Сказка о трёх волшебниках (СИ) - "Берёза" - Страница 49

— Иди приготовь гостю комнату и постель постели почище! — прикрикнул он на свою хозяйку. — Как звать-то тебя, мил человек?

— Хьюго…

— Проходи внутрь, Хьюго, — с этими словами хозяин посторонился, пропуская парня в харчевню. Хьюго оказался в тёмном коридоре: слева от него тёмная лестница уводила наверх, а справа через раскрытые двери зала доносились хриплые голоса, горланящие разудалую песню.

— Заходи в зал, сейчас девка тебе ужин принесёт, — велел хозяин. Хьюго послушался: только сейчас он понял, как сильно голоден. Едва маг переступил порог, в нос ему ударил крепкий запах перегара, а глаза заслезились от дыма. Длинную залу с низким потолком освещал лишь огонь громадного очага. За сдвинутыми столами шумно веселилась сильно подвыпившая компания, Хьюго выбрал место подальше от них, в самом углу залы. Вскоре к нему подлетела молоденькая служанка с подносом, на котором стояла миска с тушёнными овощами и большая кружка с янтарного цвета жидкостью. У Хьюго появилось стойкое ощущение, что именно содержимое этой кружки довело компанию за сдвинутыми столами до такого состояния. Маг осторожно понюхал кружку, отодвинул её и вежливо попросил воды.

Пока парень за обе щёки уплетал овощи, к нему подсел хозяин.

— И из каких же краёв ты будешь, Хьюго? — добродушно спросил он.

— Из Высокого, — не моргнув глазом, соврал Хьюго. Хозяин округлил глаза.

— Ого! Далеко ж тебя занесло! И что ж за дело привело тебя сюда аж из Высокого?

— Так, странствую, на мир смотрю… — уклончиво ответил Хьюго.

— Хочешь, совет тебе добрый дам? Поменяй ты свои деньги на местные у ростовщика, тут за углом он живёт. Этот иногда и вниз по Зае плавает и в крупных городах бывает. А то не все такие сговорчивые, как я: не поймут, что у тебя за монеты, и восвояси пошлют. Это ещё в Багряне так, город всё-таки, а в деревнях люди вообще к деньгам не привычны, у них обмен в ходу. Приглянулся ты мне, не каждый день удаётся с приличным человеком побазарить, так что я тебе добра желаю. Поменяй деньги…

— Спасибо, пожалуй, я так и поступлю, — сказал Хьюго и, сославшись на усталость, отправился в комнату, приготовленную для него хозяйкой.

Но вместо того чтобы лечь спать, он достал из дорожной сумки бумагу и пузырёк чернил (хорошо, что догадался захватить из дому) и стал писать отчёт для Магистра Джоза, где подробно рассказал о происшествии с Фу. Затем Хьюго сложил письмо и сделал несколько пасов руками: письмо с тихим шелестом превратилось в маленькую бумажную птицу. Хьюго взял птицу на руки и, поднеся к раскрытому окну, тихо произнёс:

— Лети, лети, мой вестник. Лети прямо к Магистру Джозу. В собственные руки.

В тот же миг бумажная птица выпорхнула из ладоней юноши и скрылась в ночном небе. Хьюго проводил её взглядом и сел на кровать, сложив руки ладонями и закрыв глаза. Он мысленно воздвиг вокруг себя невидимый барьер, скрывающий магическую силу. Теперь ни один волшебник не распознает в нём мага, если только Хьюго сам не раскроется ему. Сразу надо было ставить такой барьер.

Ну, вот и всё. Больше он сегодня уже ничего не сделает. Хьюго, не открывая глаз, откинулся на подушку. Завтра его ждут нелёгкие дела.

Тяжело дыша, Хьюго склонился над спящим ведьмаком. Кто бы мог подумать, что обычное заклинание сна отнимет у него столько сил? А всё из-за оберега, висящего у ведьмака на шее. Даже сейчас, несмотря на все попытки Хьюго нейтрализовать его, маг понимал, что стоит ему хотя бы попытаться причинить вред спящему волшебнику, оберег в мгновенье ока уничтожит его. На миг Хьюго даже пожалел, что он не чародей: Рив Крез рассказывал, что для этих волшебников чары сна — самое пустяковое дело, и всякие обереги для них не помеха.

Потратив остаток сил на создание защитного барьера (на случай, если оберег попытается испепелить его), Хьюго вытащил из пояса тонкую иглу и уколол ведьмака в палец. Оберег слабо дёрнулся, но, видимо, посчитал укол не столь уж опасным. Маг поднёс лунный камень к руке спящего и аккуратно выдавил на поверхность камня каплю крови. И затаил дыхание.

