Собачья работа - Романова Галина Львовна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/112
• Следующая

До младшего дошло, что имел в виду «коршун», и он стал срывать с себя верхнюю одежду.

Парню повезло — жало распороло куртку со стеганой подкладкой и рубашку, но не поцарапало руку. Только на коже вспухала красная полоса, как от удара обычным кнутом. «Коршун» внимательно осмотрел ее, щурясь в надвигающихся сумерках, помял немного плечо и локоть напарника и кивнул:

— Дешево отделался. Заживет. Посиди пока тут, а я в сарай.

— Зачем?

— Самка, — с нажимом пояснил «коршун» и поудобнее стиснул рукоять меча. Потом задержал дыхание и шагнул за кусты.

Вернулся он через несколько минут, и первые секунд десять лишь глубоко дышл, прочищая легкие. На немой вопрос напарника ответил коротко:

— Кладка.

«Ястребок» только кивнул, не собираясь вдаваться в подробности. И так было понятно, что, если оставить яйца без присмотра, через несколько недель по округе будут бродить маленькие мантихоры. Они ядовиты с рождения, и пусть большую часть малышей можно просто прибить лопатой, вреда «детки» успеют причинить немало.

С пустыря опять донесся вой, и рыцари переглянулись. Волкопсы с наступлением сумерек зашевелились, выходя на промысел.

— На сегодня хватит, — подумав, изрек «коршун». — Не забывай: у нас есть и другая цель.

В два удара перерубив хвост дохлого мантихора мечом, он запихнул отрубленный кончик в кожаный мешок и вскочил на коня. Волкопсы, как и случайно подвернувшийся мантихор, являлись лишь официальным прикрытием. На самом деле причина появления их в окрестностях города Пустополье была совсем иной.

Долгий день подошел к концу. Намахавшись мечом, я еле дотерпела до ужина, на котором мне опять не только пришлось изображать статую у кресла князя, но и краснеть, выслушивая восторженные дифирамбы, которые мне пела Агнешка. Непосредственная девочка взахлеб рассказывала, как я умею сражаться:

— И вот так! Так! Так! — Девочка размахивала ножом, пытаясь подражать мне. — А потом — р-раз! — и…

— Дитя мое, — княгиня Эльбета строго поджала губы, и можно было подумать, что она сердится, если бы не усталый голос, — благовоспитанным маленьким девочкам не стоит столь открыто демонстрировать свои эмоции.

— Но мама… это же было так здорово! И красиво!

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Давно меня не хвалили именно за то, что я лучше всего умею делать.

— Витолд, — тем временем продолжила Агнешка, — а ты видел, как Дайна дерется?

— Фехтует, — поправил тот. — Надо говорить «фехтует». Или — «сражается». Да, — он вывернул шею, рассматривая стоящую за креслом меня, — видел, как она сражается. Ты права — это красиво!

Пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Красивым тот бой мог бы назвать только тот, кому не пришлось убивать.

Несмотря на прописанный мастером Лелушем постельный режим, князь все-таки покинул комнату, чтобы отужинать со всеми вместе. Правда, у него все еще болела голова, так что он больше просто сидел, борясь со слабостью. Вот дурень! Почему хочет казаться сильнее, чем есть на самом деле? Или так страшно оставаться в одиночестве?

Потом, конечно, пришлось тащиться на кухню и ужинать отдельно. Выходя из столовой для слуг, опять нос к носу столкнулась с двумя «ястребами». Рыцари-истребители нежити вежливо посторонились, давая мне дорогу. Что они здесь делают? Судя по сапогам со шпорами, курткам и оружию, которое было при них, они только что откуда-то приехали и опоздали на ужин. Спокойно обойдя застывшую на пороге женщину (кажется, оба «ястреба» даже не узнали меня), прибывшие прошли внутрь.

— Вина, — послышался негромкий властный голос того, что постарше. — И мяса. Жареного.

— Э-э… — проблеяла подавальщица, — но, господа…

— Быстро!

Боги и бесы, даже мне захотелось сорваться с места и кинуться выполнять приказ — столько в ледяном голосе было силы. Рыцарей ордена Орла уважали, а рыцарей Ястреба — боялись.

Когда «ястребы» извлекли из мешка трофей, на лице заказчика отразились удивление и ужас:

— Что это?

