Камешек в жерновах - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 59

• Предыдущая
• 59/130
• Следующая

– Что ж ты о яме говоришь, если скалу лишь процарапал! – воскликнул Негос.

– Ой спешишь, шаи, – улыбнулся Парк и, турнув братьев, наклонил бочонок над неглубокой бороздой.

Мутная жидкость выплеснулась на камень, зашипела, зашлась пузырями и побежала по выдолбленному рисунку. Парк поставил бочонок, отпрянул в сторону, зажимая нос, махнул свободной рукой:

– Нечего глазеть, в сторону все, в сторону! Пар этот ядовитый. Ох, где мои молодые годы – как я отпрыгивал, бывало, от шурфа!

– Что это? – не понял Негос, глядя, как на глазах углубляется вытравленный рисунок.

– Как тебе сказать, шаи, – замялся Баюл. – Вот, к примеру, ты сшил сапоги. – Он довольно притопнул. – Никогда я таких сапог не видел, а видел я немало, и сапожных дел мастеров среди банги предостаточно. Да вот только чтобы и легкие, и прочные, и в пору, и не сваливаются, и изящные, и сносу нет – никак тут без магии не обошлось. Да не той, что колдовством зовется, а которая из умных рук, зоркого глаза и долгих раздумий происходит. Так и мы по каменному делу. В старых книгах описано, как каменные черви скалу грызли. Слюну свою, желчь брызгали, а потом жидкий камень обратно в себя засасывали. Червей таких давно уж никто не видел, а закавыка в головах подгорного народа осталась. И вот уж не знаю как, но что-то похожее придумать удалось. И не нам, а предкам нашим далеким. Состава ни я, никто из нас не знает, а купить его можно только в Гранитном городе, на вес. Сколько желчи этой возьмешь, столько золота по весу и отсыплешь. Да и бочонки эти наши деревянные только снаружи, внутри золотом выложены. У всякого банги такой должен быть, иначе какой ты подгорный житель?

– И как же вы теперь? – растерянно оглянулся на карликов Негос. – Все свои запасы на нас потратите?

– Именно что не на вас, а на нас всех, вместе взятых, – пробурчал недовольно Парк. – Или у нас глаз нету? Кто ж крышу чинит, когда дом горит? Эй! Братья Блимбы, демон вас разберет, кто из вас кто, приступайте!

Натянув рукавицы из грубой кожи, банги принялись срубать выеденные желчью каменные бруски. Так и пошло. Желчь растворяла камень, Дан и Фарг нагнетали горном в колодец воздух, чтобы выгнать ядовитый газ, затем очередная смена банги спускалась вниз и расчищала колодец, глухо позвякивая в глубине молотками. Крепкие нари одну за другой поднимали корзины с камнями и оттаскивали в сторону. Негос только восхищенно крякал – так споро у карликов шло дело. Время от времени Парк заматывал лицо мокрой тряпкой, обвязывался веревкой и спускался на дно, чтобы плеснуть очередную порцию желчи. Нари резво вытаскивали старика на поверхность, он долго плевался, но делал это, как шепотом объяснил Дану Баюл, не оттого, что гадости наглотался, а чтобы иметь полное право смочить горло хорошим лигским вином. Все-таки прав оказался Хейграст: не во всех бочонках плескалась страшно дорогая желчь.

Так незаметно и промелькнули четыре дня. Кроме охраны, что дежурила не только у моста, но и в глубине ущелья, весь отряд работал у колодца. Дан и сам спал урывками возле горна, а Парк словно вообще не ложился. Даже Фарг перетащил котел поближе к коптильне, и теперь порой аппетитный запах из котла смешивался с кислым паром, поднимающимся из колодца.

– Ну вот и все, – расплылся в довольной улыбке Парк, поглаживая последний бочонок желчи, когда утром пятого дня из ямы поднялась Силба и сказала, что колодец сравнялся с туннелем. Вниз вновь полезли сыновья Блимба.

– Эй! – крикнул вниз Баюл. – Не шибко там стучите! Продолбить в сторону надо локтя три или четыре, да не в локоть шириной дыру, а локтя в два, чтобы… – оглянулся банги, – чтобы наш командир Негос пролез! Да и долбите так, чтобы в тоннель ни камешка не упало!

