Охота на героя - Аренев Владимир - Страница 12
- Предыдущая
- 12/91
- Следующая
Оказалось, Мнмэрд не единственный чужак в Ролне. Ему частенько встречались подгорные гномы — коренастые, плотно сбитые существа, очень похожие на альвов. Они предпочитали разговаривать на своем языке, состоявшем из протяжных согласных и коротких гласных звуков. Круглые лица гномов, неизменно окаймленные густыми курчавыми бородами, смотрелись сурово и немного враждебно, что, впрочем, не мешало Мнмэрду с интересом рассматривать эти удивительные создания.
Попадались и карлики — низенькие, по пояс, а то и по колено, существа, остроносые, с маленькими темными глазками, которые все время суетливо бегали, словно жили отдельной жизнью — как носы у троллей. Мнмэрду карлики очень не понравились, хотя он и признавал: нельзя судить обо всей расе по ее отдельным представителям. Ведь, может, и он сам кажется гномам уродливой дылдой — так они же не кидаются на него с боевыми топорами.
В общем, экскурсия вышла поучительной. В высшей степени, особенно если учесть, что в конце концов он таки вляпался в историю.
Коридоры, как вскоре выяснил альв, имели одно нехорошее свойство — завлекали путника все дальше и дальше своими восхитительными картинами и скульптурами. Он и восхищался, пока не очутился в каком-то бесцветном, ничем не украшенном отростке. Мнмэрд удивленно пожал плечами, но решил не возвращаться обратно, а идти дальше. Интересно же!
Интерес увеличился, когда под потолком парень заметил громадный волокнистый белый шар. Шар висел на тонких полупрозрачных нитях и как будто дышал: стенки его периодически сокращались, а сквозь оболочку можно было заметить черное свернутое тельце. Оно слегка шевелилось, время от времени подергивая темными суставчатыми ножками. Внезапно существо оживилось, двумя рывками прорвало оболочку и шлепнулось на пол прямо перед Мнмэрдом, оказавшись пауком. Правда, паук этот стоя доставал ему до колен, а тело членистоногого пожалуй, можно было бы обхватить руками.С другой стороны, такого дурака, который бы согласился обхватывать руками это чудовище, следовало бы еще поискать.
От паука исходила такая холодящая волна угрозы, что Мнмэрд машинально потянулся за секирой, надеясь только на одно: что успеет. Он успел — и с сильным замахом опустил смертоносный полумесяц на влажноватое черное тело. Паук поджал лапы, дернул ими и издох, разрубленный на две половинки, истекающие вязкой белесой жидкостью. Правда, в последнее мгновение жизни он ухитрился издать нечто среднее между полуписком-полустоном, и Мнмэрд содрогнулся: так этот звук резанул по ушам — ровно заостренным лезвием бритвы. Это настолько напоминало призыв о помощи, что парень опасливо посмотрел назад, ожидая нападения. Хотя откуда ему взяться, нападению-то, — альв здесь один, если не считать двух половинок мертвого паука.
За изгибом коридора родился тихий легкий шорох — как звук падающей паутинки. Он прозвучал почти неслышно, но так, что парень потерял всякое желание идти дальше и встречаться с источником этого звука. Мнмэрд поудобнее перехватил секиру и стал осторожно пятиться назад по тоннелю. За очередным поворотом горянин развернулся и поспешил прочь — подальше от угрожающе вкрадчивого шороха.
Только оказавшись среди расписных стен жилых коридоров, Мнмэрд позволил себе зачехлить оружие и немного расслабиться. Впрочем, спрятал он секиру скорее потому, что ее обнаженное лезвие могло быть неправильно истолковано троллями, а объяснять, что произошло, ему не хотелось. К тому же Мнмэрд сам не до конца понимал, почему тролли допустили, чтобы в Ролне пауки — и тем более такие пауки! — откладывали яйца.
Он еще немного побродил по городу, нигде надолго не задерживаясь. В сознании все время тревожно билась какая-то мысль, но уловить ее не удавалось.
Это как-то касалось случившегося в том заброшенном отростке, это…
В конце концов Мнмэрд развернулся и поспешил обратно. Уже приблизившись, он снова расчехлил секиру, не отдавая себе отчета, почему поступает именно так.
