Мои любимые блондинки - Малахов Андрей - Страница 18
- Предыдущая
- 18/47
- Следующая
В принципе, Лена никогда не была поклонницей «Локомотива», да и о футболистах она знала только то, что зарабатывают они, конечно, не так, как теннисисты, но все-таки прилично. Еще она точно помнила, что певица Таня Буланова вышла замуж за футболиста. Говорили, что и Юлия Началова тоже начала встречаться со спортсменом, который уже объяснил ей, с какого расстояния бьется штрафной… А что, хорошие девки. Она, Пятницкая, ничуть не хуже. И Лена подошла к нему и сказала чистую правду:
– Вы – лучший. Хотите, я вам спою? Дима Грачев, оценив чересчур богатую натуру Лены, вжался в диванчик и тихо прошептал:
– Конечно, хочу…
И они вместе спели какую-то хорошую песню и допили виски из его фляги, потом она объясняла ему правила игры в настольный футбол, потом попросили Семена принести семь тарелок и кокнули их на счастье, а под конец пошли встречать рассвет, который, предположительно, находился в конце поезда.
Вообще-то, люди, которые шастали по электричкам и поездам дальнего следования, Лену всегда смущали. Ходят туда-сюда – то ли газеты продают, то ли на жалость давят, прикидываясь немыми… Но сегодня, когда Дима послушно таскался за ней по пустому поезду, в котором все, кроме них, спали, она прислушивалась к ритму стучащих колес, и ей мечталось, чтобы этот поезд как можно дольше не прибывал в Москву. Вот так бы ходила и ходила она с этим чудесным Димой, так бы ходила и ходила… И вдруг ее малыш пожаловался, что устал. Да боже мой! Вот у нее и ключ от купе Семена в кармане (влюбленный директор вагона-ресторана так и не дождался ее в ту ночь и заснул, сидя за столиком).
В тот миг, когда поезд пересек российско-украинскую границу, Елена Пятницкая повторила подвиг Анжелы Ермаковой, забив решающий гол в ворота Дмитрия Грачева. И если бы этот матч транслировали во всем мире, то даже Дэвид Бэкхем сделал бы себе очередную татуировку с именем Лена на правом плече, а Зинедин Зидан защищал бы Пятницкую от всех, кто не пришел на эфир, не менее рьяно, чем он это делал на прошедшем чемпионате мира, отстаивая честь сестры.
До прибытия экспресса на вокзал оставалось минут двадцать, а Миша все еще не нашел Пятницкую. В голове звенели бубны, и жить, в принципе, не хотелось. Постанывая, он мотался по поезду до тех пор, пока не вспомнил «Давай, Семен!» (воспоминание тут же аукнулось в голове болью). Точно. Вагон-ресторан. Так и есть: как ни в чем не бывало Пятницкая сидела здесь, причем за тем же столиком, на котором вчера плясала, и вовсю питалась.
– Ленка, – застонал Миша, – да ты с ума сошла! Я тебя битый час ищу!
– Я должна поесть! – Пятницкая была неумолима. – Сейчас, как только приедем, тут же сажусь на диету.
«Господи, – думал Миша. – Какая чудовищная несправедливость! Почему у меня голова просто сейчас лопнет, а этой – хоть бы что!» И простонал:
– Лена, я делаю официальное заявление: больше никогда в жизни я с тобой в командировку не поеду.
Едва ступив на московскую землю, Миша почувствовал прилив сил, а при мысли о том, что еще чуть-чуть и он окажется в своей квартире – о боже, ванна!!! – ему и вовсе стало почти хорошо. И он уже снова любил Пятницкую, которая грудью и сумками прокладывала дорогу через вокзальный бедлам к заветному месту, где таксисты не запрашивали денег, которых хватило бы на самолет обратно до Киева. И вдруг, когда цель была уже практически достигнута, их остановили душераздирающие вопли:
– Тетя Лена! Тетя Лена! Пропустите тетю Лену!
Пятницкую по инерции еще пронесло вперед пару метров, а потом она остановилась, как вкопанная. Зазевавшийся Миша больно ударился о ее крепкую спину.
Среднего роста, плечистый и крепкий… В белой футболке и кепке… В белых спортивных штанах и белых кроссовках… Через людей и чемоданы к ним прорывался некий блистательный подросток.
