Километры саванов - Мале Лео - Страница 19

• Предыдущая
• 19/31
• Следующая

Я сунул отчет в карман. При этом обнаружил, что по-прежнему таскаю при себе ключ от квартиры бедняжки Марион и клочок бумаги, на котором она написала свое имя. Избавившись от двух компрометирующих предметов, я позволил Элен одной поехать в агентство. Ей было пора. Сам же я еще слишком плох, чтобы последовать за ней. Уж лучше остаться здесь и набраться сил.

И это все. В этот день больше ничего не произошло. Флоримон Фару не обнаружился. В семь часов вернулась Элен. Мы вместе поужинали, а потом она отправила меня домой.

Эта девушка сама не знала, чего хочет.

На следующий день, прекрасным солнечным утром, я проснулся в великолепной форме. На улицу Пти-Шан прибыл чуть раньше Элен. А в десять сгреб телефон, позвонил Эстер и попросил о встрече.

– Вы больше не сердитесь? – спросила она.

– Никогда не сердился.

– А я – немного. Эта ваша манера грубить клиенткам!

– Согласитесь, что вы не совсем обычная клиентка.

– Никогда не соглашусь. И уж если я необычная клиентка, то вы странный детектив. Я недовольна вами.

– Постараюсь вернуть ваше доверие.

– Приходите.

Через четверть часа она принимала меня в уже знакомой темной гостиной с рухлядью.

– Хочу поручить работу, которая доставит вам удовольствие, – сказал я. – Вам надо порыться в бумагах брата. Недавно он обращался к частному детективу и мне надо знать, к кому. А, может, вы уже в курсе? В конце-то концов, может, и со мной вы возобновили отношения лишь потому, что ваш брат обратился к одному из моих коллег?

Она нахмурилась:

– Ничего не знаю, а вам прекрасно известно, почему я...

Я грубо ее прервал:

– Ну, хватит этой лжи о Морено!

– Я не лгу.

– Вы лжете, как дышите. Сами того не замечая.

– В таком случае, – усмехнулась она, – не понимаю, чем вы можете быть мне полезны. Все то, что я смогу вам сказать...

– Вы мне ничего не скажете. Поройтесь в его бумагах и найдите письмо, имеющее отношение к детективу, или письмо с угрозами. Может, вы и не найдете ничего... Но если что-нибудь найдете, сообщите мне.

Она пожала плечами:

– Он все держит под замком. Ну ладно, попытаюсь... Но вы любопытная ищейка. Заставлять работать на себя своих клиентов! Впрочем...

– И еще одно, – сказал я. – Жерар Бонфис.

Она вздрогнула:

– Ну и что?

– Мне надо его повидать. Он здесь?

– Не знаю. Могу проверить. Он бывает не постоянно. Иногда уезжает в деревню. Зачем он вам?

– Чтобы попросить его о той же услуге, что и вас.

– Вы с ума сошли? Это же его близкий друг.

– Именно. Ему может быть многое известно.

– Ну, как вам угодно... В конце концов, свое ремесло вы знаете лучше меня.

Она вышла, оставив меня на какое-то время одного. Вернулась в сопровождении изысканного, но корыстолюбивого охотника за юбками. Протягивая руку, вежливый господин Бонфис посмотрел на меня с враждебным любопытством. Он все еще не мог простить меня после нашей встречи на улице Сен-Дени. Как ни горько, но следовало ему о ней напомнить.

– Здравствуйте, господин Бурма, – сказал он. – Вы, кажется, хотели поговорить со мной?

– Хочу попросить вас об услуге.

– Слушаю вас.

Взглядом он поискал стул, не обнаружил ничего подходящего и уселся на резную скамью справа от меня, повернув в мою сторону ухо, которое, может, еще на что-то годилось. Я посмотрел на Эстер. Она пожала плечами:

– Я вас оставляю.

Ей не надо было уходить далеко, но приличия были соблюдены.

– Мой дорогой господин Бонфис, дорожите ли вы своим местом?

– Каким местом?

– Тем, которое вы занимаете здесь. Местом друга господина Рене Левиберга.

– Ну, конечно. Я вам как-то искренне признался, что оно весьма доходно.

– Я помогу вам его сохранить.

– А что, мне что-то угрожает?

– Может оказаться. Господин Левиберг меня ни в грош не ставит, но если ему сообщить о ваших забавах...

