Охота на героя - Аренев Владимир - Страница 52

• Предыдущая
• 52/91
• Следующая

— В свитке Ворнхольда было написано, что неподалеку от его пещеры течет река и там нас будет дожидаться динихтис, чтобы отвезти к вертикали. Вот я и спрашиваю…

Громкий стук прервал их разговор. Что-то массивное упало в соседнем зале, и только сейчас Ренкр заметил, что Скарра с ними нет. Долинщик, предчувствуя беду, помчался на звук, но с троллем было все в порядке — он все так же стоял, пустыми глазами глядя перед собой. Позади Скарра лежала поваленная колонна-подставка (на этой подставке, видимо, Ворнхольд размещал пергаменты, чтобы было удобнее читать: по ее краям имелись зажимы и в центре

— гладкая доска); Скарр, наверное, прислонился к подставке — и та упала. Хвилл отвел безумца в сторону, а Ренкр наклонился, чтобы поднять и вернуть колонну в прежнее состояние.

Там, за подставкой, в тени и паутинных клочьях скрывалась маленькая — в пол-альвьего роста — дверца. Еще не открыв ее до конца, Ренкр уже знал, что увидит. Конечно же — берег подземной реки и динихтиса, весело чирикнувшего при его появлении. И все бы ничего, и оставалось бы лишь благодарить спасительный случай, но заковыка в том, что вряд ли можно было свалить такую тяжелую колонну-подставку, просто неудачно о нее оперевшись. Последнее наблюдение Ренкр оставил при себе и протиснулся наружу, к дождавшемуся их динихтису.

— Я не уверен, стоит ли мне сопровождать тебя дальше? — тяжело выдохнул Хвилл, одновременно почесывая нос и смещая брови так, что они превратились в одну мохнатую гусеницу, выгнувшуюся посередине. — Вернее, я не уверен, стоит ли брать с собой дальше мальчика.

Они сидели на берегу, рядом, на расстоянии вытянутой руки, плескалась вода, а тролль с альвом никак не могли решить, как же им поступить.

— Боюсь, одному мне не справиться, — признался Ренкр. — И кстати, именно благодаря Скарру мы нашли дверцу. Потом — предположим, ты отведешь его в Ролн и вернешься, я дождусь тебя и мы отправимся к вертикали вдвоем. А что будет с ним, кто станет заботиться о нем, пока мы не вернемся? А если мы вообще не вернемся?

— Считаешь, будет лучше, если он не вернется, как и мы? — спросил Хвилл.

— Понимаю: глупый довод, — развел руками долинщик. — Но…

— Да нет, ты прав, безусловно прав, — вздохнул пожилой тролль. — Это-то и плохо. Я не могу оставить тебя одного, и мы не можем оставить его одного, и я даже не могу уйти, потому что ты один, с обузой, в которую превратился мальчик, со всем не справишься — или, по крайней мере, тебе будет значительно тяжелее это сделать. Вот в чем беда — нам нужно идти втроем — и именно этого я боюсь: идти туда, наверх.

— Мне очень жаль, но это, кажется, единственный выход.

— Червь с ним, тогда хоть прокатимся с ветерком, — бодрясь, произнес Хвилл. — Ты же еще ни разу не плавал на этой рыбине, я прав? Тогда показываю…

Динихтис выдержал всех троих. Он терпеливо снес все неудобства, причиненные ему при «посадке пассажиров», но, как только они устроились, тут же поплыл — вот тогда-то Ренкр и понял, что значило троллево «с ветерком»…

Плыть пришлось долго, и все то время, пока Ренкр сидел, ухватившись за холодный изгиб плавника, сжатый в поясе обхватившими его мощными руками Хлэмма, чувствуя спиной тепло Скарра, стиснутого между ним и Хлэммом, чтобы

— не приведи Создатель! — не упал во время этого плавания «с ветерком», — все это долгое, тягучее мгновение, никак не желавшее прекращаться, Ренкр пытался представить, что их ждет впереди. Что это за такая вертикаль и что это за такие мастера? И что делать, если таинственные мастера не пожелают пропустить их к вершине Горы? Потому что зловредная память тут же подсовывала воспоминание о трех паломниках, уверенных в своей неприкосновенности… до встречи с троллями. И много еще подобного всплывало из темных, покрытых ряской глубин забвения, много такого, о чем предпочитаешь не вспоминать — а приходится! Рано или поздно, так или иначе, как любил говаривать Мнмэрд. Жизнь давно уже превратилась не просто в непонятный клубок событий, ошеломительно быстро катящийся вниз /падающий в колодец/,

— она, жизнь, потеряла свое естество, осталось только название да рваная цепь чужих судеб, тобою же и разорванная, — а больше ничего. И на этом сумрачном фоне горящими строчками проступали слова Вальрона о том, кто ты есть и для чего существуешь. Приходилось только тешиться обещанием, что, мол, этот подвиг не убьет тебя. А других?..

