Чужие браки - Томас Рози - Страница 48

— Марсель? — приглашающе произнес он.

— Тебе не обязательно быть вежливым, Дарси.

В глазах Марсель было такое убитое выражение, что Дарси неожиданно жутко разозлился на Ханну за то, что она все это затеяла. Он-то хорошо знал, что таким способом Ханна демонстрирует, что она им недовольна, а обо всех остальных Ханна и не думала.

— Это не вежливость, — довольно резко произнес Дарси.

Когда он обнял Марсель, ее холодные маленькие руки напомнили ему о замерзших ладошках маленького мальчика — Барни, — когда он обнял отца несколько лет назад, придя домой с прогулки. Марсель казалась хрупкой, необычно легкой и холодной, ничего общего с Ханной или Вики, и еще она была намного выше — глаза Марсель были почти на одном уровне с глазами Дарси. Она танцевали довольно неуклюже, но Дарси не упустил случая отомстить Ханне, прижавшись щекой к щеке Марсель и найдя губами уголок ее рта. Дарси услышал, как сбилось дыхание Марсель. Он поцеловал ее, краем глаза наблюдая за Ханной и сжатым в тисках ее объятий Эндрю Фростом, который напоминал испуганного кролика, ослепленного фарами машины. Дженис и Майкл танцевали, закрыв глаза и не замечая ничего и никого вокруг.

Дарси заставил себя сосредоточиться на том, что делал в данный момент — то есть на поцелуе. Она принадлежала совершенно не к тому типу, который нравился Дарси, но было что-то необычное, волнующее в ее губах. Дарси еще раз потерся щекой о щеку Марсель. Она не ответила, но и не отстранилась. Глаза Марсель были широко открыты, и у Дарси создалось впечатление, что она смотрит куда-то вдаль, мимо него.

Зазвучала новая мелодия, и три пары снова закружились в танце. Дрова в камине превратились в угли, и комната окрасилась в темно-багровый цвет.

Дарси подумал с интересом, что же они станут делать дальше, когда объятия сомкнутся крепче, и всем трем парам удастся по очереди выскользнуть из комнаты и расползлись по спальням. В его голове проигрывались сцены, в то время как Дарси продолжал медленно вальсировать с Марсель Уикхем, ощупывая губами ее лицо. Он пытался представить, что станет делать он сам, кто из них первым проявит инициативу. Мысли эти были по меньшей мере странными, и в то же время могли стать реальностью, и это заставило Дарси задуматься о том, не изменились ли обычные, традиционные понятие о супружестве и дружеских отношениях точно так же, как его бизнес, который стал совсем не тем, чем был для Дарси всю жизнь. Сердце вновь отозвалось в груди ноющей болью.

Где-то в глубине дома, над их головами, кто-то из детей заплакал.

Дарси подумал, что этот крик ему лишь послышался, но все три пары, застыв на секунду, отпрянули друг от друга. Крик сменился другим громким звуком — послышался звук шлепка и топот босых ног.

— Кто это?! — воскликнула Марсель. Дженис уже бежала к двери, за ней — Майкл. Раздалось шлепанье босых ног на лестнице, и в дверном проеме появился Уильям Фрост. Дженис тут же подхватила сына на руки. Лицо его пылало, по щекам катились слезы, мальчик смотрел невидящим взглядом на обступивших его взрослых.

— Сон, — всхлипывал он. — Страшный сон.

Дженис гладила ребенка по волосам.

— Все хорошо, — шептала она. — Я здесь. Это только сон, противный дурной сон.

Все расступились, чтобы Дженис с Уильямом могли пройти к дивану, они до сих пор еще были в шоке от столь неожиданного поворота событий и избегали смотреть друг на друга. Дженис села рядом и прижала к себе сынишку. Эндрю тоже склонился над ним.

— Все пройдет, Уилл. Ты уже проснулся. Он уже не в первый раз видит эти сны, — пояснил Эндрю остальным.

Ханна откинула волосы со лба, собрала их в хвост на затылке. Майкл не сводил глаз с ее белой шеи. Однако он заставил себя склониться над Уильямом.

— Бедный мальчик, — мягко сказал он, беря Уилла за подбородок. — Я уверен, что беспокоиться не о чем. Может, выпьешь стакан горячего молока?

