Отпечатки затертых литер - Мамочева Юлия - Страница 15
- Предыдущая
- 15/25
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
15
История 4
Пир
Над крышами струился дух жасмина
И сладкий шепот южных городов.
В закатный миг обнявши, точно сына,
Гевал притихший, в зелени садов
Светило спешно промелькнуло. Вскоре
Прохлады ночь набросила чадру
И звезды по небесному ковру
Засеребрились, оживленно споря.
В ту пору остывания земли
В домишке скромном на краю Гевала
Сестра и брат, каких в миру немало,
Смеясь, нехитрый ужин свой вели.
Лепешки — две, изюму на двоих,
Да чуть вина припасено у них —
Роскошный пир!.. Бренчал струнамми братец,
А девушка, пестря подолом платьиц,
Кружилась под мелодию его —
Смеющегося друга своего.
То, руки поднимая, проплывала,
По кругу шла — то на поклон вставала,
А юноша все на сестру глядел
Да в звуках систра вдохновенно пел.
Лилась потоком музыка живая —
Прозрачным, шумным, радостным…
Как вдруг
Ее почти совсем перекрывая,
Ударил в дверь нетерпеливый стук.
В недоуменье тотчас смолкли оба:
«Ты ждешь кого-то, милая сестра?» —
«А ты мой брат?» —
«Ничуть! Не помню, чтобы
Я звал гостей иль нынче, иль вчера!..»
И снова стук.
«Откроем же, сестрица?
К чему гостей непрошенных страшиться?..»
Засов глухой заскрежетал на миг…
«Да кто же там?..» —
«Не бойся! К нам старик
Зашел под вечер нынче на пирушку!..
Сестра, не мешкай! Доставай же кружку,
Пусть выпьет с нами наш почтенный гость!..»
В дверях, сутуло опершись на трость,
И впрямь стоял паломник престарелый,
К полуночи к ним заглянувший в дом.
Светил он бородою поседелой
И улыбался сморщенным лицом.
«Неловко, право, нынче стало мне,
Представил лишь недавнее мгновенье:
Ломился в дверь, маячил я в окне,
Пугая вас, как жуткое виденье.
Вы не держите на меня обиды!
Я странник. Путник из чужих земель…
Чудесные сады Семирамиды
Ей-богу, видел! Теплую постель
Они не раз в ночи мне заменяли…
Купался я в разливах буйных рек,
Теперь же путь веду в иные дали.
Паломник я!.. Но добреду едва ли,
Коль скоро старцу не найти ночлег.
Да что постель? Коль впору нынче мне бы
Добыть хотелось лишь краюшку хлеба,
Чтоб с голоду не помереть в пути
Уставшему, иссохшему от зноя…» —
«Скорее, брат! Накрыла стол давно я,
Пора б и вам уж к трапезе идти!..» —
Раздался голос девушки призывный.
И, приобняв за плечи старика,
Веселый брат, неловкого пока,
Его повел в свой дом — простой и дивный.
И снова льется музыка рекой!
И снова пир — хоть скромный, но веселый.
Пусть не ломится стол от яств — какой,
Какой же прок от сломленного стола?
Лепешки две теперь уж на троих.
Сестра, свою сломав до середины
На два куска, тотчас один из них
Паломнику дала: «Я чту седины!..
Держи — а мне довольно половины».
Девице братец тотчас подал знак:
«Да я и сам-то голоден не так
Уж сильно… Странник! Покорись веселью!
Наш ужин беден — но отнюдь не плох.
Был долгим путь, что дальше — знает Бог.
Поможем нынче хлебом!» —
«И постелью, —
Сестра добавила, — ведь место в доме есть…
Переночуй — а утром вновь в дорогу!»
И встав из-за убогого стола,
Она молитву звонко вознесла
Всесильному и истинному Богу.
«Что ваш сегодня знаменует пир?
Дорогою я слышал звуки песен
Из этих окон… Праздник ваш чудесен
Поистине. Но чем столь счастлив мир?» —
Спросил старик, макая хлеб в вино.
Хоть было небо южное черно
За окнами, искриться темень стала
Внезапно синей глубиной опала.
В ответ промолвил, улыбнувшись, брат:
«О, милый странник! Этот день — великий.
Не удивлюсь, коль и у Райских Врат
Мерцают счастьем ангельские лики
И звездные на них играют блики, —
Свободным нынче стал наш чудный град!..» —
«Ах, слышал я о сонме ваших бед!..
Повсюду все кому не лень судачат:
Что якобы Гевал от горя плачет,
Да не слезами — детской кровью!.. Нет
Ему спасенья… Разве помогла
Царевны гибель — мученицы юной?..
Ужели кара в пекло снизошла,
Предсказанная судьбоносной руной,
Что в небесах чертил Верховный Бог?
Скажите, где могиле Елисавы
Благоговенно, а не для забавы
Я поклониться б со слезами смог?»
Сестра дала паломнику ответ:
«Почтенный друг! Ведь нет богов верховных!..
Есть Бог — един. А прочих, суесловных,
Не знает наш обетованный свет…
То истина! А что до Елисавы —
К чему к ее гробнице припадать,
Коль будет на рассвете собирать
В саду своем дворцовом нынче травы?..
Уж дома дева. Хоть и впрямь близка
Была к ней гибель. Пасть уже раскрыла!..» —
«Ужель спаслась?..» —
«Спасла святая Сила!..
На скакуне взрезая облака,
Прекрасный воин, молнии быстрей,
Пред чудищем в мгновенье очутился!..
Отпрянул Змей. Уж было возвратился
В свою пещеру — вход зарос у ней
Внезапно глыбой! Обезумел зверь,
Ломиться начал в каменную дверь —
Не тут-то было. Не сломить ее!
А воин статный, вознеся копье,
Прочел во всеуслышанье молитву
И прекратил, не начиная, битву:
Трусливый Гад, узрев геройский лик,
Был паникой охвачен несносимой
И сдался в полон, ужасом гонимый,
Позорно, не задумавшись на миг!..»
Старик внезапно вдаль взглянул спокойно
И медленно промолвил: «Молодец!
И впрямь наш воин поступил достойно… —
Затем, ответным улыбаясь взглядам,
Добавил громко: — Не были ль вы рядом?
Кто он, надевший мужества венец?..»
Ответил брат: «Позор на город ляжет,
Но имени тебе никто не скажет!..
Исчез, едва узрел его народ,
Царевну лишь, спасенную от смерти, —
Хотите — верьте, коли нет — не верьте —
Он проводил до городских ворот.
Да демона привел на поводу —
Опутанного лентой Елисавы.
Тот шел покорно, будто бы в роду
Его имелись псы. И точно, правы
Кто говорит: зло с трусостью — от корня,
Детей-то жрал, а с воином — покорный…
Костер уж тлеет к западу, вдали —
Там тело Змия лютого сожгли».
Тут дева брату молвила в ответ:
«Сказал ты правду, злых противник оргий!
Ты, как и я, победою согрет!
Тем, что жрецовой власти боле нет,
Что наша вера вырвалась на свет!
Так знай же ты! Теперь уж не секрет,
Что город спас Святой! Святой Георгий!..»
15
- Предыдущая
- 15/25
- Следующая