Шипела разбуженной льдистой змеей вода, билась о ноги, но все равно отступала прочь, откатывалась назад, испуганно колыхалась за спиной. Не становись на пути у героя, себе же проще — отойти в сторону. Друг ли, враг — все равно, расплата за подобное знакомство — смерть. В лучшем случае. Или безумие, как в случае со Скарром. Или плен, как в случае с Черным. Или… Что еще?

И замолкала вода. Воде иногда тоже бывает не по себе.

На то, чтобы обсушиться, ушло не так уж много времени. Но все равно по какому-то своему внутреннему небосклону, с собственными солнцем и звездами, можно было с уверенностью определить, что пора спать. Прощально плеснул в реке динихтис, пискнул и уплыл по своим рыбьим делам. Вползла тишина, скрутилась тугой пружиной, готовая распрямиться и взорваться — если будет нужно. Ренкр слышал, как сопит во сне Хвилл, похрапывает, тяжело ворочается, слышал ровное дыхание Скарра, а сам никак не мог заснуть. Это путешествие по черным тоннелям реки, когда отовсюду, сзади, спереди, из воды, доносятся непонятные, совершенно необъяснимые звуки, стремительное движение динихтиса сквозь эти звуки, его, Ренкра, мысли — все смешалось в один пугающе живой мазок, застыло в сознании и не желало уходить. Вроде бы ты уже и на земле, на твердом берегу, с которого не упасть, куда вряд ли доберутся местные чудовища, — а сердце сжимается и бьется испуганно, осторожно, готовое при малейшем признаке угрозы юркнуть в пятки. Что-то не так. Ренкр невольно обернулся, наткнулся взглядом на черный тоннель — вход в вертикаль — и в очередной раз вздрогнул: «Да, что-то не так».

И он даже знал что.

Никому из них не хотелось входить туда.

В общем-то, никаких причин для этого не было. Но едва они выбрались на карниз и, хлюпая таццами, обследовали его, разбираясь, что к чему, сразу же все трое (Скарр, заметил Ренкр, тоже дернулся, точно получил разлапистую пощечину) обратили внимание на черный тоннель, ведущий к вертикали. А Хвилл с альвом переглянулись, словно сверяя свои ощущения. Но, так и не сказав ни слова, стали откалывать куски горюн-камня, складывать их в центре карниза для костра — в общем, заниматься чем угодно, только бы не смотреть на вход в вертикаль. Скарр, как обычно, просто опустился на землю, чтобы не путаться под ногами, но тоже сел спиной к черному отверстию. Вернее, не так: не спиной, а вполоборота, чтобы одновременно и не видеть тоннеля, и удерживать его на краешке зрения. Просто, на всякий случай…

Ренкр отметил необычное поведение Скарра и удивился: с какой собственно стати приписывать поступкам молодого тролля разумность? Ведь ясно же…

Что «ясно», он так и не додумал. Хвилл заявил, что камня достаточно, и нужно было разжигать костер, потом стаскивать с себя мокрые таццы, вертеть их над пламенем, как будто ты предельно проголодался и намереваешься ими поужинать — вот только пускай покоптятся чуток. Потом и впрямь поужинали (правда, не высушенными таццами) и улеглись спать.

Тролли уснули почти сразу, лишь альв все вертелся с боку на бок, вздыхал, смотрел то в сонное пламя, то в вязкие темные воды реки, пытался считать светящихся насекомых — насекомые под взглядом робели и прятались в норки да щели; заснуть не удавалось. А глаза то и дело поворачивались в ту сторону, где чернела глотка тоннеля. И пугались неведомого, и все же не могли не смотреть, не могли просто спрятаться за шторками век и не выглядывать оттуда — так и норовили хоть на мгновенье еще раз увидеть это. Взгляд натыкался на зияющее отверстие и испуганно шарахался в сторону, снова бродил по воде и костру, а потом снова обращался к тоннелю — и так по кругу.

• Предыдущая
• 52/91
• Следующая