, как обрадуется отец, увидев родственников, специально приехавших из Бата, Брайтона, Лондона И Хемпшира, чтобы отпраздновать его день рождения. Намереваясь попросить Сьюелла немного занять чем-нибудь собравшихся, Уитни выскользнула в холл.

Там, на балконе, перегнувшись через перила и пытаясь понять, что творится в фойе, стоял отец. С накрахмаленной белой сорочки свисал незавязанный шейный, платок.

Вот тебе и сюрприз, с сожалением подумала Уитни, подходя к отцу. Парадная дверь то и дело открывалась, пропуская все новых приглашенных, громким шепотом обменивавшихся приветствиями, пока окончательно измученный Сьюелл провожал их в гостиную и непрерывно умолял при этом:

— Леди и джентльмены! Должен попросить вас говорить немного потише.

Отец, недоуменно пожимая плечами, выпрямился и оглядел длинный холл. Двери спален открывались и тут же затворялись вновь, стоило родственникам увидеть стоявшего на балконе виновника торжества. Уитни смущенно поцеловала его небритую щеку:

— Они приехали, чтобы отпраздновать твой день рождения, папа.

Несмотря на хмурое и недовольное выражение его лица, Уитни видела, что отец глубоко тронут.

— Кажется, я не должен замечать суматоху в собственном доме?

— Верно, папа, — улыбнулась Уитни.

— Я постараюсь, дорогая, — пообещал он, неловко похлопав дочь по руке.

• Предыдущая
• 43/135
• Следующая