Возвращение Алателя - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/124
• Следующая

Сашка снова наклонился и лизнул камень. Прокашлялся. Встал. Оглянулся назад, где колеблющиеся языки мерцающего тумана уже пересекли пройденный путь и ждали решения, какие из оставленных путей скрыть. Безвозвратно. Нет. Он пойдет прямо. И с этой мыслью, преодолевая накатывающее изнеможение, Сашка двинулся вперед.

Все происходящее дальше распалось в памяти на несвязанные куски. Тропа по-прежнему уходила вперед, следуя неровностям невидимого рельефа, распадаясь на теперь уже незамечаемые ответвления. Только окаймление менялось. То это были камни или скалы. То удушливые дымы близких гейзеров. То мангровые заросли, то дубравы. То булькающие болота. Тучи кровососущих поднимались из них и облепляли лицо. Ветви сплетались над головой, и Сашке приходилось то продираться сквозь заросли, то ползти под толстыми сучьями. А в нескольких шагах от тропы все превращалось в расползающийся кисель мороки. Странные создания: то ли птицы, то ли летучие земноводные пикировали на него с высоты. Сначала Сашка отбивался руками, затем вырвал из очередных зарослей длинную палку и стал отмахиваться ею. И не переставал идти.

Где он брал силы? Пытался заряжаться от окружающего тропу окаймления, но полуреальность сама жаждала обладать энергией. Поэтому он закрылся, сберегая остатки силы, и стал тянуть ее из тропы. Теплый камень медленно, нехотя, но отдавал ему крохи. Но и эта сила не спасала от жажды. Вряд ли он смог бы идти так долго, если бы не редкие ливни, и не роса. Голода Сашка не чувствовал.

Сколько длился его путь? Несколько дней? Или больше? Он трогал подбородок, и ему казалось, что он идет всего лишь несколько часов. Смотрел на сапоги и одежду, истерзанные в лохмотья, и эти часы увеличивались до месяцев. Он ничего не ел и совсем не спал. И единственной его неутомимой и несгибаемой частью оставался меч за спиной. Странно, но у Сашки ни разу не возникла мысль взять его в руки. Очередные заросли высокой травы, покрытой шипами-крючками, разрывающими кожу в кровь, встали у него на пути. Сашка раздвинул их палкой и вышел на поляну. Тропа огибала маленькое, не больше пяти шагов в диаметре, озерцо, и уходила в темные скалы. Рядом поблескивал крохотный родничок. На берегу стояло дерево, усыпанное плодами. Под ветвями, опустив в воду босые ноги, сидел человек и смотрел, как золотые рыбки пощипывают пальцы. Незнакомец поднял голову, усмехнулся и сказал:

– Ну, вот. Уже что-то.

Сашка онемел. Он увидел самого себя.

Дождь закончился под утро, и призрак, прежде чем раствориться в воздухе, показал, куда идти дальше. Отряд продолжал путь. Дан нервно озирался по сторонам. Ему казалось, что Ник по-прежнему рядом. Мальчишка так и не смог привыкнуть к его появлению.

Минули пять дней. Прошли еще три дождя, но теперь уже днем. Земля набухла от влаги, и однажды утром глазам спутников предстала фантастическая картина: равнина Дары позеленела. Лукус остановил лошадь, спрыгнул с нее и, опустившись на колени, коснулся ростков, впервые за лигу лет пробившихся на поверхность.

– Что? – спросил Хейграст, недоуменно оглянувшись.

– Трава, – прошептал Лукус. – Самая обычная трава. Луговой мак. Полевка. Серебрянка. Белоголовник. Обыкновенная трава. Мертвых Земель больше нет, Хейграст. Весна пришла в Дару. Я думал, что эти земли прокалены насквозь. Что в них нет жизни. Неужели правда то, что говорил Леганд? Что время в Мертвых Землях останавливалось?

– Подожди! – не согласился Хейграст. – Мы с тобой уже были в Мертвых Землях. Воспоминания у меня остались не из приятных, но время текло как обычно!