— Я пойду приготовлю, — сказала Ханна. Убрав волосы назад, она выглядела совсем по-другому — чинной матерью семейства. Марсель села обратно на свое место, а Дарси подошел к столу, где стояла бутылка виски. Кто-то выключил музыку, и комната стала обычной гостиной, какой и была в начале вечера.

Дженис присела на край кровати, сняла тапочки и скользнула под теплое одеяло. Потом выключила свет и свернулась калачиком рядом с Эндрю.

— Ты спишь? — спросила она.

Эндрю лег раньше жены, Дженис ходила в спальню детей убедиться, что Уильям окончательно успокоился.

— Еще не совсем — засыпаю. Уилл в порядке?

— Кажется, да.

Дженис по привычке прислушалась, ожидая услышать тиканье часов, стоявших рядом с кроватью в ее спальне, как она обычно делала во время ночных разговоров с мужем. Но тут Дженис вспомнила, что она не дома. Сегодняшний вечер неприятно взволновал ее, Дженис знала, что не заснет.

— Что ты там делал с Ханной? — спросила она мужа.

Эндрю вздохнул.

— Ты хочешь сказать, что Ханна делала со мной?

— Разве есть разница?

— Конечно, есть. Ханна пыталась насолить Дарси. Что бы там ни было, неужели стоит обсуждать этой сейчас?

— Не похоже было, чтобы ты возражал.

— Пусть даже не возражал, но это было тогда, а сейчас — это сейчас, мы с тобой лежим в кроватке, любовь моя, и пора спать.

Эндрю повыше положил подушку, поворачиваясь таким образом к жене, но он лишь устраивался поудобнее, о том, чтобы заняться любовью, у него и мыслей не было.

Прижавшись лицом к его плечу, Дженис пробормотала:

— Жалеешь, что я не выгляжу, как Ханна, да?

— Что?! Ну конечно, нет. Что по-твоему, мне надо? К тому же, через пару лет Ханна будет выглядеть также, как ты.

Дженис подождала несколько секунд, давая Эндрю возможность осознать, что же он такое сказал, но он так и не понял, и она почувствовала, что начинает злиться.

Но, взглянув на мужа, Дженис поняла, что Эндрю засыпает, и подумала, что проще не затевать сейчас спор, расталкивать мужа и предъявлять ему претензии. Неожиданно Дженис обнаружила, что улыбается, с умилением вспоминая, каким растерянным выглядел Эндрю в объятиях Ханны и радуясь тому, что вечер закончился без эксцессов.

Марсель лежала на спине и смотрела в потолок. Она представляла себе кубики спален над ней и под ней, стены, разделявшие графтонцев по двое.

Майкл мерно посапывал у ее плеча. Марсель не была уверена, что он спит, но, когда она коснулась плеча Майкла, он не пошевелился. Так они и жили теперь. Когда один не мог заснуть, другой спал или притворялся, что спит.

Марсель повернулась на бок, спиной к мужу и начала вспоминать сегодняшний вечер. Все это затеяла Ханна, но Марсель понимала, что Ханна была не больше, чем спичкой, которую поднесли к бочке пороха. Марсель предвидела катастрофу с того дня, когда увидела на железнодорожном переезде Гордона и Нину — она понимала, что их тихой, спокойной, размеренной жизни постепенно приходит конец. Нина Корт как будто бы завезла в Графтон вирус недовольства жизнью и жажду перемен независимо от того, принесет ли она радость или боль. А вирус должен распространяться, и никто не знает заранее, в каком направлении.

Марсель приложила руку к щеке, у которой еще так недавно она чувствовала губы Дарси Клегга. Ее до сих пор преследовал исходивший от него запах виски.

Марсель закрыла глаза и попыталась заснуть.

«А если бы это был Джимми, — подумала Марсель. — Если бы сегодня вечером это был Джимми, чтобы я сделала тогда?» Марсель не была вполне уверена, но ей показалось вдруг, что она прижалась бы к нему покрепче и стала бы умолять спасти ее.

Ханна надела шелковый халат жемчужно-серого цвета, который так шел к ее розовой с серой отделкой ночной рубашке. Она распустила волосы. Стоя перед небольшим квадратным зеркалом, висящим на стене, она отдалась этому занятию целиком — это избавляло ее хотя бы ненадолго от необходимости думать о гораздо более неприятных вещах. Ханна распустила волосы по плечам, ей нравилось, как они смотрелись на фоне серого шелка.