Мне казались смешными опасения господина Бонфиса, но раз уж они существовали, следовало этим воспользоваться, Я впутался в историю с шантажом. И потихоньку начинал действовать в том же духе. Он вздохнул:

– Но вам-то зачем так поступать?

– Успокойтесь. Я этого не сделаю... если вы согласитесь мне помочь. У меня есть все основания думать, что господин Левиберг пользуется услугами частного сыщика...

– Сыщика?

Это открытие погрузило его в пучину мрачных размышлений. Он наклонил голову, а затем, чтобы подумать спокойно, в полной тишине, извлек из уха слуховой аппарат и принялся разглядывать, словно желая с ним посоветоваться.

– Само собой разумеется, частного детектива. Не кого-нибудь из Островерхой башни.

– А зачем ему вдруг понадобился частный детектив? – произнес он, снова надевая ловушку для звуков. – Может быть, вы хотите, чтобы я вам это разузнал?

– Нет. Просто хочу знать имя этого детектива. Вы могли бы разузнать это для меня?

– Мне трудно прямо спросить его об этом.

– Придумайте что-нибудь. Возможно, я это выясню прежде вас и по другим каналам, но хочу, чтобы в моей руке были все козыри.

– Что за игру вы ведете?

– Профессиональная тайна. Пожав плечами, он ухмыльнулся:

– Вы мне кажетесь ловким пройдохой. Хорошо. Я снова вас увижу?

– Сообщите мне по телефону результаты ваших поисков. Мой номер есть в телефонной книге. До свидания, господин Бонфис.

В коридоре я столкнулся с Эстер, которая, по всей вероятности, не будучи глухой, подслушивала под дверью. Бросив ей короткое "прощай", я поспешил убраться, прежде чем Рене Левиберг обнаружит мое присутствие в своем доме.

В агентстве склонившиеся над подшивкой "Благовещения" Ребуль и Элен были явно чем-то взбудоражены.

– Ну и что? – спросил я. – Нашли след Доливе?

– Нигде, – ответил, распрямляясь, однорукий. – Возможно, что Заваттер... Во всяком случае, я повсюду вытягивал пустой номер. Может быть, и не совсем пустой, потому что ненароком наскочил на любопытное обстоятельство... Посмотрите, раз вы интересуетесь Левибергом.

И он убедил меня внимательно рассмотреть страницу листка покойного Леменье.

Плотный текст перебивался двумя фотографиями особ, которых никак нельзя было бы отнести к категории малоимущих. Один из них тот, что с моноклем, звался Юбер Роше (рядом – парижский адрес и загородная резиденция); второй – Эжен Мэро (площадь Гайон в Париже, Озерная улица в Эвиане).

– Вот к этому стоит съездить, – сказал Ребуль, обвиняюще тыча в него пальцем.

Действительно, к этому стоило съездить. На первый взгляд, ему было под шестьдесят. Похож на нотариуса. Легкое косоглазие не могли скрыть даже толстые стекла очков. Точнее, на нечистоплотного нотариуса, на тех министерских служащих, что одним глазом заглядываются на денежки клиентов, а вторым оценивают расстояние, отделяющее их от ближайшего пограничного столба.

Статью я прочитал.

В основном в ней перечислялись концерны и консорциумы, в которых господа Эжен Мэро и Юбер Роше (Фосфаты) (Эстер уточнила его имя и его положение) имеют общие интересы. Упоминалось и о возможном и неотвратимом соперничестве между ними и "Тканями Берглеви". "Во т уже некоторое врем я, – писал один из "негров" Леменье, – как Рене Левиберг плетет свою паутину и пытается натянуть одеяло на себя..."

– Ну и что? – сказал я. – Что нам это дало? Оба эти имени – Роше и Мэро, как и ряд других, содержатся в вашем отчете о Левиберге в разделе "Группа, противодействующая покупке "Меридьена".

– Но там нет имени Жерома Барта.

– Жерома Барта?

– Этот тип при случае зовется еще и Жеромом Бартом.

– При каком случае?

– Например, когда он инкогнито обращается к частному детективу.

– Расскажите мне об этом.

– Накануне я развлекался, проглядывая недавно приобретенную подшивку. И обратил внимание, в частности, на эту физиономию. Довольно характерна, не так ли?

• Предыдущая
• 19/31
• Следующая