Белый реванш - Максимушкин Андрей Владимирович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/86
• Следующая

В принципе общий план действий был прост и понятен: усиление пограничного контроля, карантинные меры для всех приезжающих из-за границы, ограничение перемещения и полный карантин на территориях с монголоидным населением. При этом придется ввести расовый контроль в армии, милиции, чрезвычайных службах и на территориях с высоким эпидемиологическим риском. Меры беспрецедентные, но единственно верные, обеспечивающие выживание групп населения с повышенным риском заражения.

– Уму непостижимо! – неожиданно вырвалось у Строгова. – Мы спокойно обсуждаем сегрегацию населения по расовому критерию! Вводим ограничения на перемещение и выбор профессии по этническому признаку! Гитлер в аду от радости пляшет!

– Так мы ж не дискриминацию проводим, наоборот, защищаем людей, – спокойным будничным тоном парировал Вячеслав Трубачев.

– Я все понимаю. Это единственный выход, это временные меры, но со стороны посмотреть – все выглядит как подготовка к масштабным этническим чисткам. В прессе визг страшный поднимется.

– Правильно! – подхватил директор Института Региональных Исследований. – Про взгляд со стороны мы и забыли. Необходимо срочно начинать разъяснительную работу. Готовить выступления в СМИ.

– Паника начнется, – пробурчал Андреев.

– Вот чтобы не началась, и надо разъяснить!

– Все ясно! – Шумилов резко прочертил ладонью над столом, словно отметая все сомнения и возражения. – Прямо сейчас даю задание пресс-секретарю, пусть сегодня же обеспечит экстренный выпуск по всем каналам. Владимир Алексеевич, вы правы. Необходимо объяснить людям, что происходит. Выдать информацию из первых уст, довести до сведения, что эпидемия угрожает жизни многих наших сограждан. Единственное спасение – это неукоснительное соблюдение карантинных мер.

– Подправьте акцент выступления, никаких сомнений, только абсолютная уверенность. Мы остановим эпидемию, и точка!

– Спасибо, Вячеслав Иванович. Вам и так много работы достается, но придется еще добавить. Держите руку на пульсе общественного мнения, сразу же реагируйте, подключайте МВД, МЧС, армию, запускайте информационную волну в СМИ при любых намеках на волнения и беспорядки, особенно в опасных регионах. Сами знаете, самые большие жертвы не от пожара, а от паники.

– Погасим, – кивнул в ответ Трубачев, – мои специалисты постараются заранее создать необходимое мнение, организовать поддержку карантинным мероприятиям.

– Не сможете, – усмехнулся Перешугин, – сейчас не перестройка, и мы не в Америке. Наши люди в основной массе плохо поддаются таким рекламным мероприятиям. Они больше ориентируются на свое собственное мнение и здравый смысл.

– Вот и делайте ставку на здравый смысл, все равно надо объяснять причины введения чрезвычайного положения, – устало выдохнул Шумилов.

Помассировав виски, Павел Николаевич поднял глаза на товарищей, он видел перед собой не подчиненных, а соратников, сотрудников, единомышленников. Нависшая над страной угроза отодвинула на задний план все мелкие межведомственные дрязги и споры, заставила забыть карьеристские подковерные комбинации с целью подсидеть конкурента. Сейчас в этом кабинете собралась сплоченная команда, готовая свернуть горы и просто не умеющая отступать. Это радовало и давало надежду на успех. Да какая там надежда! Шумилов незаметно для себя подрастерял весь свой скептицизм и проникся верой в неизбежность полного успеха.

Павел Николаевич мельком вспомнил, что бюджет и так уже три раза переписывался заново. Начавшаяся операция «Демиург» (комплекс мероприятий по планомерному отделению от страны лишних, дотационных, отсталых регионов) поглощает большую часть резервов бюджета. А введение жесткого карантина и чрезвычайные меры еще больнее ударят по Карману страны. Придется сокращать золотовалютный фонд и обрезать часть государственных программ. Заодно снизятся доходы государства. И не только налоговые поступления, но и доходы от внешней торговли. Как минимум к такой-то бабушке катятся все контракты в Юго-Восточной Азии.