Братья крикнули снизу что-то неразборчивое, но, видимо, столь нелестное для Баюла, который за последние четыре дня всем надоел своими советами, что банги покраснел, надулся и даже позволил себе плюнуть вниз. Снизу уже раздавался приглушенный звон, одну за другой наверх подняли еще дюжину корзин породы, и уже к вечеру припудренные пылью братья выбрались на поверхность. И словно одно сошлось с другим, на мосту послышался стук копыт, и Дан увидел не только Гринша и Бруска, но и не меньше дюжины крепких ари – и среди них Матеса!

– Он мертв, – кивнул Саш. – Хотя я и не знаю, что такое мертвый демон.

«Он жив», – прозвучало вдруг в ушах.

– Жив? – мгновенно взъярился Тиир. – Значит, сейчас будет мертв!

Принц выхватил из ножен меч и принялся крошить ледяной труп. Со звоном отлетела в сторону и разбилась на мелкие осколки голова. Упали когтистые пальцы, раскрошились ноги, грудь, живот. Вскоре на ложе осталось только ледяное месиво.

– Настоящий меч! – глухо бросил принц, вытирая лезвие и вставляя его в ножны.

Его спутники стояли молча. Саш смотрел на изможденное лицо Тиира и думал, что у всякого элбана есть своя дорога и самое страшное, если его силы и воля иссякнут на полпути.

– Так демона не победить, – наконец вымолвил Леганд.

– Пусть попробует ожить! – Тиир отбросил сапогом ледяные осколки.

– Если бы ты знал, сколько элбанов мечтали бы сейчас оказаться на твоем месте, принц, – вздохнул старик, – и как бы они были разочарованы. Успокойся. Кому, как не правителю Дарджи, быть самым выдержанным среди нас?

– Я еще не правитель Дарджи, – опустил голову Тиир.

– Это яд, – произнесла Линга.

– Яд вокруг нас, он разлит в воздухе, – согласился Саш. – Он не действует на нас так, как на Тиира, потому что он сын этой земли. Яд был предназначен именно для него. Не забывай, принц, мы в Гиблом лесу. Не ты ли рассказывал, что едва не погиб, когда мальчишкой пытался подойти к Башне страха?

– Что вы хотите сказать? – насторожился Тиир.

– Никто из нас не говорил тебе, что Инбис жив, – объяснил Леганд. – Хотя каждый слышал ту же фразу, что слышал и ты.

– Тогда кто говорил со мной? – Тиир затравленно оглянулся. – Подождите… У меня почти не осталось сил. Мне плохо. Здесь… очень холодно. Уйдем отсюда!

Друзья вышли на лестницу. Саш притворил тяжелые двери, а Тиир опустился на ступени. В дрожащем свете ламп его лицо казалось лицом старика.

– Меня что-то сжигает, – признался Тиир. – Оттуда, снизу, поднимается жгучая боль. Если бы вы знали, каких усилий мне стоит не завыть, не вцепиться зубами в эту культю, не броситься на вас! Я едва сдерживаюсь.

Принц с хрустом сжал кулак и прижал его вздувшимися венами к лицу.

– Держись, – коснулся его висков Саш.

– Понимаешь, – Леганд присел рядом с Тииром, – я не очень много знаю о демонах, хотя видел некоторых, и за лиги лет ни один не стерся из памяти, но они развоплощаются не так. Я не знаю, как это происходит, но представь себе, что рушится хижина бедняка. Она падает без причины – от сильного порыва ветра, от паводка, от того, что сгнили жерди, поддерживающие ее, но происходит это почти беззвучно. Вот так же умирает обычный элбан. А теперь представь себе, как погибает демон. Это все равно, как если бы обрушилось огромное здание. Раздался бы страшный грохот, во все стороны покатились каменные глыбы, калеча зевак и прохожих, поднялись бы клубы пыли. Каждый бы это заметил. Огромное здание не может разрушиться незаметно, как хижина бедняка. Так и демон!

– Ты сравниваешь элбанов со зданиями? – криво усмехнулся Тиир.

– Это слова Арбана-Строителя, – пожал плечами Леганд. – Я разговаривал с ним, именно так он рассказывал мне то, о чем считал нужным поведать. Кроме всего прочего, он сказал, что демон способен разделить себя на части. Лишенный осязаемого тела, он может вселиться в другое и сделать его своим. Для демона это не изменит ничего. Более того, блуждая без тела или поселяясь в чужом теле, демон сознательно оставляет часть своей силы в собственной плоти. Таким образом, тот, кто пронзил тело Инбиса, которое мне было знакомо еще лиги лет назад, мог сделать его только сильнее, потому что освободил его! Или даже хотел сделать его еще сильнее!

• Предыдущая
• 59/130
• Следующая