– Для нас с тобой, – покачал головой Лукус. – Эл начал творение с времени. И наделил им каждое существо. У каждого свое время. И мы с тобой жили по своему времени. А для корней и семян время в Даре остановилось. Ведь никто до сих пор точно не знает, что произошло в Ари-Гарде. Откуда пришла Черная Смерть? Что сделало одну из самых прекрасных стран Эл-Айрана Мертвыми Землями? Мы знаем только одно, расползание язвы остановил Арбан-строитель. И заплатил за это сполна. Но теперь все повернулось вспять. Неужели это сделал Саш? Но если так, в чем его миссия? В этом? Может быть именно он, а не Арбан должен был вернуться в Эл-Лиа?

– Кто бы это ни сделал, дорога, в самом деле, становится приятней. Но не думаю, что эта трава ускорит наш путь, – заметил Хейграст. – А насчет миссии – оставим рассуждения до Мерсилванда. Мы все еще ничего не знаем ни об источнике, ни о светильнике.

– О каком источнике вы говорите? – спросил Дан.

– Узнаешь, – усмехнулся Хейграст. – Как сказал этот загадочный Чаргос, всему свое время. Будьте осторожны и не забывайте – тварей, которые тут обитают, трава не остановит.

Но трава, кажется, подняла настроение даже лошадкам. Они перестали довольствоваться метелками, и на привалах, а зачастую и на ходу, норовили ухватить одну-другую былинку. Дану приходилось понукать их, а то и покрикивать, особенно на запряженных в носилки. Каждая из лошадок успела проявить характер. Шет и Эсон оказались с ленцой, хотя, возможно, их удручало состояние Саша. Аен проявил себя степенным и сильным конем, и Хейграст с гордостью говорил, что постарается вернуть его в Эйд-Мер, чтобы дети учились верховой езде на серьезной лошади. Митер, лошадь Лукуса, не уступала Аену, но выглядела непоседой. Белу под предлогом осматривания окрестностей то и дело отъезжал в сторону от отряда, и его лошадь с удовольствием пользовалась этим для игривого взбрыкивания, не забывая поглощать интересующие белу травы. Но сам Дан души не чаял в Бату. Его лошадь оказалась самой молодой и привязалась к нему уже на второй день. Дан украдкой обучал ее некоторым командам, и уже был уверен, что когда надо будет подтягивать упряжь перед следующим переходом, не он подойдет к лошади, а она послушно побежит на тихий посвист.

Саш по-прежнему не приходил в сознание. Лукус пытался вливать в него капли, натирал виски мазями, но ничего не помогало. Саш лежал неподвижно и почти не дышал. Сердце его билось медленно и еле слышно.

– Оставьте, – прошептал призрак, когда под утро шестого дня Лукус вновь попытался привести в чувство Саша. – Ваш друг далеко сейчас. Здесь только его тень, но он должен вернуться. Он жив, и душа его не повреждена. Иначе и тени бы его здесь не было. Просто давайте ему пить и ждите.

– Почему мы не встретили ни одного поселения ари? – спросил Хейграст. – Остатки дорог, оросительных сооружений, домов. Мы должны миновать до реки не менее пяти крупных поселков.

– О каких поселках ты говоришь, нари? – прошелестел призрак. – Если тебя интересуют развалины домов ари, мы обходим их восточнее. Руины служат прибежищем неуспокоенным и диким тварям. Но сегодня вы увидите остатки целого города. У русла реки Маны я появлюсь днем. Останавливайтесь, как увидите развалины. Их мы не минуем, потому что в городе переправа на другой берег. Мост. Неприятное место. Без меня не заходите в город. Ваш путь в сторону высокого холма с плоской верхушкой, затем идите на одинокое дерево.

С этими словами призрак растворился. Хейграст как всегда, вздохнул с облегчением. Он достал карту и показал Лукусу узкую извилистую полосу. Река Мана вытекала из озера Антара и впадала в Инг напротив земель кьердов.

– Ургаин, – прочитал Лукус название городка. – Единственное место, где есть мост. Примерно на полпути от устья Маны до Ари-гарда. Если другого пути на север нет, то опаснее места не придумаешь. Я слышал, что берега Маны обрывисты, но достаточная ли это причина, чтобы переправляться здесь?

– Утонский мост тоже единственный путь через каньон, – ответил Хейграст, – и мы идем именно туда.

– Не скажи, – возразил Лукус. – Ближе к Сварии каньон становится более пологим, расширяется. Я думаю, что при желании там можно найти дорогу не только пешему, но и конному. Что касается ловкого одиночки, он способен преодолеть обрывы каньона почти в любом месте.

• Предыдущая
• 43/124
• Следующая