«Где-то я это уже видел, – подумал Миша. – Толи у Тишко, толи у Кваши…»
Тем временем мальчик уже лез к Пятницкой обниматься. Пятницкая немного посомневалась, а потом узнала:
– Люди добрые, Мишка, это же Виталик! – и схватила пацана за ухо. – Виталька, дрянь такая, куда же ты пропал?!
Пропал Виталик ровно полтора года тому назад – сразу после эфира «Ищу спонсора для поездки в Куршавель». Виталик убежал из дома, когда ему исполнилось 14 лет, потому что у него было две мечты – сделать карьеру в Голливуде и выпить кофе в знаменитом баре «Трамплин» в Куршавеле. Поскольку попасть из Белоруссии, где он жил, напрямую в Голливуд так же сложно, как и на высоту 1800 метров, где располагался бар его мечты, он сначала приехал к нам в редакцию. Потому что только мы можем помочь ему сделать первый шаг в карьере. В студии он демонстрировал то, что принято называть активной жизненной позицией, – отстаивал свою точку зрения, сыпал какими-то неопровержимыми аргументами и после программы доверил нам самое святое, что у него есть: свой белорусский паспорт. После чего пропал. Сердобольная Пятницкая даже пыталась обратиться в какое-то сыскное агентство, чтобы ей помогли найти несчастного мальчика.
– Ты что, не знаешь, что с такими придурками делают? – взывала она к Бойко, перечисляя ужасы из «Криминальной хроники».
Этот мальчик и стоял сейчас перед ними и при этом совершенно не соответствовал образу жертвы криминального репортажа.
Пятницкая бросила сумки и грозно подбоченилась:
– Только не врать! Ты здесь что – по электричкам промышляешь?
– Да вы что, тетя Лена, я здесь работаю, – и Виталик царским жестом махнул рукой куда-то вбок, а потом немного понизил голос: – Я главный здесь, на Киевском.
Пятницкая пихнула Мишу кулаком в бок:
– А я тебе говорила, что парень далеко пойдет?
Ничего такого она ему сроду не говорила, но Миша счел нужным промолчать. В отличие от него, Пятницкая была просто в восторге:
– Ну, рассказывай, рассказывай! – тормошила она пацана.
– Да чего рассказывать-то, – изобразил Виталик некое смущение, но тут же засиял от удовольствия, – я вам сейчас все покажу.
Миша затосковал: вода, которой он уже мысленно наполнил ванну, остывала…
– А вот здесь, – с гордостью демонстрировал свои владения главный по вокзалу, –сидят проститутки…
«Господи, – маялся Миша, таскаясь за экскурсоводом, – в Москве достаточно вокзалов, почему этот мальчик выбрал Киевский?»
– А здесь – наперсточники…
Потом они посмотрели на карманников, потом – на тех, кто протыкает шины, потом…
– А как же Голливуд? – вдруг вспомнила Пятницкая. – Мечта похоронена на привокзальной площади?
– Да вы что, тетя Лена, у меня уже почти все готово! Во-первых, я уже получил российское гражданство…
– Та-ак. А что с твоим белорусским паспортом делать? Он у нас так и валяется в сейфе в редакции.
– Храните его у себя, – и Виталик с нежностью заглянул в глаза тете Лене, – я помню, что это мой отступной…
Далее Виталик поведал, что все заработанные деньги (за вычетом ста пятидесяти долларов, которые он ежемесячно отправлял маме в Белоруссию, и еще какой-то суммы на собственное пропитание) он откладывает. И прячет их не где-нибудь, а под Большим Каменным мостом; выдвигаешь ничем особо не приметный камень – и вот он, самый надежный в этом городе сейф, которому можно доверить честно заработанные накопления на поездку в Голливуд.
– А вечером, когда работы мало, я учу язык, – и Виталик достал из заднего кармана брюк самоучитель английского.
Пожалуй, именно этот экспонат выставки произвел на Лену самое сильное впечатление, потому что, сколько лично она ни бралась за изучение английского, дальше перевода текста на ее майке «Тяжело быть принцессой размера XXXL» дела не продвигались. «Какой же все-таки целеустремленный мальчик», – с уважением подумала Лена.
– Ну, мы пошли, – поймал обстановку Миша и подхватил Пятницкую под руку.
– Да! Чуть не забыл! – заорал Виталик им вслед.
Продолжая крепко держать Пятницкую под руку, Миша попытался перейти на рысь, но Виталик продолжал орать на весь вокзал:
- Предыдущая
- 18/47
- Следующая