А, к черту! Оставим этот вопрос на потом. Все равно решим проблему. В крайнем случае откроем внутренний заем. Можно будет сыграть на изменениях структуры мирового рынка и увеличить экспорт текстиля и бытового ширпотреба. Сейчас главное – людей сохранить, а деньги найдем. Не зря в Совмине специалисты высшего класса работают, справимся.

– Павел Николаевич, если вы объявите чрезвычайное положение, люди не поймут, – неожиданно резко прозвучал голос Строгова.

– То есть? – Шумилов пристально смотрел на старого товарища. Что он имеет в виду?

– В такой ситуации будет лучше, если положение объявит сам Председатель Верховного Совета, – пояснил «главный мент». – Извини, но он первое лицо. Так будет меньше поводов для кривотолков.

– Хорошо, сразу после совещания еду к нему. Если сможет, выступит по телевидению, если нет – запишем обращение и прокрутим с голосом «за кадром».

– Он сам выступит, – вступил в разговор Рычков, – по-другому он не может. Доведет врачей до инфаркта, наденет свой старый мундир и выступит.

– Поэтому я и не хотел его беспокоить, – пояснил Шумилов чуть виноватым тоном.

– А придется.

– Все, товарищи, работаем. Что у нас с запасами продовольствия?

Ярко-красное солнце медленно опускалось к горизонту, багровел закат. Гребни волн искрились и сверкали под солнечными лучами. Волны лениво накатывались на пляж. А над самой водой кружили чайки и еще какие-то птицы. Закат, шелест волн, шуршание гальки, крики чаек – идиллическая картина. Именно так можно было бы изобразить Последний День Мира. Достойный реквием цивилизации.

Стив вынул из пачки последнюю сигарету, в ладонях вспыхнул огонек зажигалки. Дым первой затяжки глубоко проник в легкие, вытесняя ставшую привычной за последние дни вонь пожарищ. Проклятый смрад преследовал Стива по пятам. Даже здесь, на берегу, свежий морской бриз вонял горелым мясом и отдавал ароматом солярки с вытянувшихся всего в полусотне метров от этого места причалов.

Вон за холмом поднимается столб дыма, а вон еще и еще. Это армейские санитарные команды жгут деревни и поселки вместе с их бывшими обитателями. Жуть! Скоро на архипелаге вообще никого не останется. Эпидемия косит людей целыми городами, даже хоронить некому, и не в человеческих это силах. Остается только кремировать напалмом. Стив понимал, что сначала умрут все местные, а затем очередь дойдет до американцев. Не помогут ни карантин, ни многокилометровые полосы отчуждения, ни лошадиные дозы витаминов и иммуностимуляторов, которыми их пичкали лекари.

Вчера заболел лейтенант Рон Гуверт. Совсем недавно они обсуждали перспективы карьеры за кружкой пива, шутили, разговаривали о всякой ерунде, а сегодня Рони подыхает в госпитале. Никаких шансов. Можно считать, что его уже нет. Несмотря на лепет врачей, чудес не бывает, от лихорадки Шилдмана еще никто не спасся.

А как все хорошо начиналось! После долгого спокойного периода размеренной жизни Пентагон неожиданно вспомнил, что у Америки есть воздушные силы. Неизвестно откуда появилось топливо, в течение недели тыловые службы отремонтировали машины, обновили оборудование. Эскадрилья майора Грегори даже получила новенький «F-15E» в разведывательном варианте. Давно такого не было.

Появление на Окинаве Мэллори Шеридана совпало с самым началом недолгого периода активизации армии. Сколько ожиданий и надежд было с этим связано. Тогда казалось, что не все потеряно, жизнь налаживается. Самолеты каждый день поднимались в небо, было восстановлено патрулирование прилегающей акватории, корабли флота снялись с якоря и вышли в море. Все готовились к большим учениям русских. Американцы собирались принять в них самое активное участие, показать, кто хозяин на Тихом океане. Доступным языком объяснить этим сибирским медведям, что ни один их шаг, ни один маневр, ни даже малейшее движение не укроются от пристального и внимательного взгляда Америки. Пусть не расслабляются, не надеются и не мнят о себе невесть что.

• Предыдущая
• 47/86
• Следующая