— Хвост мантихора, разве не видно?

— Откуда он у вас?

— Добыли. В городских предместьях, недалеко от пустыря. Самка с гнездом, полным оплодотворенных яиц. До появления личинок оставалось всего несколько дней. Просто чудо, что мы с напарником успели вовремя. Если бы молодые мантихоры расползлись по округе, жертвы исчислялись бы десятками…

— Не понимаю, зачем вы мне это рассказываете?

— Как зачем? Чтобы вы знали, какие дела творятся в окрестностях вашего города. И это только по данным предварительной разведки.

— Разведка… Вас, кажется, призвали сюда по другому делу?

— Да. Официально — чтобы истребить стаю волкопсов, которые нападают на людей. Но мы выяснили, что кроме волкопсов тут полным-полно других тварей, которые тоже требуют нашего пристального внимания!

— Ну и что?

— А то, что долг велит нам истреблять эту скверну, где бы она ни встретилась.

— В этих местах еще встречаются и оборотни!

— Вот как? А мы-то не знали!

— К чему эта ирония? Вы что, не знали, зачем вас вызвали?

— Знали. Но следов оборотней мы пока не нашли. Зато самку мантихора с гнездом обнаружили. И вой волкопсов слышали. Мы сначала займемся этими тварями, а с вашим оборотнем разберемся потом… если он существует!

— Вы мне не верите? Не верите в оборотней?

— В оборотней вообще — верим, и еще как. А в этого конкретного поверим только после того, как вы предоставите нам зримые доказательства его существования! Ибо видят боги с Богиней-Матерью во главе! — это необходимо!

О «ястребах» я и думала поздно вечером, измеряя шагами свою комнату. Откуда они взялись? То, что мы появились в замке практически одновременно, это совпадение или нет? Насколько помню, «ястребы» берутся за любые заказы — лишь бы платили. Именно из-за этой их неразборчивости в делах и способах добывания денег орден Ястреба и недолюбливали — полулегальный, он должен был сам себя обеспечивать. И если им предложили хорошо заработать, вряд ли они откажутся от звонкой монеты. Вопрос в другом — так ли это на самом деле? Узнать правду можно было лишь одним способом — спросить.

Нет, напрямую лезть к двум «ястребам» одной наемнице не стоит — они дерутся не только мечом, но и магией, а против этого у простого человека нет шансов. Еще помнились замки, где маги держали оборону — там оживали даже камни стен, мебель исподтишка набрасывалась на людей, а уж трупы и вовсе вскакивали по первому требованию и убивали все живое. Про расплодившуюся нечисть вообще поминать не стоит. Минуло почти два года, а дороги до сих пор оставались небезопасными, ибо мало ли какое порождение чужеродной магии могло вылезти из кустов. Ради того, чтобы как можно скорее очистить землю от разных тварей, король издал указ о реабилитации всех «ястребов» вне зависимости от того, на чьей стороне они сражались. И мне не стоило пока лезть на рожон. Но и держаться надо было определенно подальше.

Ох, сколько же проблем на одну мою голову! А ведь еще и князя требуется охранять!

Подумав об этом, тихо выскользнула за порог. Меч обнажен, деревяшка обмотана тряпкой, чтобы не стучала. Тихо-тихо, крадучись, подобралась к двери. Не заперта! Ничему его жизнь не учит! Ну, для меня это хорошо.

Бочком проскользнула внутрь. Темнота и тишина обняли, как теплый плащ. На сей раз тут порядок, ничего не валяется. За дверью в спальню слышалось сонное дыхание спящего мужчины. Заперев дверь на крюк, на ощупь добралась до кресла у камина. Уселась, поставив ноги на скамеечку. Протез придется не снимать — если в комнату проникнут убийцы, они не станут ждать, пока я оденусь. Все, теперь можно и подремать.

Говорят, есть такая примета — если незамужняя девушка заночует в чужом доме, то тот, кого она первым увидит во сне, и есть ее жених. За время войны мне приходилось спать в казармах и покинутых жителями домах, в палатках и просто на голой земле, завернувшись в плащ. Даже дремать вполглаза, сидя на подводе. Я уж молчу про госпиталь и дом Яницы. Мне много чего снилось за эти годы, но этот сон почему-то врезался в память.

• Предыдущая
• 19/112
• Следующая