Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/145
• Следующая

— Оружия я вам пока не дам, и за пределы лагеря – не выходить, — продолжил капитан. — Митрофаныч, отведи их к кухне, объясни, что тут и как. Накормить и поставить на довольствие.

Митрофаныч просто кивнул.

— Выполнять! — И когда мы уже развернулись и сделали пару шагов в сторону, откуда доносились запахи еды, добавил: – Митрофаныч, как поедят – Найденова отведешь к Трепову, а девушку определи к раненым.

— Бут сделано, командир! — Митрофаныч на миг обернулся и кивнул. — Ну шо, хлопцы, пошли поедим чего.

Нет ничего вкуснее каши. Простой пшенной каши, без масла и мяса. Так думал я, уплетая за обе щеки выданный мне трофейным «ложко-вилом» нехитрый завтрак. Когда я последний раз ел по-человечески? Хлеб, грибы, корешки всякие, еж жареный… По-моему, последний раз я нормально ел еще в своем времени. Пока мы, оголодавшие за время хождения по лесу, поглощали завтрак, Митрофаныч, уперев голову в руки, посвящал нас в реалии жизни в данном конкретном партизанском отряде.

— Знач, так, хлопцы. Вы попали в партизанский отряд капитана Зыклова. С ним вы уже познакомились. Ладный офицер, да… Так вот. Командир наш, Семен Алексеич, определил вас к себе в отряд. Ваш-то еще лежит без памяти, а как очнется – они меж собой дальше разберутся.

— А как там товарищ младший политрук? — Гримченко оторвался от еды.

— Да как… Лежит в лазарете. Ему ж пуля в голову попала. Благо хоть краем прошла – токо клок волос вырвала. Фелшер говорит, шо черепушка-то у него целая, а вот как в себя придет – не знает. Значит, оружия вам пока не положено. Из лагеря тоже выходить нельзя…

— Товарищ… — Неугомонный Гримченко снова перебил Митрофаныча, но потом замялся, не зная, как того называть.

— Зови меня Митрофанычем, — видя заминку, пришел Саше на помощь партизан. — Я тут навроде заместителя у Семена Алексеича.

— Митрофаныч, — продолжил Гримченко, — а почему вы командира офицером назвали? Нету ж уже давно офицеров!

— Командир, гриш… — Митрофаныч хитро прищурился. — Так командовать-то и фельдфебель какой может. А Семен Алексеич – настоящий офицер. Как его благородие штабс-капитан Пелеев, царствие ему небесное, под которым я в германскую войну служил.

— Так вы из белых? — От удивления Лешка чуть не подавился кашей.

— Нету уж белых, — тут же насупился Митрофаныч. — Уж годков восемнадцать как нету. А я – из русских. Я за германскую войну Егория имею. А тут снова германец попер, и шо мне, дома отсиживаться? Э нет… Я как тогда немцу кровь попортил, так и сейчас, пока жив, гнать их из России буду!

В воздухе повисла неловкая пауза. Лешка смущенно ковырял кашу, а остальные старались не смотреть на Митрофаныча. Но тот быстро отошел.

— Так вот, из лагеря не выходить. Ты, девчушка, — он показал на Олю, — пойдешь вона к тому шалашу. Там у нас раненые лежат. Подойдешь к фелшеру, с бородой такой, он те скажет, шо делать.

Оля покосилась на меня и молча кивнула.

— Тебя, — на этот раз палец Митрофаныча уперся в меня, — отведу к Валентин Санычу, как Семен Алексеич сказал. Он тя к делу пристроит. Ну а вы, ребятки, походите тут, осмотритесь. Как будет нужда – позову.

Возражений по поводу нашего распределения не последовало, и Митрофаныч, понаблюдав минуту, как мы едим, продолжил:

— Отряд наш, ребятки, тут уж вторую неделю. У нас всякий люд – и окруженцы, такие, как вы, что по лесам шастали, да к нам прибились, и немного мужичков из окрестных сел, и Машка-повариха. Немца мы понемногу кусаем… Могли бы и посильнее, да с запасом беда. Патроны есть да мин немного, и обращаться с ними мало кто умеет. Ну да как можем… Ну как, поели?