Здесь витал тяжелый, густой запах смерти. Рядом с разрубленным и уже успевшим высохнуть сморщенным трупиком паука лежал лицом вниз тролль-попрошайка, тот самый, с черной повязкой на глазу. Правда, голова его, оторванная, темнела у дальней стены: «Дай старику на пропитание, сколько можешь, дай, дай…»
Мнмэрд выругался, злой прежде всего на себя за то, что сбежал, подставив под удар другого. Нищего уже не спасти, но убить тварь — это он обязан сделать. Только где же ее теперь искать-то?
Молодой горянин облизнул пересохшие губы, задумчиво глядя в темно-красную лужу, натекшую из трупа. Хотелось бы знать, как ведет себя самка паука, потерявшая детеныша? И скольких еще она успеет…?
Он оборвал себя, отер вспотевшие ладони и пошел дальше по коридору, туда, откуда появилась тварь.
Здесь было тихо, так тихо, что он отчетливо слышал собственное прерывистое дыхание. Впереди коридор заканчивался тупиком. «Но откуда-то же эта паучиха взялась! Думай, думай, думай! Змея! что ж я так нервничаю. Спокойнее, дружище, ну-ка — глубокий вдох, выдох, вдох, выдох, вдох…»
Стоп! Как будто кто-то дышит здесь, рядом, вместе с ним. Над ним.
Он отпрянул в сторону, выбрасывая вверх тяжелый двойной полумесяц секиры — выбрасывая наугад, даже не надеясь, что попадет. Тишина отозвалась сверху громким шипом, что-то сильно ударило по лезвию, выбивая его из рук альва. Он удержал секиру из последних сил, почти уронил, а на спину уже прыгал тяжелый волосатый ком, охватывая со всех сторон гибкими крючковатыми лапами. Мнмэрд рухнул на колени, пальцы не удержали рукоять, и секира со звоном упала на гладкий каменный пол. Паучиха с силой вдавила когти в чеш, потянулась к шее парня своими хелицерами, и оставалось только постараться как можно скорее достать кинжал — если вообще что-нибудь можно будет сделать с помощью кинжала длиной в две ладони!
С острых хитиновых выростов на оголенную шею капнуло немного яда, и Мнмэрд почувствовал в том месте острое жжение. «Интересно, как он действует…»
Кинжал выскользнул из ножен, альв направил острие вверх и наугад вонзил лезвие в плотное мохнатое тело паучихи. Потом рванул за рукоять, из последних сил распарывая нависшее над ним брюхо. Несколько долгих мгновений казалось, что ничего не произошло, но вот паучиха зашипела — протяжно, тоскливо, — дернулась и замерла. Ее внутренности тяжелым влажным комком вывалились альву прямо на спину.
А он, уже чувствуя почти смертельную слабость, успел только сбросить с себя тушу и вырвать из ее плоти свой кинжал. Потом пришла тьма.
Очнувшись, Мнмэрд обнаружил, что лежит на широкой кровати. Вокруг на складчатых стенах жили картины Хлэмма. Голова раскалывалась, тело ныло.
Стон, донесшийся до альва, заставил его привстать и оглядеться — только тогда парень понял, что стонал-то он сам. «Вот змея! Здорово же мне досталось!» Каждый поворот шеи отдавался огненной волной, которая мигом расплескивалась по всему телу.
Больше в комнате никого не было. Мнмэрд кое-как поднялся и поспешил одеться, благо чеш и прочее лежало рядом, на длинной широкой скамье. Приведя себя в порядок, альв отправился в столовую, надеясь получить там объяснение случившемуся. Последнее, о чем он помнил, была прыгнувшая сверху паучиха. А что же дальше?..
В столовой ели и вполголоса переговаривались два тролля. Одного Мнмэрд знал — Скарр приветственно кивнул парню и поинтересовался самочувствием; другого — нет. Впрочем, судя по внешности, это мог быть только Хлэмм. Им он и оказался.
Капитан арбалетчиков поздоровался с горянином и предложил садиться.
Выяснилось, что сын уже рассказал Хлэмму, зачем пришел альв. И тот заранее, по глазам капитана догадался, что предчувствия не обманули: свершилось непоправимое.
Хлэмм развел руками:
— Извини, парень. Мне очень жаль, но… ты пришел слишком поздно.
— Почему? — «Странно, как холодно и отстраненно звучит голос, как будто ничего страшного не произошло. Удивительно, я, кажется, научился владеть собой, даже чрезмерно владеть собой, — и это меня пугает».
- Предыдущая
- 12/91
- Следующая