Ничего не произошло. Камень по-прежнему оставался прозрачно-голубым. Хьюго тяжело вздохнул и спрятал артефакт в карман.

Его поиски продолжались уже много дней, но так и не принесли результата. Сначала Хьюго проверил всех волшебников, живущих в Багряне. С магами проблем не возникло: стоило лишь намекнуть им, что он действует от лица Гильдии, как они сразу же подставляли палец. А вот с колдунами пришлось попотеть. Каких только уловок Хьюго не придумывал, чтобы заполучить их кровь! Тяжелее всего пришлось с кудесником, и теперь Хьюго понимал, почему Рив Крез так уважает чародеев. Кудесник распознавал любую ложь Хьюго, будто видел парня насквозь, так что, в конце концов, пришлось выложить ему правду. После этого кудесник милостиво позволил Хьюго взять каплю его крови. Однако все поиски были тщетны.

Проверив всех волшебников Багряна, парень отправился на север. Но и там его ждало разочарование. Хьюго проверил кровь всех волшебников, чьи имена были указаны в свитках хранителя архива, но ни одна из них не подошла. Тогда маг принялся бродить по деревням и захудалым городишкам, которые и на город-то были мало похожи, разбрасывая вокруг заклинание поиска, реагирующее на проявление волшебной силы. Пока ему удалось найти лишь этого ведьмака, но и тот оказался бесполезен.

Дополнительных хлопот добавляло и то, что Хьюго постоянно ожидал слежки Фу и его сообщников (если они у него были). Каждый вечер и каждое утро он возводил вокруг себя барьер, скрывающий магическую силу, и старался осторожно пользоваться заклинанием поиска, чтобы случайно не выдать себя.

Тяжело вздохнув, Хьюго опустился на стул. Что же делать дальше? Жилище ведьмака находилось прямо посреди болот, и он бы увяз в трясине, пробираясь сюда, если бы этот самый ведьмак, по счастливой случайности проходивший мимо, не вытащил его и не привёл к себе домой. Как идти теперь обратно, Хьюго не представлял. Дополнительной трудностью было то, что деньги таяли с каждым днём. Хьюго снял с пояса мешочек и заглянул внутрь: на дне валялось всего три золотых луна и горсть медяков.

Тогда в Багряне Хьюго послушался совета хозяина харчевни и наутро отправился к ростовщику поменять деньги.

— Хм, кажется, эти деньги называются лунами? — спросил старенький ростовщик, когда Хьюго объяснил ему цель визита. — Такие монеты здесь не входу, и я смогу сбыть их только, когда поеду на восток. Но раз уж это настоящее золото, я, так и быть, поменяю их тебе. Высыпай на стол!

Хьюго высыпал содержимое мешочка, предусмотрительно оставив три монеты на обратную дорогу. Ростовщик в ответ высыпал на стол горсть медяков.

— По две медяшки за один полновесный золотой лун? — ахнул Хьюго. — Это же грабёж!

— Ещё неизвестно, когда я смогу сбыть твои монеты! — рассердился ростовщик. — Так что скажи спасибо и на этом, а не нравится, проваливай!

Пришлось подчиниться, в этих диких местах были свои законы.

Хьюго повесил мешочек обратно на пояс и, ещё раз оглядывая жилище ведьмака, столкнулся взглядом с угольно-чёрной кошкой, которая очень внимательно следила за ним.

— Не беспокойся, я не собираюсь причинять вред твоему хозяину. Я уже ухожу, — неожиданно для самого себя обратился Хьюго к кошке. К его удивлению, в глазах животного появилось облегчение.

— Кстати, я не знаю дороги. Ты не поможешь мне отсюда выбраться? — спросил Хьюго на всякий случай, не ожидая, что кошка ему ответит. Однако кошка, грациозно взмахнув хвостом, подошла к маленькому столику, заваленному книгами, и вытащила зубами из-под книг какой-то свиток. И протянула его Хьюго. Маг развернул бумагу и чуть не вскрикнул от радости: перед ним была карта западного предела со всеми его городками, маленькими деревушками и даже лесными тропами.

— Уж и не знаю, как тебя благодарить! Я заберу её с собой, ладно? Сколько я должен денег? — обратился он к кошке. При слове "деньги" та так укоризненно посмотрела на парня, что тот смутился и, ещё раз пробормотав слова благодарности, выскочил из домика ведьмака. Ещё раз взглянув на карту, Хьюго почесал затылок, раздумывая, куда бы ему податься. Наверно, стоит сейчас отправиться в ближайшую деревню и сходить в баню, пока у него ещё оставались деньги. Хьюго так и поступил.