Мы как раз заканчивали опустошать тарелки.

— Иди, девчушка, к фелшеру, а остальные свободны. Пошли, шо ли… Найденов… Отведу тя к Валентин Санычу.

Я поднялся и, оставив остальных, пошел за Митрофанычем. Мы вышли за обжитую территорию лагеря и по узкой тропинке пошли по лесу.

— Как вас по имени-отчеству? — Мне было неудобно звать пожилого человека просто Митрофанычем.

— Зови как все – Митрофанычем.

— Митрофаныч, — ну, раз вы настаиваете… — командир говорил же из лагеря не выходить. А мы уже по лесу идем…

— Командир сказал к Валентин Санычу тебя отвести. А он немного на отшибе живет. Минер он у нас. Ну и поселился подальше – а ну как рванет что! Да и считай, что его хозяйство тоже лагерь.

К минеру, значит? Капитан, услышав о минировании дороги, решил приспособить меня к взрывному делу? Мне это не понравилось. Одно дело аккуратненько откапывать ржавые железки и, если они представляют опасность, так же аккуратно закапывать их обратно. Или, с дурной головы, долбить минами об деревья. Но тогда мне просто повезло, и повторять тот подвиг я не собираюсь. А совсем другое дело – постоянно работать со взрывчаткой, каждый момент рискуя взлететь на воздух. Приятного мало. Но как давать задний ход, я так и не придумал.

Тропинка вывела нас на небольшую полянку. На ее противоположном краю виднелись накрытые брезентом ящики, рядом валялось несколько лотков для мин, некоторые были пустые. Посредине, спиной к нам, сидел мужчина и колдовал над 120-миллиметровой миной.

— Саныч! — весело крикнул Митрофаныч. — Я те тут человечка в хозяйство привел. Его Семен Алексеич к тебе направил.

Мужчина вздрогнул и обернулся. Обычный такой мужик, среднего возраста, когда-то был полным, а сейчас – как все. Глаза бледно-серые. Лицо, будто воронками от взрывов, изрыто оспинами и заросло седой щетиной.

— Ты чего орешь, Митрофаныч? А если б рвануло?

— Так не рвануло же! В общем, человечка я те привел. Объяснишь, что и как. — С этими словами Митрофаныч повернулся и исчез за деревьями.

Мужчина задумчиво смотрел на меня. Ощупал взглядом, будто корову на базаре. Придя к какому-то выводу, он покопался в кармане и что-то бросил мне.

Я автоматически поймал и посмотрел. На моей ладони лежал старый знакомец.

— Это что? — спросил он.

— Взрыватель. М1.

Мужчина кивнул.

— Иди сюда.

* * *

Мое новое начальство представилось Треповым Валентином Александровичем, старшиной саперной роты, уже не помню какого подразделения. В быту товарищ старшина разрешил называть себя просто по имени-отчеству, но про себя я продолжал величать его старшиной. Я тоже представился, попросив называть себя Лешей.

— Бери вон мину и тащи сюда.

Так я получил свое первое задание в минном хозяйстве Трепова.

Я подошел к указанным минам, ровным рядом выложенным на земле возле ящиков, в которых хранился основной запас взрывоопасных предметов отряда, поднял крайнюю мину и вернулся к сержанту. Тот вытащил из кармана ключ и положил на землю.

— Выкрутишь взрыватель, и выковыривай тол.

Положив мину на землю, я продолжал стоять над ней. Выковыривать тол? Я, конечно, имел раньше с такими вещами дело. Правда, тол никогда не выковыривал – обычно он настолько плотно спрессован, что мучиться над одной миной пришлось бы полдня. Обычно я его просто выжигал. Можно, конечно, еще вываривать, выплавлять на паровой бане, но геморроя с этим еще больше, чем с выковыриванием.

— Ты чего стоишь? — Старшина снова отвлекся от своего увлекательного занятия. Он ожесточенно ковырял штыком внутренности своей мины, время от времени высыпая крошки тола в лежащий рядом ящик.

— Так чем я его выковыривать буду? — нашел я оправдание своей заминке.

Старшина матюгнулся и снова указал на свой склад:

— Посмотри там.

• Предыдущая
• 17/145
• Следующая